– Увидимся, – кивнула Кристин.
Он кивнул девочке, затем посмотрел на Мэгги, которая не отрывалась от раскраски.
– Увидимся, Мэгги.
Мэгги подняла глаза. Нэш качал на руках Броуди. Он был стройный, привлекательный и внушающий любовь. Вчера она думала, что совсем не вписывается в его окружение, но сегодня, с ребенком на руках, в студии радио «Смешинка», он выглядел совершенно естественно. Доступно. Соблазнительно.
– Пока, – небрежно ответила она, почти сразу же вновь переключая свое внимание на Дугги.
Нэш уже покинул студию, но его манящий смех по-прежнему звучал у нее в ушах.
Получи Мэгги хоть на миг волшебную палочку, она использовала бы ее, чтобы отменить ночные дежурства.
Она ненавидела их.
В частности, свою первую ночь. Итак, она была не в лучшем настроении, когда выключила зажигание и вышла из машины под усеянным звездами небом. Ей предстояло провести на работе десять часов, а она уже зевает. Нехороший знак!
Войдя в дверь и поприветствовав товарищей по несчастью, она знала, что все будет в порядке. Просто сама мысль была угнетающей. И с возрастом ей становилось все тяжелее от нее избавиться. Студенткой она легко приходила в норму. Сейчас, двадцать лет спустя, ей требовалась пара дней, чтобы восстановиться после ночных смен.
После короткого совещания в чайной комнате Мэгги приняла пост Рей, медсестры, присматривающей за Тоби Райаном; он поступил в палату в обед.
Тоби был трехлетним мальчиком, родившимся с редкой наследственной болезнью крови. За свою короткую жизнь он уже много раз возвращался в больницу и подвергался множеству различных процедур. Когда врачи поняли, что ничего не помогает, осталась лишь трансплантация костного мозга, и сейчас Тоби предстояло пятьдесят дней реабилитации. К сожалению, ничто не происходило гладко для маленького Тоби, и рентген грудной клетки показал ухудшение за последние несколько дней; сейчас было похоже, что у него пневмония. Ему начали давать антибиотики и взяли на анализ мокроту, но тем утром стало очевидно, что потребуется более полное обследование и дальнейшая дыхательная поддержка, поэтому его перевели в детское реанимационное отделение.
Мэгги внимательно наблюдала за своим пациентом, заметив, что даже во сне он использует аппарат, помогающий ему дышать. Звук кислорода, проходящего через его маску и заполняющего прикрепленный пластиковый резервуар, был удивительно громким в без того шумном окружении.
Малыш с густыми темными кудряшками, обрамляющими его голову, выглядел трогательно, сжимая старенького плюшевого медвежонка, у которого отсутствовали один глаз и половина уха. На нем были только брюки от пижамы, верхняя часть тела была обнаженной. Мэгги нахмурилась. Ему было действительно трудно дышать, что тревожило, особенно учитывая то, что он спал.
Мэгги выполняла данные ей задания. Линда, старшая медсестра и близкая ее подруга, готовила четвертую койку для пациента, которого должны были привезти на «скорой», когда Мэгги попросила ее проверить некоторые предписания сразу же, как она закончит. Затем вернулась мама Тоби, Элис, и Мэгги поговорила с ней некоторое время.
Прошло добрых два часа, когда у Мэгги появилась минутка присесть и прочитать историю болезни Тоби. В отделении детской реанимации была электронная таблица, у каждой тумбочки стоял компьютерный терминал. Она заметила, что двоюродный брат Тоби умер в прошлом году от такого же заболевания.
Она оторвалась от экрана и увидела, что Элис заснула у кровати сына, держа его за руку. Мэгги даже представить себе не могла, как переживают она и остальные члены семьи Тоби.
Дела вошли в привычный ритм. Тоби спал и был умницей. Другие пациенты тоже вели себя хорошо. Мэгги споро выполняла повседневную работу. Низкий гул аппаратов, гудение и вибрация мониторов, чавканье всасывающих приборов и разнообразные сигналы всевозможных устройств в комнате создавали монотонный шум.
Эти звуки были знакомы Мэгги, как ее собственное дыхание, биение ее пульса. Невольно она заметила, что каждый из них и являлся таковым. Она знала, о каких беспокоиться, а на какие не обращать внимания. И даже глубоко поглощенная другими заданиями, сразу же слышала, когда что-то звучало по-другому.
Линда подменила Мэгги, и та могла сделать свой первый перерыв. Она вернулась через полчаса, как раз когда привезли пациента на «скорой». Два фельдшера везли каталку, их сопровождали санитар и медсестра Гвен.
Но никто из них не привлек ее взгляда. Мэгги могла сфокусироваться только на одном из тех, кто шел к ней.
Нэш Рис.
Какого черта? Что он здесь делает? Разве недостаточно того, что у нее со вчерашнего дня не выходит из головы его образ с ребенком на руках?
– Привет, Мэгги Грин.
Мэгги уставилась на него, не обращая внимания на то, что он назвал ее по фамилии.
Нэш выглядел невероятно. Его волосы были по-модному взъерошены. Темно-синяя рубашка обтягивала его широкие плечи и грудь, на кармане был нашит ярлык, обозначающий его должность врача. Манжеты были завернуты, обнажая сильные, покрытые белыми волосками предплечья.
На нем были щеголеватые выцветшие джинсы вместо темно-синих брюк в тон. Они плотно облегали его фигуру, и Мэгги поймала себя на мысли, что думает, как он выглядит в одних только джинсах.
– Я поставлю ширму, Мэгги, чтобы не разбудить Тоби, – сказала Линда.
Мэгги молча кивнула и наблюдала, как разделяющая ширма между третьей и четвертой койками закрыла не только свет, но и Нэша Риса, и чертовски сбивающие с толку джинсы.
Пытаться сконцентрироваться на работе сейчас было совершенно бесполезно. Голоса за ширмой были приглушенными, но ей казалось, она различает каждый звук, принадлежавший Нэшу. К счастью, Тоби продолжал спать.
Часом позже, когда Мэгги ввела в компьютер имя пользователя и пароль, чтобы расписать назначения, она почувствовала за спиной присутствие Нэша.
– М. М. Г., – задумчиво произнес он, читая через ее плечо. Ему потребовалось несколько дней, чтобы разобраться в электронной таблице, и, возможно, было много всего, что он еще не изучил, но он точно знал, что имена пользователей персонала состоят из их инициалов. – Какое твое второе имя, Мэгги Грин?
Мэгги проигнорировала его, не желая оборачиваться и отвечать на вопрос. Это его не касалось.
Нэш передвинулся, теперь он стоял перед ней, опираясь загорелым локтем и стройным бедром о ее подвижный компьютерный стол.
– Это Мэй? Ты Мэгги Мэй? Твоя мама была фанаткой Рода Стюарта?
Мэгги поблагодарила судьбу за относительную приглушенность света в комнате, когда он напел первые строчки известной песни.
– Да. Я знаю, что ты имел в виду, – сказала она, прервав его на удивление хороший баритон, не уверенная, что вынесет эту песню о незаконной связи молодого мужчины и женщины старше его. – Меня назвали Мэй в честь бабушки, – ледяным тоном ответила она. – Я старше, чем песня Рода Стюарта.
