Он остановился и повернулся, чтобы посмотреть на меня:
— Да, Бо?
Я нервно сглотнул, не зная, как точно это сказать. Потому что его слова не сделали
ситуацию проще. Это не исправит прошлого.
— Я не знаю, что делать с этим прямо сейчас. Возможно, я никогда не узнаю, что делать с
этим.
Я сделал паузу, когда ко мне пришло воспоминание, как Харрис стоял у забора, во время
одного моего школьного футбольного матча, он хорошенько разносил моего тренера
после того, когда меня выкинули из игры. Я пропустил тренировку днем ранее, потому
что моя мама заболела гриппом, и я был вынужден везти ее в центр Срочной медицинской
Помощи в Мобайле. Это была ближайшая бесплатная медицинская помощь.
Я был возвращен в игру после того, как тренер вернулся к боковой линии. Каждый раз, когда я смотрел на забор во время этой игры, Харрис стоял там, скрестив руки на груди, словно если бы он стоял на страже чего-то или кого-то.
— Та игра, в средней школе, когда я пропустил накануне тренировку. Я был на скамейке
запасных. Затем, после того, как тренер вернулся после очень жарких дискуссий с тобой, он поставил меня в игру, — я остановился и изучал его лицо и увидел ответ в выражении
его лица. — Ты заставил его поднять меня, не так ли?
Харрис печально улыбнулся.
— Не по твоей вине тебе пришлось отвозить твою мать к врачу. Это было несправедливое
решение тренера Мэдисон, и я напомнил ему, каким именно неразумным решением было
бы оставлять его лучшего принимающего на скамейке.
Это не исправляло всего неправильного. Но это говорило мне, что время от времени, даже
если я не осознавал этого, он присматривал за мной. Я просто не знал об этом. Другие
случаи в моей жизни, когда все выглядело плохо, а потом все вдруг становилось хорошо, без объяснения причин: это всегда был он?
— Тренер не был моим большим поклонником, — ответил я.
Харрис поднял одну бровь.
— Ну, ты не был самым надежным парнем в команде.
Я испустил короткий смешок.
— Я играл так же хорошо с похмелья, как и трезвым.
Улыбка на его лице не та, что я привык видеть, была направлена в мою сторону.
— Вероятно, так и было, — согласился он.
Мы стояли, глядя друг на друга, словно если бы мы боялись, что все вернется на круги
своя, в тот момент, когда он уйдет.
— Послушай, сынок, — он откашлялся, — или Бо, если ты предпочитаешь, чтобы я тебя так
звал. Если ты захочешь пойти поесть когда-нибудь, или выпить, или что угодно. просто
позвони. Я приеду.
Он развернулся и пошел прочь, когда я не ответил. Прежде чем он отошел слишком
далеко, я закричал:
— Ты можешь называть меня сыном, если ты этого хочешь.
Пять лет спустя…
Сойер и Лана — Свадьба
Сойер
— Сойер! — Лана завизжала, когда я полез в окно маминой гостиной. — Ты не должен видеть
меня до свадьбы. Это плохая примета, — хмурый взгляд в ее глазах не спрятал
взволнованный тон в ее голосе.
Я закрыл окно позади себя, затем повернулся, чтобы посмотреть на невероятно
великолепную невесту. Ее длинные рыжие волосы были завиты, и локоны каскадом
спадали вниз по спине. Белое платье, которое она надела было простым и элегантным.
Оно подчеркивало каждый ее изгиб, и мое сознание мгновенно перешло к позднему
вечеру, когда я буду самым счастливым человеком, снимая его.
Сокращая расстояния между нами, я по-хозяйски положил руку на ее бедра и притянул ее
к себе, стараясь не помять ее платье или мою рубашку. Не то чтобы меня это волновало, но я знал, что волновало ее.
— Это день моей свадьбы. Я ввожу новые правила. Кроме того, не видеть невесту — это
полный отстой. Я не мог вынести еще минуту, не видя этих красивых глаз.
Ее строгое выражение мгновенно растаяло, и она улыбнулась мне.
— Девушка точно не может поспорить с этой логикой, — промурлыкала она и встала на
цыпочки, чтобы прижаться ее губами к моим. Один маленький сладкий легкий поцелуй, прежде чем она отстранилась. — Мы не должны испортить мой макияж. Эш потратила
больше часа на него. Она будет расстроена, если мы смажем что — нибудь.
Эш была последней проблемой на мой взгляд. Прямо сейчас, я просто хотел мою жену.
Остановившись, я посмотрел на нее сверху вниз, и позволил этому слову дойди до
сознания. жена. Лана станет моей женой через час. Как я умудрился это сделать? Бог
знал, что я не заслуживаю ее.
Потянувшись, я убрал одинокий локон за ее ухо и нежно провел пальцем по
бриллиантовым серьгам в форме слезы, которые я купил ей на день рождения в прошлом
году. Она была самым дорогим человеком в моей жизни, и однажды я чуть было не
позволил ей тихонько ускользнуть прямо из моих рук.
— Сойер, ты должен уйти, — остановила она, кладя руки на мою грудь и мягко подталкивая
меня.
— Я собираюсь. Но сначала, — Я остановился и полез в карман и достал письмо, которое я
хранил в течение пяти лет. — Я хочу прочитать тебе кое-что.
Лана обнаружила знакомые письмо в моей руке, и она нахмурилась. Я знал, что она
узнала его. Она же написала его в конце концов. Но она не знала, что я все еще прятал его
в безопасности все эти годы.
— Что ты делаешь с этим письмом? — тревожно спросила она. Я знал, что оно не содержит
воспоминаний для нее. Ей было больно и она была раздавлена, когда она писала слова, которые я запомнил.
— В день, когда я прочитал это письмо, я изменился. Полностью. Не потому, что я,
наконец, понял, что я был влюблен в тебя. Не потому, что я причинил тебе боль. Я
изменился, потому что я знал в тот момент, что ты стала моим номером один. Ничто
другое не имело значения, если у меня не было тебя.
Я хотел сказать больше, но Лана вцепилась в лацканы моего смокинга и притянула меня к
ней. С мыслями о ее макияже было покончено, когда ее мягкие губы жадно прижались к
моим. Одно маленькое скольжение ее языка по моей нижней губе, и я решил, что мне
реально пофигу, если мы помнем нашу одежду.
Лана
— Вы что делаете? — ужасный голос Эштон вырвал меня из дымки. Я быстро отстранилась
от рук Сойера и развернулась лицом к своей Фрейлине.
— Мы Э-Э, ну, мы были, Э-Э, — я запиналась нервно.
— Они сосались, — объявила Кэтрин, когда она ворвалась в комнату, улыбаясь, как
Чеширский Кот.
Сойер усмехнулся над замечанием младшей сестры, и мне пришлось побороть усмешку.
Эштон совсем не выглядела так, словно ее забавляла ситуация.
