все они оказались не лучше. Только, пожалуй, намного беднее моего суженого. Намного, намного беднее.
– Я привёз его с собой, – протягивает он мне бумажный пакет, и я узнаю то маленькое бело-розовое свадебное платье WedEnd, в котором я была на свадебной фотосессии. – Всё в этом мире мне напоминает о тебе, – шепчет мне снизу Стасик, и из толпы раздаются крики:
– Скажи ему «да», девочка!
Я оглядываю сверху толпу, смеющуюся и счастливую, и только мои лучшие подруги стоят немного в стороне ото всех: все трое, как одна, скрестив руки на груди.
Мы спускаемся во дворик вместе с Анастасом, взявшись за руки, и только сейчас я понимаю, как я смертельно устала от всей этой безумной гонки. И как прекрасно иметь рядом сильное плечо. Всё-таки мама была права: удачный брак – это самое главное в жизни любой девушки. Особенно, когда твой муж красив, молод, влиятелен и богат. И может защитить тебя от всего мира. И я прижимаюсь к крепкому плечу своего мужчины. И чувствую, как его горячая ладонь сзади проскальзывает за поясок моих брючек, нежно поглаживая голую кожу под трусиками…
– Приветствую, сеньориты, – с улыбкой здоровается Стасик с моими девчонками, и Маша, холодно поздоровавшись с ним, подходит ко мне близко-близко и говорит, чтобы никто не услышал:
– Только не забывай: Джульетта очень плохо кончила.
Гул самолёта приглушает музыку в салоне, где мой Анастас разрешил нам сегодня слушать всё, что только мы захотим. Поэтому мы врубаем на полную мощность Билли Айлиш и Эда Ширана, пока вышколенные стюардессы разливают нам по креманкам Louis Roederer и разносят закуски. Наши каникулы закончились, так и не успев толком начаться, но Вайсберг-младший разрешил нам с подругами напоследок скупить половину бутиков в Милане, был мил, добр и предупредителен, и нам грех жаловаться на плохое обхождение. И теперь мы вчетвером разносим салон его дорогущего частного самолета, оставляя пятна от вина на мраморных полах, деревянных панелях и коврах ручной работы. В конце концов, за всё заплачено.
– Полина, вас вызывает к себе Анастас Петрович, – сообщает мне с заговорщицким видом стройная стюардесса, провожая меня к оборудованному прямо в самолёте рабочему кабинета Анастаса. Совмещённому со спальней.
– Уверен, девочки справятся и без тебя, – заявляет мне Стасик, закрывая за мной дверь на замок. – Лететь еще два часа, мы многое с тобой можем успеть, – жарко шепчет он мне, уже снимая с меня кофточку, юбку и расстёгивая свои джинсы, из которых уже выпрыгивает его готовый на всё член.
– Моя маленькая девочка, мне было так плохо без тебя, – продолжает он, укладывая меня на свою широкую кровать, и стягивая с меня трусики, пока за стенкой веселятся мои подруги. – Он так скучал по тебе, поцелуй маленького братишку, – тычет он мне в рот своим алым разгорячённым пенисом, пока мои губы не смыкаются вокруг него тугим кольцом, втягивая внутрь его ствол, который трахал меня все эти годы во все мои отверстия и выемки. – О, Поля, ты знаешь, что делать, – раскачивается надо мной в полузабытьи Стасик, пока мои руки массируют его тугие яички, а его фаллос вдалбливается всё глубже и глубже мне в глотку. – Ты лучше всех, – чуть ли не плачет он, пока его тёплая сперма стекает вниз по моему нёбу, и единственное, чего бы мне сейчас хотелось, так это выплюнуть её на этот дорогущий шёлковый ковёр на полу.
Мне хочется вернуться к подругам, которые смеются и танцуют сейчас совсем рядом, но Анастас уже укладывает меня на животик, и я чувствую, как его круглая головка исследует мою развилку на попке, в поисках крошечной тугой дырочки, в которую он может смело войти, не беспокоясь о резине. Я морщусь от боли, когда он наконец-то ныряет в меня, как морщилась тысячи раз до этого, а мой будущий муж бормочет:
– О да, моя девочка, вот так, – пока я разглядываю в иллюминатор рядом с кроватью лазурно-голубое небо с облачными странами, проплывающими под нами. За всё надо платить, – проносится у меня в голове мысль, и я представляю, как падаю в мягкую вату небес внизу…
Пилот сообщает нам о посадке, и я иду в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед приземлением. Я стираю под глазами растёкшуюся тушь и наношу немного румян на скулы, чтобы оживить своё бледное лицо. Вот и закончилась моя безумная поездочка, и теперь чувство какой-то безысходности накатывает на меня. Я понимаю, что всё это просто капризы избалованной девчонки, у которой есть всё: любящий жених, деньги, известность и друзья. И все мои страдания кажутся такими нелепыми и глупыми по сравнению с настоящими страданиями женщин в реальном мире.
Я усмехаюсь сама себе в зеркало: маленькая несчастная девочка в частном самолёте за миллионы долларов. Какая чушь! Я беру телефон, чтобы сделать селфи для своего блога, но потом откладываю его в сторону. Теперь мне кажется это таким убогим и вторичным, что я смеюсь над всеми этими постами в соцсетях, где девочки делают постановочные фото в не принадлежащих им самолётах и на не принадлежащих им частных яхтах. Пилот настоятельно рекомендует по громкой связи всем вернуться на свои места и пристегнуться, и я в последний раз поправляю локоны перед зеркалом. Мой взгляд на доли секунды задерживается на мраморной поверхности раковины, латунных смесителях и позолоченной урне, в которой валяются, как обычно, остатки наших бурных игр с Анастасом. Я надеваю на лицо счастливую улыбку и возвращаюсь в общий салон, где приветливые стюардессы уже разносят всем желающим Perrier, коньяк или крепкий кофе.
Итак, статус-кво полностью восстановлен: мой прекрасный и заботливый жених вернул меня в лоно родной семьи, где растроганные родители приняли меня в свои объятия. Снова воцаряется былое равновесие: я должна ещё раз обследоваться и начать лечение, подписав предварительно с Анастасом Вайсбергом документы о неразглашении. Никто не хочет выглядеть последним гондоном в глазах общественности. Но он и не выглядит. Это просто формальности. Все соцсети облетело видео с балкона Джульетты в Вероне, где он на коленях просит меня вернуться. Все наши аккаунты завалены тысячами комментариев и лайков, и, конечно же, грудой хейта: куда же без него. Но в нашем деле хейт –
