Надо возвращаться! Без своей удачи он никуда не полетит.
Спираль удачи… как странно. Все в его жизни по спирали: взлеты-падения, встречи-расставания, даже с амулетом он уже расставался. Только тогда, в первый раз, он своими собственными руками отдал спираль удачи процентщику. А сейчас амулет сам решил остаться с Липой. Почему? Он, Тим, был плохим хозяином или дело не в нем, а в Липе? В груди, там, где у нормальных людей сердце, непривычно заныло.
Надо возвращать, и как можно скорее.
Липа – это не удача в чистом виде, это всего лишь женщина, не самая красивая, не самая покладистая, но амулет решил остаться с ней, а значит, с ней осталась и часть его, Тимовой, судьбы…
В окнах мансарды горел свет. Липа не ушла. Как хорошо, что она еще там.
Дверь была закрыта не просто на ключ, а на засов. Тим позвонил. Никакого ответа, никто не собирался пускать его в его собственную квартиру. Вот такая строптивая у него судьба. Он врезал в дверь ногой, заорал во весь голос:
– Липа, это я!
Тим орал минут пять, но дверь так и не открыли. Обиделась…
На чердаке было темно, хоть глаз выколи. Тим щелкнул зажигалкой. Так себе освещение, но хотя бы можно рассмотреть замочную скважину. Дверь открылась бесшумно, тот, кто облюбовал тайный ход до него, позаботился, чтобы петли не скрипели.
После кромешной чердачной тьмы электрический свет в потайной комнате показался ослепительно ярким. Тим зажмурился, постоял немного, привыкая к смене освещения, шагнул на лестницу. Перед тем как привести в действие скрытый механизм, задумался. Его чудесная материализация посреди запертой на все замки квартиры может не на шутку напугать девочку. А у нее и так нервы слабые. Значит, действовать нужно осторожно. Для начала не шуметь. Он проникнет в кабинет, а там уж будет смотреть по обстоятельствам. Тим выбрался из тайника, аккуратно задвинул панель, прислушался.
Мужской голос… Теперь понятно, почему она не открыла дверь. У нее романтическое свидание. Молодец, Олимпиада Витальевна, не растерялась, быстренько нашла ему замену. А он, дурак, еще и переживал, угрызениями совести терзался. Нафантазировал себя всякое про судьбу… Рана на груди вдруг неприятно заныла, Тим поморщился. История у них получалась как в анекдоте. Возвращается муж из командировки раньше срока…
Зря он все это затеял. Надо вернуться в машину, дождаться утра. Утром ее хахаль свалит, и они смогут поговорить без свидетелей.
Из-за стены послышался женский стон. Тим скрипнул зубами, развернулся так резко, что в темноте налетел на угол стола, зашипел от боли. Стонет она, понимаешь ли! Привела какого-то козла в его квартиру и стонет…
Он уже нажал на рычаг, когда стон перешел в приглушенный крик. Тим замер – этот крик не имел ничего общего с удовольствием. Так кричат, когда страшно и… больно.
Он обошел стол, приоткрыл дверь, прислушался, достал из-за пояса пистолет…
…В дверь позвонили.
Инга! Инга поняла, что что-то стряслось, и приехала. Липа хотела закричать, но Кот зажал ей рот рукой, зашипел:
– Тихо!
От смрада его немытого тела она начала задыхаться.
– Липа, это я! Пусти меня немедленно! – Дверь задрожала под мощными ударами.
Это не Инга, это Тим. Он вернулся, а дверь заперта…
– Что он здесь делает? – В глазах Кота появился сумасшедший блеск.
Она не знала. Она тоже думала, что Тим уехал. А он вернулся и сейчас пытается разнести ее дверь. У него ничего не выйдет. Дверь железная, к тому же с засовом. Она сама его выбирала. Господи, зачем она поставила этот чертов засов?! Теперь Кот ее убьет, а Тим так близко…
Стук оборвался, наступила тишина, такая звонкая, что Липа слышала, как стучит в висках кровь.
– Ушел, – сказал Кот и ослабил хватку.
– Он вернется, – прошептала она. Ей очень хотелось в это верить.
– Вернется и найдет труп своей подружки. – В голосе Кота послышалась грусть. – Я хотел долго, всю ночь… А ты все испортила!!! Ты всегда все портишь, сука! Ну ничего, у нас еще есть время. – Грязные, похожие на пауков руки скользнули к ремню на ее брюках. – Ты думаешь, Кот ни на что не годен? Все так думают… А я вам сейчас докажу: и тебе, и волосатику твоему…
Липа закричала. Пусть он ее ударит, пусть даже забьет до смерти. Лучше так, чем чувствовать на своем теле эти руки-пауки…
Кот замахнулся, но не ударил… В стеклянных глазах появилось сначала удивление, потом испуг, из перекошенного рта потекла тонкая струйка слюны. А через мгновение он рухнул на Липу.
Она решила, что умирает. Барахталась под тяжестью вонючего тела и не могла вздохнуть. Легкие горели огнем, под закрытыми веками мелькали яркие вспышки, а она не могла заставить себя дышать.
А потом вдруг стало легко. Так легко, что захотелось плакать от счастья.
– Липа, – кто-то гладил ее по волосам. – Липа, все хорошо…
Она сделала глубокий вдох, открыла глаза и встретилась взглядом с глазами-незабудками.
Тим вернулся! Разнес в щепки ее дверь, сломал засов. Тим успел…
– Кто это? – Тим пнул носком ботинка неподвижно лежащее на полу тело.
– Ты убил его? – она с трудом села.
– Нет, только оглушил. Кто это?
– Это он.
– Кто – он?
– Кот.
– Зачем ты его впустила?
– Я думала, это Инга.
– А в глазок посмотреть?!
Что он ее допрашивает?! Если бы он не уехал, Кот бы до нее не добрался. Или добрался бы, но позже…
– Я думала, ты уехал. – Она потрогала челюсть – больно, черт возьми.
– Я вернулся.
– Зачем? – Только сейчас она заметила пистолет в его руке. По позвоночнику пробежала нервная дрожь.
– Надо было. – Он сунул пистолет за пояс, туда, где раньше висел нож.
Нож… Никоненко убили ножом, а Инга сказала, что во всем виноват Тим…
В спальню вошла кошка Машка, понюхала валяющегося без сознания Кота и, брезгливо фыркнув, запрыгнула на колени к Липе.
Тим достал из кармана телефон, набрал номер.
– Кому ты звонишь? – Липа спихнула кошку, сползла с кровати. Голова кружилась, перед глазами плавал туман – сотрясение мозга, не иначе.
– Его нужно убрать, – Тим кивнул на Кота.
– Куда?
– Какая тебе разница?
Наверное, в трубке ответили, потому что Тим нетерпеливо отмахнулся от Липиных расспросов и сказал резко:
– Я от Коляныча. Нужна помощь. Да, я знаю. Сколько? Хорошо, записывайте адрес.
– Что ты собираешься с ним делать? – повторила свой вопрос Липа, когда Тим выключил телефон.
– Сейчас приедут люди, заберут этот мешок с дерьмом.
– И что потом? Как они с ним поступят?
– А что ты хочешь, чтобы с ним сделали? – спросил Тим очень серьезно, так серьезно, что Липа поняла, от ее ответа зависит жизнь Кота.
– Он наркоман, больной человек, – сказала она шепотом.
