Джуд Деверо - Благословение

- Спокойной ночи, мистер Уилдинг, - проговорила она и, повернувшись на каблуках, вышла. Джейсон не привык к тому, чтобы его «отпускали». На самом деле ему гораздо более привычным было заискивание, потому что все всегда от него чего то хотели.

- Ладно, - пробормотал он, - спокойной ночи. - И тут же повернулся и прошел в указанную ею комнату. Комнатка оказалась хуже, если это вообще было возможно, чем остальной дом. Кровать стояла посередине, покрытая чистым бело красным лоскутным одеялом. Кроме нее единственной мебелью в комнате была перевернутая картонная коробка, на которой стояла лампа, на вид такая, что ею вполне мог пользоваться Эдисон. В комнате были также крошечное окошко без занавески и две двери, одна из которых, как можно было догадаться, вела в туалет, а другая в ванную комнату, стены которой сверкали белыми плитками, половина которых потрескалась.

Спустя десять минут Джейсон разделся и свернулся калачиком под одеялом. Завтра он пошлет секретаршу купить ему одеяло с электрическим подогревом.

Прошло, наверное, не больше часа, когда его разбудил какой-то звук. Это было царапанье, за которым последовало нечто похожее на шорох сминаемой бумаги. Джейсон всегда спал чутко, но годы полетов на реактивном самолете сделали его сон еще более уязвимым: теперь Джейсон уже почти страдал бессонницей. Тихо ступая босыми ногами, он прошел в гостиную. Лунного света было достаточно, чтобы различить смутные контуры мебели и не удариться об нее. На мгновение Джейсон замер, прислушиваясь. Шум доносился из комнаты женщины.

Он в нерешительности остановился у открытой двери. Может быть, она занята каким-то сугубо личными делами, но когда глаза привыкли к темноте, Джейсон увидел ее в постели мирно спящей. Почувствовав себя неловко, он повернулся, чтобы вернуться в свою постель, но в этот момент звук повторился. Вглядевшись в темноту, Джейсон увидел в, углу нечто похожее на клетку, а когда присмотрелся, то понял, что это старый детский манеж, а в нем, кажется, медвежонок.

Джейсон поморгал, тряхнул головой и посмотрел снова - как раз в тот момент, когда «медвежонок» повернул голову и широко ему улыбнулся. Джейсон отчетливо увидел два зуба, блеснувшие в бледно серебристом лунном свете. Не задумываясь над тем, что делает, Джейсон, ступая на цыпочках, вошел в комнату и склонился над ребенком. Он ожидал, что малыш, по меньшей мере, закричит, но тот молчал. Вместо этого он так вцепился в его лицо, что на глазах Джейсона от боли выступили слезы.

Оторвав маленькую ручку от лица, Джейсон унес малыша в свою комнату и уложил на узкую кровать, завернул его в одеяло и угрюмо проговорил: «Ну, а теперь спи». Ребенок взглянул на него раз, другой, а потом, поерзав, быстро уснул, лежа поперек кровати.

- Неплохо, - сказал себе Джейсон, восхищенный своим достижением. Совсем неплохо. Может быть, Дэвид был прав, когда говорил, что его старший брат имел подход к детям. Очень плохо, что Джейсон не использовал свой твердый тон с тем противным мальчишкой так много лет тому назад. Может быть…

Джейсон приуныл, когда понял, что теперь у него нет места, где можно было поспать. Даже если он положит ребенка вдоль кровати, она слишком узка для двоих, тем более что малыш был упитанным, как рождественская индейка. Неудивительно, что поначалу он показался Джейсону медвежонком.

«И что же теперь делать?» - подумал Джейсон, посмотрев на часы: четыре часа утра. Нью-Йорк еще не работал, следовательно, он не мог заняться делами. «А, - решил он, - Нью-Йорк не работает, зато в Лондоне работа в полном разгаре».

Надев шерстяной костюм, чтобы не замерзнуть, Джейсон достал из кармана пиджака сотовый телефон, подошел к окну и набрал номер. Спустя пять минут Джейсон связался с руководителями одной крупной компании, купленной им недавно. В трубке слышались отголоски проводимой в офисе рождественской церемонии, и Джейсон чувствовал, что менеджеры раздражены тем, что их оторвали от праздничного веселья, но его это не касалось. Бизнес есть бизнес, и чем скорее они это поймут, тем лучше.

«Он мне не нравится», - подумала Эйми, укладываясь спать. По какой-то странной причине Макс все еще спал; ей был виден большой ком за решеткой старого манежа, который служил когда то еще Билли.

- Он мне не нравится, не нравится, не нравится, - вслух сказала она, тут же озабоченно взглянув в сторону манежа, но Макс даже не пошевелился. Через минуту другую ей придется разбудить его или же она попросту взорвется от прилившего к груди молока, но Эйми было приятно даже думать о том, что в ее распоряжении есть еще несколько мнут.

Когда Дэвид предложил ей приютить на неделю своего «голубого» кузена, Эйми была готова сказать «нет».

- Чем я буду его кормить? - спросила она. - Я едва ухитряюсь кормить Макса и поддерживать себя.

- Он… э э… он любит готовить. И я уверен в том, что ему нравится готовить для других. Все необходимое он купит. - Дэвид сказал это так, что Эйми ему не поверила. - Нет, в самом деле купит. Послушай, Эйми, я понимаю, что навязываю тебе лишние хлопоты, но Джейсон только что порвал со своим дружком, и кузену некуда податься. Ты сделала бы мне большое одолжение. Я бы взял его к себе, но ты же знаешь, как мой отец относится к «голубым».

На самом деле Эйми видела Бертрама Уилдинга всего лишь раз и понятия не имела о том, как он переносит что либо, кроме чилийских догов (он их очень любил) и футбола (его он любил тоже).

- Может быть, попросить кого-нибудь еще? Ты же знаешь буквально всех в городе, - запричитала она. Дэвид был так добр к ней: не взял ни пенни ни за лечение Макса, когда у него болели уши, ни за прививки и прислал в помощь сиделку, когда Эйми три дня болела гриппом. Нелегко быть матерью одиночкой с очень ограниченными средствами, но с помощью Дэвида Эйми ухитрялась сводить концы с концами. Потому она чувствовала себя обязанной ему.

- У тебя есть вторая спальня, к тому же он тебе пригодится. Ты же не имеешь ничего против «голубых», не так ли? - спросил Дэвид, допуская, что, возможно, превратно судил о ней.

- Конечно, нет. Вопрос лишь в месте и, разумеется, в деньгах. Я не могу его кормить и тем более платить за присмотр за ребенком и…

- Предоставь это мне, - возразил Дэвид. - Правда, положись во всем на меня. Джейсон поможет тебе во всем и облегчит тебе жизнь, поверь мне.

И она поверила ему, как верили ему все жители этого городка, и что же она получила? Шестифутового язвительного мужчину, вызывающего у нее желание бежать и где-то спрятаться, и только. Прошлой ночью, или, вернее, сегодня во время утреннего двухчасового кормления, ей пришлось прикусить язык, чтобы не сделать ехидного замечания по поводу того, как он оглядывал дом, скривив от отвращения верхнюю губу. На нем был костюм, который стоил, похоже, больше, чем весь ее дом, и Эйми отметила его нескрываемое презрение. И тут же решила сказать Дэвиду, чтобы тот убрал его из ее дома и что она и близко не подпустить его к своему сыну.