— Я не был там. Я дал ему понять все это самому. Я боялся, что твоя мать узнает. Я
боялся, что этот город узнает. Я не хотел терять эту жизнь, которую я построил для себя.
Ты ошибаешься насчет одной вещи, однако. Я проверял его. Как ты думаешь, почему ты
ускользал, чтобы вызволить его из проблем или оставался с ним, когда он был один? Ты
думаешь, что ты настолько хорош, будучи подлым? Ты не был. Когда ты уезжал к нему, я
следовал за тобой. Я наблюдал за вами обоими. Я наблюдал, как ты исправлял его
проблемы, вытаскиваешь его из беспорядков и остаешься на его стороне, когда он был
один. Я всегда был там. Я был горд тем, что ты был у него, когда я не был. Я не горжусь
собой, Сойер. Я буду жить с этим сожалением всю оставшуюся жизнь. Тем не менее, я
горжусь Бо. Он превратился в человека, каким, я всегда надеялся, он будет. Он сильнее, чем ты, из-за жизни, которой он жил. Он сложнее в какой-то степени, но он хороший
мальчик.
Мой папа протянул руку и открыл ящик в столе, который он всегда запирал, и достал
большой альбом и положил его на стол.
— Иди, посмотри.
Я подошел и открыл кожаный переплет, чтобы увидеть фотографии Бо ребенком.
Фотографии нас двоих в наших футбольный шлемах, когда они были больше, чем мы
сами. Каждая страница хранила воспоминания о жизни Бо. Каждая статья, где он был
упомянут в газете, была тщательно приклеена и размещена на странице. После того, как я
перевернул последнюю страницу, я увидел фото Бо в его одежде для тренировки,
стоящего на поле стадиона Брайант-Денни на прошлой неделе во время тренировки.
Подняв глаза, я уставился на моего отца и увидел человека, о существовании которого я и
не подозревал.
— Я ездил на обе тренировки, твою и его, на прошлой неделе. Вы оба заставили меня
гордиться.
Тряся головой, пытаясь понять все это, я опустился в кресло позади меня.
— Почему бы тебе не обратиться к нему? Если у тебя все есть, ты должен любить его. Ты
должен заботиться о нем. Почему ты не делаешь что-нибудь такое? Он нуждается в тебе.
— Он ненавидит меня, и я не виню его, — сказал папа, взяв подшивку и поместив ее обратно
в ящик.
— Да, черт возьми, он ненавидит тебя. Ты — его отец и он считает, что тебе нет дела до него.
— Ты знаешь Бо. Лучше, чем кто-либо. Ты действительно думаешь, он бы меня выслушал?
Что он бы простил меня?
— Папа, он не должен прощать тебя. Он не должен, в отличие от тебя. Но он должен знать, что ты любишь его. Что ты им гордишься. Все, что тебе нужно сделать, это сказать ему.
Как он справляется с этим или примет это не важно. Важно то, что он знает. Важно то, что ты скажешь ему.
Папа уселся за свой рабочий стол и ни один из нас не заговорил. Больше нечего было
сказать.
Лана
Моя мама сидела и пила чай на диване тети Сары, когда Сойер и я зашли в гостиную.
— Мама?
Мои тетя и дядя были рады моему возвращению и заверили меня, что они были просто
счастливы, что я была в безопасности. Они не знали подробностей, но поняли, что это из-
за того, что происходит между моими родителями.
— Лана, — она улыбнулась мне, а потом улыбнулась Сойеру. — Здравствуй, Сойер.
— Здравствуйте, миссис МакДениел, — ответил он вежливо.
— Я не знала, что ты придешь, — сказала я, пытаясь сообразить, что происходит.
— Документы пришли, которые тебе необходимо подписать и я полагаю, что мы могли бы
пойти и купить все необходимое для комнаты в общежитии, — пояснила она.
Я еще не сказала Сойеру о Флориде. Я боялась, что моя мать была оптимисткой и мы, возможно, не сможем заставить это сработать.
— О-о, хм, ладно, — я замолчала, пытаясь придумать способ увести Сойера отсюда прежде, чем мама сказала бы что-нибудь еще о колледже.
— Можно я тоже пойду с вами? Лана поможет купить в мою комнату все необходимое, так
что это справедливо, если я получаю возможность помочь ей, — Сойер протянул
удивленным голосом, когда он подошел, чтобы сесть в кресло моего дяди.
— Конечно. Это было бы чудесно! Не правда ли это чудесно, Лана? — мама спросила
слишком восторженно.
И как я собиралась выпутаться из этого?
— Мама, мы должны убедиться, что все в порядке, прежде чем мы отправимся покупать
вещи для общежития. Я имею в виду, есть еще шанс, что это может не сработать, и мне
придется оставаться дома на два года и пойти в местный колледж. Что делать, если дом не
продастся?
Сойер сразу сменил непринужденную позу, и наклонился вперед.
— Что? Почему это может не сработать? Я был под впечатлением, что дело было сделано.
Он адресовал свой вопрос моей матери, словно он знал, о чем, черт возьми, он говорил.
— Сойер, — начал я и была прервана моей мамой.
— Это так, Сойер, — она успокоила.
— Лана, дом продан. Я заработала достаточно денег, чтобы заплатить за все четыре года
обучения и купить себе хорошую квартиру на пляже. Таким образом, когда ты убежишь и
оставишь меня из-за Флориды, я все еще смогу быть достаточно близко к моей сестре, когда мне нужна будет компания.
Она сказала Флорида. Подумал ли Сойер, что я гналась за ним? Душила его? Низко
наклонившись, я заставила себя встретить его взгляд. Он усмехнулся, встал и подошел ко
мне.
Он обнял меня обеими руками за талию, прижал к себе и склонил голову, чтобы
прошептать мне на ухо:
— Неужели ты думала, что я был бы так возбужден из-за колледжа, если бы я думал, что я
покидаю свою девушку?
— Ты знал, — я вздохнула с облегчением.
— Да, я знал. И если ты хоть на одну секунду попытаешься и снова откажешься следовать
за мной во Флориду, я лично украду тебя и потащу со мной, — подразнил он, а затем
оставил след от поцелуев по моему лицу до тех пор, пока его рот завис над моим. — Я не
потеряю тебя снова. Ты со мной. Я хочу, чтобы ты была там, рядом со мной. Всегда.
— Разве это не мило? — довольный голос моей мамы напомнил нам обоим, что мы не одни.
Сжав мою талию еще раз, Сойер отступил от меня, так чтобы мы оба оказались стоящими
лицом к моей маме.
Ее улыбка была такой яркой и счастливой. Это было редкостью для моей мамы-
улыбаться. Я выросла с тем и привыкла к тому, что она постоянно хмурилась на моего
отца за то, что что-то было не так. Мне это нравилось. Она не была настолько
непривлекательной, когда улыбалась. Почему она не могла улыбаться мне больше, когда я
была маленькой? Может быть, наш дом был бы более счастливым. Может быть, она
