— Я уверен в этом, Рейчел. Обращайтесь, если будут трудности.
Она стояла на песке и смотрела, как машина пятится задом по колее, разворачивается и уезжает. И потом она осталась одна. Вокруг шелестели пальмы, неподалеку шумел прибой, кричали красивые и странные птицы. Ее стройное тело облепил помятый белый костюм, вопреки обещаниям, что льняная материя ни за что не измочалится. От влажности ее обычно послушные волосы так и норовили выбиться из косы и завиться. После нескольких шагов по песку ноги у нее подогнулись.
Она шепотом чертыхнулась, бросила свою поклажу и стала растирать лодыжки. Потом разулась и понесла свои босоножки на высоких каблуках вместе с остальными вещами. Совсем не этого она ожидала. Не будет никакой красивой встречи с элегантной и стильной сестрой, которой гордился бы любой брат. Вместо того к нему на порог явится какая-то потная бродяга, один взгляд на которую убивает весь энтузиазм. Что ж, если он ее прогонит, она всегда сможет найти дядю Харриса. Или отец Фрэнк подыщет ей что-нибудь. Отрадно было сознавать, что в случае чего ей есть к кому обратиться. Боже, как он, наверное, изменился!
Тысячи вопросов проносились у нее в голове, шныряя туда-сюда, точно птицы в пальмовых листьях. Внезапно лес кончился. Она остановилась, сжимая вещи онемевшими пальцами.
Коттедж был маленький и ветхий — совсем не такой, каким его представляла Рейчел. На крыльце виднелись следы недавнего ремонта — свежие доски желтели среди старых, потемневших от времени. Крыльцо занимало весь фасад дома. Там было несколько кресел, гамак и три пустые пивные бутылки. Перила были давно не крашены, кровля обветшала. Но зато окна сияли чистотой, отражая солнечный свет, точно невидящие глаза, и кустарник вокруг дома был аккуратно подстрижен.
— Эй, что вам здесь надо? — раздался голос у нее за спиной.
Она резко обернулась и уставилась на говорившего, вытаращив глаза и открыв рот. Ее сумки шлепнулись в песок.
Он шагнул к ней и повторил тем же сердитым тоном:
— Что вам здесь надо? Это частные владения. Туристам сюда вход запрещен. Понимаете? Comprende? Caprisce? — Она не отвечала и только таращила глаза, как полная идиотка. Он с раздражением встряхнул головой. — Этого мне только не хватало! Послушайте, уходите! Выметайтесь, проваливайте отсюда!
Рейчел не двигалась с места и продолжала зачарованно рассматривать его. Он был одновременно таким, каким она себе его представляла, и не таким. Его белокурые волосы, раньше спускавшиеся ниже плеч, теперь были коротко подстрижены, даже слишком, и топорщились на его голове щетиной с проблесками седины. Доверчивое и добродушное выражение исчезло из его карих глаз, смотревших на нее с насмешливой враждебностью. Он оказался выше, чем она помнила. У него были развернутые крепкие плечи, длинные загорелые ноги, торчавшие из обрезанных штанин джинсов, и густая поросль песочных волос на мускулистой груди, видневшейся из-под расстегнутой рубашки.
А его лицо! Обветренное, изрезанное морщинами, с перебитым носом и ухмылкой познавшего жизнь человека. И при всем при этом не лишенное привлекательности. И опасное. Казалось, эти карие глаза, немало повидавшие на своем веку, смотрят сквозь нее. Губы цинично и презрительно изгибались.
— Слушайте, вас что, выкинуть отсюда? Уверяю вас, я это запросто. Так что, если вы не хотите, чтобы я испортил ваше красивое лицо, выметайтесь сами по-хорошему.
Эта нелепая угроза заставила ее ожить. Не то чтобы он был неспособен к насилию — одного взгляда было достаточно, чтобы поверить, что он способен на что угодно. Но ей все равно не верилось, что он побьет одинокую женщину, заблудившуюся на пляже. Она улыбнулась, чувствуя радость и облегчение. Это был ее Эммет.
— Послушайте, вы сумасшедшая? — спросил он. — Что вы скалитесь, как идиотка? Если вы не уходите, то почему не говорите, кто вы такая и чего вам от меня надо?
Теперь все лицо Рейчел расплылось в улыбке и засияло, а Эммет вдруг пораженно охнул.
— Я Рейчел, Эммет. Твоя сестра! — И она бросилась обнимать его.
Заметив у коттеджа стройную женскую фигуру в помятом белом костюме, он злым шепотом выругался. Опять какая-то бестолковая туристка заблудилась и забрела к нему на задний двор. Сегодня он пережил жесткую встряску и нуждался в отдыхе. Визит Харриса прогнал последние следы усталости, наполнил его нервной энергией, и он не мог уже до вечера валяться в гамаке и пить пиво, как рассчитывал. Как только Харрис ушел, он вскочил, размял затекшие ноги и побежал на пляж. Он прошел по песку целую милю, затем обратно, и теперь все, что ему хотелось, — взять в холодильнике пиво и завалиться на гамак. Незваных гостей с него было достаточно.
Но когда она обернулась, услышав его окрик, он на мгновение словно лишился рассудка. Эти большие карие глаза, пораженно глядевшие на него с бледного, залитого потом лица, приоткрытый от изумления рот… Эммет, несмотря на все свое выказанное недовольство, даже растерялся.
— Я Рейчел… — сказала она. — Твоя сестра.
Затем он почувствовал ее горячее сильное тело, аромат жасмина на хрупкой шее, дрожь, сотрясавшую ее, пока она рыдала, уткнувшись ему в плечо, и его руки машинально обняли ее и крепко сжали. Чего-чего, а такого он никак не мог предвидеть. У него вырвался тихий стон.
А Рейчел одновременно плакала и смеялась в его объятиях. Рад был он ей или не рад, но она могла его видеть, трогать, обнимать, и это было чудесно. Это было похоже на возвращение домой. Он сжал ее в объятиях, и она скорее почувствовала, чем услышала, как он тихо застонал. Ее вдруг охватило смущение. Она попятилась с легким, нервным смешком. Глядя снизу вверх в его лицо, которое так долго мечтала увидеть, она ничего не могла в нем разглядеть — непроницаемые карие глаза, тонкая прямая линия губ и страшная усталость.
Рейчел нервно провела рукой по своей растрепанной косе.
— Ну и удивила я тебя, наверное.
— Да уж. — Он стоял и смотрел на нее без выражения.
— А вы с дядей Харрисом думали, я останусь сидеть в северной Калифорнии, когда ты наконец объявился? Я не могла, Эммет, просто не могла.
Его неподвижность заставляла ее нервничать еще больше. Не так она себе представляла их встречу. Отчего-то все пошло кувырком, и она понятия не имела, как исправить ситуацию.
— А я думал, ты боишься летать, — проворчал он.
А Рейчел вспыхнула:
— Так оно и есть. Но я должна была. Пятнадцать лет прошло, Эммет. Я не видела тебя с двенадцати лет. Я даже забыла, как ты выглядишь.
Усталые тени, залегшие вокруг его глаз, зашевелились.
— Если ты ждала пятнадцать лет, то неужели так трудно было подождать еще несколько недель? — Надежда на лице Рейчел начала сменяться унынием.
