— Разве ты не прочитала бумагу, которую я тебе дал? Дизайнер интерьеров Дебора Денисон подала на тебя в суд. Неужели ты ждала, что она проявит милосердие к клиенту, пользовавшемуся ее услугами без малейшей надежды суметь расплатиться за них?
Одри отрешенно покачала головой, внутри у нее все переворачивалось.
— Но я же предложила мисс Денисон выплату частями…
Филипп безразлично пожал плечами.
— Видимо, эта дама решила устроить публичный спектакль, чтобы отбить у других клиентов охоту забывать о расчетах с ней. И ты весьма подходящий кандидат на публичную порку, поскольку у тебя нет занимающих высокое положение друзей, готовых вступиться за тебя и нарушить ее планы.
— Но судебное преследование… — Насмерть перепуганная Одри едва выдавила из себя эти слова.
Ее наивность сыграла с ней злую шутку. Она заглянула в бумагу, которую все еще держала в руке, и увидела незамеченную ранее пометку мелким шрифтом под суммой своего долга Деборы Денисон: «Подлежит судебному разбирательству». От ужаса кровь застыла в жилах Одри. Эта леди прекрасно знала, что ее настоящим клиентом была Стелла, а Одри лишь озвучивала инструкции сестры.
— За обман, пусть и ради величия, как и за все остальное, нужно платить, — изрек Филипп.
— У меня путаются мысли, — пробормотала Одри.
— Соберись. Я вовсе не намерен потратить целый день, чтобы дождаться от тебя ответа! — холодно бросил он.
Одри посмотрела на него полными слез глазами и начала теребить зажатый между дрожащими пальцами носовой платок.
— Я не могу обманывать Максимилиана, мистер Мэлори. Я не смогу жить, если придется ему лгать. Это очень дурно.
— Ты проявляешь недальновидность и эгоизм! Помолвка с тобой — единственное, чем я могу порадовать Максимилиана. Какое ты имеешь право утверждать, что это дурно или аморально?
— Ложь — это всегда дурно! — Одри всхлипнула и смущенно отвернулась.
— Максимилиан даже не узнает, что это ложь. Он будет восхищен. Я рассчитываю оставить тебя с ним на Лазурном берегу на несколько недель при условии, что состояние его здоровья позволит мне покинуть старика на время, — решительно заявил Филипп.
— Я не могу… просто не могу! — Одри сделала болезненное усилие, пытаясь глубоко вздохнуть, и, пошатываясь, направилась к двери, едва различая сквозь слезы куда идет. — И с вашей стороны просто низость называть меня эгоисткой. Как вы можете?!
— Ради Максимилиана — с легкостью. Я загляну к тебе вечером, чтобы услышать ответ. К тому времени, думаю, ты примешь решение.
Одри дрожащей рукой рывком распахнула дверь и, через плечо бросив на босса осуждающий, полный злобы взгляд, с жаром воскликнула:
— Идите к черту! — И вышла.
Только закрыв за собой дверь, девушка заметила нескольких служащих банка, стоявших в конце коридора с отвисшими челюстями.
— С тобой все в порядке, Одри? — любезно осведомился Джоуэл Кемп.
Кто-то отечески обнял ее за плечи, чтобы увести.
— Мы подыщем тебе работу в другом месте.
— Ты не думала зарабатывать на жизнь приготовлением пищи? — послышался другой голос. — Ты же прекрасная кулинарка. Правда, работа в ресторане не синекура…
— К тому же у меня все валится из рук, — пробормотала Одри, чувствуя, как ее охватывает отчаяние.
— Только подумать, она послала Филиппа к черту! — вполголоса восхитился кто-то.
Процессия добралась до кабинета, где у Одри был собственный стол. Вокруг нее, похоже, собрались все сотрудники, работающие на этом этаже.
— Да, теперь босс ни за что не позволит дать тебе хорошие рекомендации, — хмуро заметил Джоуэл.
— Он пытался меня шантажировать, — пробормотала Одри и тут же спохватилась, что от расстройства едва не проболталась. — Не обращайте на меня внимания… сама не знаю, что несу.
Она вдруг заметила, что не в состоянии связно мыслить. Предложение Филиппа Мэлори сейчас казалось ей чем-то нереальным, игрой воспаленного воображения. Фиктивная помолвка, чтобы угодить Максимилиану? Она, превращенная в изящную особу, и рядом элегантный Филипп? Неужели мир перевернулся?
— Теперь здесь не с кем будет даже шуткой переброситься, — посетовал кто-то.
— Тебе придется забрать из фонтана золотых рыбок… там им все равно не очень-то хорошо жилось. Филипп устроил настоящий разнос, когда недавно заметил, как ты их кормила, — хмуро сказал Джоуэл.
— Там осталась всего одна, да и аквариума у меня нет!
Одри всхлипнула, чувствуя, что чаша ее страданий переполнена. Забрать золотую рыбку из фонтана и больше никогда не появляться в банке? Она вдруг ощутила, что теряет нечто дорогое и близкое.
В дальнем конце комнаты сердобольные сослуживцы собирали ее вещи — набралось три полных пакета. Одри подали бумажный носовой платок, кто-то предложил стакан воды.
— Нам будет не хватать тебя. И вот… мы тут скинулись…
Когда Джоуэл сунул в ее сумку конверт, Одри поняла, что к ее увольнению были готовы и лишь ждали случая утешить ее.
— Я подвезу тебя, не тащиться же тебе домой на автобусе с пакетами, — вызвался Джоуэл.
— Просто и не знаю, как всех вас благодарить, — призналась Одри, садясь в машину Джоуэла в подземном гараже.
Она с осторожностью прижимала к себе банку, где временно обрела жилье единственная золотая рыбка, которую Одри втайне от всех называла Филиппом. Рыбка эта сожрала свою напарницу, а когда Одри, опасаясь, что «Филиппу» станет одиноко, купила еще одну, и та разделила участь предшественницы. Сейчас «Филипп», лениво помахивая хвостом, плавал у самой поверхности воды. Одри с грустной улыбкой задумчиво наблюдала за рыбкой.
— Босс иногда бывает просто невыносим, но он настоящий гений. От него не приходиться ждать простых человеческих эмоций. Постарайся не думать о плохом. Сходи-ка лучше и помоги Келвину по хозяйству… или займись еще чем-то, — советовал Джоуэл, стараясь подбодрить ее. — Похоже, это тебе всегда помогало разогнать печаль.
Именно так Одри и поступила бы, если бы вечером ей не предстояло обслуживать посетителей в кафе. Выполнение любой работы для Келвина позволяло ей чувствовать, что она занимает пусть и незначительное, но свое собственное место в его весьма бурной жизни. При благоприятном стечении обстоятельств, если Келвин не спешил на свидание или не отправлялся в ресторан, он мог попросить Одри приготовить что-нибудь и приглашал остаться ужинать с ним. Она жила ради этих нечасто выпадавших на ее долю ангажементов.
— Ты довольно долго пробыла у Филиппа в кабинете, — вдруг заметил Джоуэл.
— Мы немного побеседовали о Максимилиане.
— Одри, почему ты сказала, что Филипп шантажировал тебя?
