— Ты, наверное, знаешь здесь всех.
— Почти всех — это будет точнее. — Блайт села на упругую сухую траву и вытянула ноги. — Мои братья, сестры и я проводили здесь каникулы с бабушкой и дедушкой. Все были добры ко мне и моей бабушке после того, как умер дед. С тех пор как ее не стало, местные жители не перестают обо мне заботиться.
Джас сел, обхватив рукой колено. Внизу рыбаки закинули снасти, и через десять минут Toy вытянул первую серебряную рыбину.
— Это заняло совсем немного времени, — заметил Джас. Они смотрели, как Toy и его сын вытаскивают еще одну рыбину, восхищались игрой солнечных бликов на поверхности океана, пока сияющий диск солнца не коснулся горизонта.
— Нам лучше спуститься вниз прежде, чем стемнеет, — сказала Блайт.
Джас предложил ей руку, и, хотя ей не нужна была помощь, она приняла ее. Блайт показалось странным, что она расстроилась, когда он, спустившись, сразу же отпустил ее. Девушка взглянула на Джаса и невольно залюбовалась золотыми искорками, полыхавшими в его зеленых глазах. Блайт стало любопытно, отражается ли и в ее глазах огонь заходящего солнца.
— Давай пойдем здесь, — предложила она.
— Не боишься?
— Это достаточно безопасно, если только знаешь как.
Она показала ему практически невидимые ступеньки в скале и опору для рук, о которых знала с детства. У самого конца спуска она схватилась за старый куст, но сухая ветка треснула. Блайт услышала вскрик Джаса и почувствовала, что летит вниз. Она приземлилась на уступ скалы, прямо в лужу.
Джас оказался рядом с ней прежде, чем она попыталась встать на ноги, и помог подняться.
— С тобой все в порядке?
Блайт рассмеялась, несмотря на то что была уверена — завтра обнаружит на теле не один синяк.
— Со мной все в порядке. Счастье, что я уже почти успела спуститься. Спасибо за помощь. — Она откинула с глаз волосы.
— У тебя ничего не болит? — Он выглядел очень обеспокоенным. И девушка с удивлением посмотрела на него.
— Небольшой ушиб не стоит того, чтобы поднимать шум.
Шон подбежал к ним по тонкому скальному карнизу.
— Блайт, ты как?
— В полном порядке.
Отец Шона держал две удочки и обеспокоенно смотрел на нее со скалы.
— Я просто немного промокла. — Она подняла руку, успокаивая его.
Шон посмотрел на ее джинсы, с которых стекала вода, мокрые от талии до колен, и сказал:
— А тебе идут мокрые джинсы. — Шон завороженно смотрел на нее, и Блайт укоризненно покачала головой. Но затем рассмеялась, увидев, что Шон смутился. — У нас есть для тебя рыба.
Все вместе они спустились со скалы. Toy уже встречал их у подножия. Он предложил свою удочку Джасу. Тот отказался, говоря, что у него нет никакого опыта, за что Шон наградил его взглядом юношеского презрения. Но Toy все-таки настоял на том, чтобы Джас хоть раз попробовал. Тем временем Шон связал вместе пару рыбин и передал их Блайт.
Она смотрела с интересом и улыбкой на попытки Джаса правильно закинуть удочку и поздравляла его каждый раз, когда бросок ему удавался.
Джас отдал удочку Toy и поблагодарил своего учителя.
— Ты знаешь, как разделать рыбу? — спросил Toy.
Джас покачал головой.
— Я все сделаю, — сказала Блайт.
Она ловко очистила и выпотрошила улов и связала рыбу петлей. Джас наблюдал за ней с интересом. Она передала ему связку и отправилась мыть руки. Блайт начала бить дрожь, когда налетали прохладные порывы ветра.
— Ты совсем замерзла, — заметил Toy. — Хочешь, возьми мой плащ.
— Мой подойдет больше, — с энтузиазмом предложил Шон.
— Нет, — отказалась Блайт, — мы лучше пойдем. Спасибо. И отдельное спасибо за рыбу.
Джас шел впереди нее, неся рыбу. Когда они почти спустились вниз, Блайт остановилась, чтобы снять ботинки, готовясь идти по сухому песку. Джас первый прыгнул вниз и протянул ей руку. Блайт остановилась и уставилась на его ладонь, пересеченную глубоким порезом с запекшейся кровью.
— Ты поранился.
— Ничего. — Он переложил рыбу в эту руку и протянул ей другую. Она спустилась и взяла его за запястье.
— Покажи. Рана, должно быть, болит.
— Я же сказал, что ничего страшного. — Он отступил назад.
— Ты поранился, когда поспешил, чтобы мне помочь?
— Это не твоя вина. Мне и вправду не следовало так волноваться. Но не только я один беспокоился. Твой юный друг без ума от тебя.
— Шон? — улыбнулась Блайт. — Я знаю его с тех пор, как он пешком под стол ходил. Он еще совсем мальчишка. Я уверена, его родителям не о чем беспокоиться.
— А они беспокоятся?
— Он общается с компанией более взрослых ребят, которые ушли из школы. Toy и его жена не в восторге от этого. Но у Шона прекрасная семья. Из него выйдет толк.
— Ты думаешь, хорошие отношения в семье оградят его от дурных влияний?
— Уверена. Это поможет. Ты не согласен?
— Ну да, — его голос зазвучал иронично, — заботливая семья, достойное воспитание — что еще нужно человеку? — Глядя на нее, он мягко добавил: — Разве не так говорят все книги по психологии?
— Я не много прочитала книг по психологии, — призналась Блайт. — Хотя общее представление имею.
Вдруг он улыбнулся, почти извиняясь. Его глаза потеплели, и их выражение заставило сердце Блайт забиться сильнее.
Когда они дошли до занесенных песком ступеней коттеджа, Джас протянул Блайт ее рыбу.
— Заходи, — сказала она, — и дай мне взглянуть на твою руку.
— Не стоит беспокоиться.
— Я все-таки чувствую ответственность. — Она потянула его за запястье. — Пошли.
Он послушно последовал за ней в дом. Джас оставил рыбу на крыльце и позволил Блайт отвести его в ванную комнату. Она зажгла свет и осмотрела его руку.
— Нужно промыть рану.
Наполнив теплой водой тазик, девушка добавила туда немного дезинфицирующей жидкости. Но когда она собралась промыть рану, Джас твердо взял у нее салфетку и сделал все сам.
Блайт нашла чистое полотенце и, осторожно промокнув воду вокруг раны, аккуратно закрыла ее кусочком бинта. Когда она повернулась, чтобы заклеить бинт пластырем, то почувствовала тепло дыхания Джаса на своей шее. Но от него исходило и сопротивление, говорившее, как нежеланны ему ее прикосновения.
«Какой недотрога», — подумала она.
— Надеюсь, тебя больше не мучают угрызения совести, — заметил он, когда она наконец закончила, и в его голосе послышались металлические нотки.
— Думаю, у тебя будут проблемы с приготовлением ужина. Почему бы тебе не остаться, пока я приготовлю рыбу, и не поужинать со мной?
— Здесь? У тебя был очень тяжелый день.
— Мне все равно придется готовить ужин себе.
