— Мам, у меня к тебе серьезный разговор. — Алина скинула с ног босоножки, привычно забросив их в угол коридора.
— Ты пила? — Лора Александровна наконец-то обрела дар речи.
— Ну, пива. Совсем немножко, — отмахнулась Алина. — Такая жара на улице.
— Ты знаешь, что спиртное плохо действует на неокрепший организм?
— Мам, мы же не в твоей больнице, — поморщилась Алина. — И потом, ты что, забыла, что я уже не школьница?
— То, что ты окончила школу, не дает тебе права считать себя взрослой, и к тому же...
— Ну началось, — перебила Алина, не желая слушать нотаций матери, и открыла дверь в свою комнату.
— Как ты со мной разговариваешь?! — возмутилась Лора Александровна и шагнула следом за дочерью.
— Прекрати читать мне свои лекции! Я выросла, понимаешь, вы-рос-ла, — по слогам произнесла Алина. — Я уже не та маленькая девочка, которой нужна твоя защита. Это моя жизнь, и я хочу ее прожить так, как я хочу, а не так, как мне будут советовать! Пусть даже родная мать!
— Я же тебе добра хочу, — растерялась Лора Александровна.
— Ты лучше его себе захоти, — грубовато буркнула Алина. — Ты же выглядишь, как старуха! Давно бы нашла себе мужичка какого-нибудь, глядишь, и похорошела бы...
— Алина, что ты говоришь?..
— Правду я говорю! Ты что, хочешь, чтобы я так же, как ты, всю свою жизнь просидела дома из-за какого-то идиота, которому твоя верность глубоко до лампочки и который за десять лет ни разу не соизволил поинтересоваться, живы ли мы вообще и как нам живется?!! В этом заключается твое добро?
— Не смей говорить об отце гадости!!! — Лора Александровна тоже перешла на крик.
— Я что, по-твоему, должна ему в ножки поклониться за то, что он нас бросил? — нехорошо прищурилась Алина и выкинула вперед обе руки с известной комбинацией из трех пальцев. — Вот ему, пусть выкусит!
Лора Александровна стремительно шагнула вперед, и на щеке Алины мгновенно расцвело красное пятно от материнской пощечины.
Алина схватилась рукой за горящую щеку и подняла на мать глаза, и та впервые увидела в них ненависть.
— Уходи из моей комнаты! Немедленно!
Лора Александровна сама испугалась того, что натворила, а ненавидящий взгляд Алины заставил ее попятиться к двери.
— Аленька... прости, я не хотела...
— Я не хочу с тобой разговаривать! Уходи сейчас же! — В глазах Алины стояли слезы. — Если ты сию же секунду не выйдешь, я уйду сама!
И Лора Александровна поняла, что это не пустая угроза: ее дочь и в самом деле может уйти из дома куда глаза глядят.
— Аленька, успокойся... я ухожу, ухожу...
Лора Александровна медленно закрыла за собой дверь Алининой комнаты.
— И никогда больше не называй меня Аленькой! — понеслось ей вдогонку. — Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу это имя!!!
Аленькой Алину когда-то называл отец.
Лора Александровна устало опустилась на диван, невидяще глядя в бормочущий телевизор. Она и раньше знала, что никогда не была для дочери таким авторитетом, которым когда-то был для нее отец. Но эта вспышка ненависти испугала ее не на шутку. Дочь окончательно выходила из-под ее контроля, и она отчетливо поняла, что ничего не может с этим поделать.
Еще одной потери в этой жизни ей не выдержать, Лора Александровна знала это давно и отчетливо. Если Алинка действительно соберется и уйдет из дома... Нет, об этом и думать страшно! Мысли Лоры Александровны беспорядочно метались. Она была почти в панике.
«Вадим! — неожиданно подумала она. — Он один может подействовать на Алину, уговорить не делать глупостей. За эти десять лет я ни разу к нему не обращалась. Неужели он откажет мне в единственной просьбе? Это действительно хорошая мысль, где-то у меня был его телефон...»
Лора Александровна резко поднялась с дивана и вытащила из шкафа потрепанную записную книжку. Лихорадочно принялась перелистывать страницы. Мгновенно накатило воспоминание, как Вадим протягивает ей листок с написанным на нем номером телефона: «Позвони вечером, договоримся насчет алиментов».
«Нам ничего не надо от тебя», — одними губами отвечает Лора, но рука ее машинально берет протянутый листок.
Дома она долго держала его над зажженной спичкой, то приближая, то удаляя от огня... В конце концов, спичка обожгла ей пальцы и упала на стол, а Лора Александровна разревелась в голос над выпавшим из руки листком, который она так и не смогла сжечь...
— Вот он! — обрадованно вытащила она из записной книжки злосчастную бумажку, бросила быстрый взгляд на часы: половина двенадцатого. Но ждать до утра у нее не было сил.
Лора Александровна поставила на колени телефон, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в омут, и подняла трубку. Пальцы ее дрожали, и ей два раза пришлось набирать номер заново.
— Я слушаю. — Низкий женский голос прервал длинные гудки.
— Мне нужен Вадим Сергеевич.
— Вы знаете, он только вернулся с операции, он очень устал. Может быть, вы перезвоните завтра?
— Он мне нужен срочно. — Голос у Лоры Александровны дрожал, рука, сжимавшая телефонную трубку, побелела.
— У вас что-то серьезное? — догадался голос. — Минуточку, я попробую его позвать.
Лора Александровна услышала, как трубка на том конце провода с характерным стуком легла на стол и низкий женский голос, удаляясь, несколько раз крикнул:
— Вадик! Вадик! Тебя к телефону!
Лора Александровна всегда называла мужа только Вадимом. В имени Вадик ей слышалось что-то слишком легкомысленное.
Ей показалось, что прошла вечность... Наконец на том конце провода взяли трубку.
— Я вас слушаю, — раздался совсем не изменившийся за эти годы голос Вадима, и у Лоры Александровны перехватило дыхание.
— Я вас слушаю, говорите, — нетерпеливо произнес он.
Лоре Александровне стоило немалых сил выдавить из себя три слова.
— Вадим... Это Лора...
В трубке повисло напряженное молчание.
— Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Что-то случилось? — Голос его был холоден и ровен.
— Это не телефонный разговор. Ты можешь уделить мне полчаса? Алина...
— Полчаса? — перебил он. — Что, прямо сейчас?
— Нет, конечно, нет. Но чем быстрее, тем лучше. Может быть, завтра?
— У меня день расписан по минутам, — жестко сказал Вадим Сергеевич.
— Но она все-таки и твоя дочь тоже...
— Хорошо, — после небольшой паузы произнес он. — Завтра в половине двенадцатого в моем кабинете в клинике.
— Спасибо, я обязательно буду, — обрадовалась Лора Александровна, но в трубке уже побежали короткие гудки.
Лора Александровна осторожно отставила телефон, несколько мгновений сидела, не двигаясь, потом, неловко поднявшись, как слепая прошла на кухню. Воспоминания навалились на нее с новой силой, она еле нашарила в кухонном шкафчике валерьянку, накапала себе в стакан и выпила залпом все до капли. Еще одна бессонная ночь ей была обеспечена. А завтра с утра нужно будет еще подмениться на работе...
