Она не торопилась, боясь причинить ему боль. Но он нуждался в большем. И поэтому чуть подвинулся, проникая еще глубже. Резко выдохнув, она наклонилась над ним, переплела его пальцы со своими и стала целовать. Мышцы ее дрожали все сильнее по мере возрастания напряжения. Он зачарованно шептал ее имя. Снова и снова.
И это послало ее через край. Содрогаясь всем телом в головокружительной разрядке, она смутно услышала стон: следующая волна подхватила Джоша.
Это было самым эротическим переживанием в его жизни.
– Мне нужно идти, – прошептала она наконец.
– Минуту.
Он притянул ее к себе и погладил влажную спину.
– Еще минуту.
Грейс открыла глаза и едва не выскочила из собственной кожи.
Нос к носу с ней стоял Тоби.
И Танк.
Тоби возвышался на табурете, наклонившись к ней.
Танк был не то что на кровати, а устроился на Грейс. Она пошевелилась, и он с укоризненным взглядом откатился с нее шариком. Грейс глянула на Джоша, растянувшегося на животе и, к счастью, прикрытого одеялом.
– Что ты делаешь в постели папы? – улыбнулся Тоби.
«Да, Грейс, что ты делаешь в постели его папы?»
Она пыталась не смотреть на валявшиеся у кровати спортивные штаны Джоша. Тоби потянулся к книге на тумбочке. «Невоспитанные мишки Беренштайна».
– Читала ему сказку на ночь, – сымпровизировала она.
Все лучше, чем пытаться найти подходящее объяснение.
– Но сейчас не ночь, – резонно заметил Тоби.
Подумать только, что она радовалась, когда Тоби заговорил по-человечески…
– Видишь ли…
– Привет, малыш, – сказал Джош, открывая глаза. – Хлопья на завтрак?
– Да!
– Пойди насыпь их в миски!
– Сам? – удивился Тоби.
– Сам.
– Вот это да!
Тоби спрыгнул с табурета и побежал к двери.
– О Господи, – прошептала Грейс, закрывая лицо.
– Он ничего не видел.
Грейс вскочила.
– Я была в твоей постели! Мы могли травмировать его морально!
– Грейс, мы ничего такого не делали. То есть я не делал. Ты храпела.
– Я не…
Она одернула сарафан и сунула ноги в босоножки.
Глянула в зеркало над комодом и застонала. Волосы растрепались. Губы распухли. Лицо раскраснелось. Соски затвердели!
– Черт возьми!
Она прикрыла груди ладонями.
– Можно подумать, они дрессированные!
– Просто они любят меня больше других частей твоего тела, – тихо рассмеялся Джош.
Она не знала об этом. Потому что другие части ее тела тоже любили его. Очень.
Он тоже встал, куда медленнее, чем она. Голый, конечно. У этого человека нет ни капли стыда! Не то чтобы он в этом нуждался!
– Что ты делаешь? – прошипела она. – Немедленно оденься!
– Иисусе, женщина!
Он явно старался не поворачивать голову.
– Шш-ш…
Она недовольно прищурилась:
– А совсем недавно твоя голова вроде не так уж и болела!
– Мозг инстинктивно старается избегать боли в наслаждении.
– Мозг, ха! А вот я совершенно уверена, что та часть тела, которая ищет наслаждения, находится немного ниже мозга.
Он снова рассмеялся, но голос показался ей слабым. Грейс, смягчившись, обняла Джоша, пытаясь снова уложить. Несложная задача, поскольку он был теплым и твердым.
Повсюду.
Самая твердая часть тела тыкалась ей в живот. Похоже, не только ее соски постоянно меняли свое состояние.
Одновременно улыбаясь и морщась от боли, он высвободился, поднял штаны и натянул.
– Что у тебя сегодня? – спросил он.
– Обычный набор. Самая разнообразная работа. Завтра очередное собеседование.
Он на секунду замер.
– Сиэтл?
– Да, – рассеянно ответила она, разглядывая слишком низко сидящие спортивные штаны. – У тебя новые кандидатки на должность няни.
Настал ее черед помолчать.
– Одна из них – Сара Томбс, сестра Минди из цветочного магазина. Она занимается в интернет-колледже и ищет работу на неполный рабочий день. Если хочешь, я с ней побеседую.
– Было бы здорово.
Она кивнула.
– Вторая – Райли.
– Та, которую подобрала Эми?
– Да. Она занимается по утрам. Ей нужна работа днем или вечером. Она любит детей, любит Тоби, и, что еще важнее, он любит ее.
Джош, не отвечая, натянул майку, и при виде его перекатывавшихся под кожей мышц она снова потеряла нить мысли. Оказалось, что он полностью сменил тему.
– Я слышал, ты приобрела новых клиентов.
– Да, история совершенно вышла из-под контроля. Минди принесла мне свою бухгалтерию. В пакетах из бакалеи!
Она покачала головой:
– Что творится с людьми?
– Да что угодно, – улыбнулся он.
Ей сразу захотелось обнять его и, может, снова любить.
Дурацкая улыбка.
Она попятилась к двери.
– Я приду встретить Тоби из школы.
– Сегодня обойдемся. Делай то, что должна.
– Ты на работу собрался?
У нее едва сердце не остановилось.
– Тебе же не лучше.
– Я в полном порядке. Но этого недостаточно, чтобы лечить людей.
Она внимательно оглядела Джоша. Под глазами круги, брови сведены, губы плотно сжаты. Конечно, он держался, иначе и быть не могло, но чувствовал себя дерьмово.
Она покачала головой.
– Я отменю доставку цветов…
– Не стоит.
– Но ты…
– В порядке, – повторил он. – Заберу Тоби из школы и поведу на причал. Будем играть и есть фаст-фуд.
Можно представить! Тоби носится по причалу. А Джош пытается найти что-то получше хот-догов.
– Ты хороший отец, Джош.
Явной реакции она не заметила, но слишком хорошо успела его узнать и поняла, что он поражен. Неужели никто никогда не говорил ему чего-то подобного?
При этой мысли сердце ее растаяло. И это не было мимолетным ощущением. Хотелось зарыться в него и сделать так, чтобы он почувствовал себя лучше. Сделать любым способом…
Что, в свою очередь, напомнило ей, что она вот-вот получит работу, а он вот-вот наймет няню, и между ними все будет кончено.
А тогда у нее не будет причин с ним видеться. И уж точно не будет причин иметь то, что, по их словам, оба не хотели иметь, – отношения.
Шоколад – лучший наркотик.
На следующий день Грейс поехала на собеседование и по завершении возвращалась домой. Ее пассажиркой была большая блестящая файловая папка с официальным предложением работы и всеми большими блестящими преимуществами, прилагавшимися к нему.
