Джина решила пресечь эти глупые разглагольствования.
— Ну, в это я охотно верю. — Даже она сама расслышала, насколько ядовито звучал ее голос, и прикусила язык.
Она явно была возбуждена и срывала на нем свое раздражение.
— Если бы все женщины были добродетельными, то мир оказался бы довольно скучным. По мне, так она выглядит восхитительно. Конечно, тридцать лет — это все-таки не двадцать. Гурман всегда предпочитает спелые фрукты, — с видом знатока рассудительно произнес Тони.
Джина, сначала решив благоразумно промолчать, вдруг рассмеялась:
— Хм, как удачно сказано. Я знаю, Тони, кто здесь действительно испорченный. Это ты.
Если рыжеволосая красавица даже и была старше ее на семь-восемь лет, это не бросалось в глаза. Странно, с чего это она вдруг так разозлилась? Да и повод выбрала довольно нелепый.
С этого момента вечер уже не казался Джине таким интересным. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы поддерживать разговор с Тони. Он же продолжал наблюдать за ней, все же почувствовав неладное, и понял, что всем его надеждам конец.
На автостоянке они увидели Сайруса Брандта. Сейчас он напоминал великолепного сильного кота. Он усаживал рыжеволосую в свою машину — последнюю модель «альфа-ромео».
Джина разочарованно отвернулась. Через секунду Тони был около нее.
— Господи, когда же она успела сойти с конвейера?
— Да, этот тип решительно ни в чем не хочет уступить приоритет! — прокомментировала Джина из чувства противоречия.
Тони с сожалением посмотрел на нее:
— Машина — это совсем другое, для мужчины это не просто экстравагантность. Кроме того, такие приобретения совершенно незаметны для банковского счета мистера Брандта.
Предмет их обсуждения бесшумно отъехал со стоянки. В это мгновение Тони просто задохнулся от восхищения.
— Ты видела?! Поэзия в движении. Да это же «альфа-ромео»! А каков кузов? Даже пилот «боинга» мог бы чувствовать себя в безопасности в такой машине, — произнес он и добавил, в задумчивости нахмурив брови: — Мне показалось по звуку, с ней что-то не так, определенно бракованный экземпляр.
Джина рассмеялась:
— Зелен виноград, Тони. Прекрасно знаешь, что за такую машину ты отдал бы все на свете.
Он с улыбкой обернулся к ней:
— Высшие и низшие. Удивительно, что нас вообще допускают в их изысканную компанию. Ладно, давай укатим отсюда на нашей спортивной малышке.
По дороге домой Тони, естественно, забыл все свои благие намерения. Выпитое вино ударило в голову, и он решил, что вправе мчаться на любой скорости. Джина с удивительным спокойствием наблюдала за маневрами его «мустанга» между четкими разделительными линиями. Разговор свелся к потоку любовных признаний, и Джине совершенно не хотелось поддерживать его.
На извилистой дороге Тони внезапно пришлось круто повернуть машину.
— Не знаю, как ты, Тони, — справившись с испугом, произнесла Джина, — но я не собираюсь сгореть, как римская свеча.
— Чепуха, дорогуша, побереги нервы. — Тони посмотрел на девушку и подмигнул. — Ты же сама говорила, что спешишь.
— Не так сильно, чтобы разбиться ради этого. Если уж ты решил мчаться как угорелый, старайся держаться подальше от обочины.
Не слишком смутившись, Тони сдержанно засмеялся:
— Ты же пристегнулась, любовь моя, все в порядке. Давай поедем в бухту, а осторожность предоставим ветрам. Луна над водой, тихий морской бриз, ты и я, чего еще можно желать?
— Действительно, чего еще, — пробормотала Джина, абсолютно трезвая и задумчивая; возможно, она просто не умела пить?
Тони посмотрел в зеркальце заднего вида:
— Похоже, за нами едет машина.
— Может, еще и с музыкой? — даже не оборачиваясь, язвительно произнесла Джина.
Тони заметил перемену в ее настроении:
— Боже мой, вот ты какая, оказывается! У тебя острый язычок, девочка моя. Я хороший водитель, расслабься.
— Зато я очень плохой пассажир. Останови, Тони, я выхожу. Не хочу присутствовать, когда нас остановит патрульная машина.
Тони съехал на обочину:
— Ты не права, маленькая леди. Советую поехать со мной. Знаешь, сколько куколок мечтают оказаться на твоем месте? Кроме того, я прекрасно ориентируюсь ночью.
Теперь он уже защищался, с тревогой замечая, что ум и решительность заметны у нее не только в глазах. Она четко знала, чего хочет. К тому же девушка чувствовала себя хозяйкой положения.
— Да чтоб вы, женщины, все провалились! — в ругательстве Тони сквозила досада и оскорбленное самолюбие. — Ты просто ничего не понимаешь в восьмицилиндровых двигателях! — Джина его сейчас раздражала.
Она решительно открыла дверцу, чувствуя, что пути назад нет.
— Там стоянка такси, Тони. Я преспокойно сама доберусь до дома.
Тони отчаялся ее остановить:
— Никогда в жизни не слышал ничего более глупого. Все из-за этого Брандта, это он тебя расстроил. Пока он не появился, все было отлично. Этот парень не только мне действует на нервы. Я заметил, что и ты стала сама не своя.
— Зато ты такой, как и всегда, — быстро парировала Джина, решив не продолжать бесполезных препирательств.
В его словах была доля правды. Это задело и встревожило девушку.
— Спокойной ночи, Тони. — Ее голос зазвучал более приветливо. — И никаких обид. Я довольна проведенным с тобой вечером до самого последнего момента. Ты чертовски привлекателен, но, кажется, еще немного зелен.
— Да чего же тебе надо, в конце концов?! — взорвался Тони, задетый за живое. — Тебе нужен рыцарь в сияющих доспехах? — глаза его злобно сверкали. — Знаешь, Джина, я думаю, папа чересчур избаловал тебя.
— Надеюсь, что еще сто лет не увижу твою смешную рожицу.
Тони посмотрел на нее искоса и закашлялся:
— Вижу, ты тоже можешь махнуть рукой на учтивость, куколка.
— Невозможно победить всех. С таким характером ты вряд ли всегда будешь одерживать верх, — изрекла Джина, обретя утерянное было самообладание.
С особенным удовольствием она захлопнула дверцу и не позволила Тони добавить ни слова. Он тяжело дышал. Не стоило упоминать ее отца. Это вывело ее из себя. Но и она хороша: так отозваться о его внешности!..
Молодой человек наблюдал, как она идет к освещенной стоянке такси, на которой дожидались пассажиров несколько машин: уехать домой можно без проблем. Какой сильный характер! Тони предпочел бы, чтобы она была не так красива.
Машина с ревом рванула с места. Джина быстро перешла дорогу, даже не повернув головы в сторону Тони, что его еще больше разозлило. Хотя она и чувствовала себя разбитой и подавленной, но все же решила, что поступила правильно. Между перестраховкой и безрассудством есть золотая середина, а Тони уж слишком лихачил.
