Пока можно было немного расслабиться и на время отвлечься от забот. Глядя, с каким удовольствием хозяин дома пьет пиво, Николь решила попросить у него одну банку.
— Не угостите ли меня пивом? — спросила она, прервав размышления Тимоти о чем-то явно неприятном.
Его лицо разгладилось, взгляд повеселел. Он поставил банку с пивом на стол и подтолкнул ее к Николь. Она взяла ее и попыталась дернуть за кольцо в крышке, но безрезультатно. Тогда Тимоти обхватил банку ладонью прямо поверх пальцев Николь и одним ловким движением указательного пальца выдернул кольцо. Пиво обиженно зашипело, и над отверстием в банке показалась шапка желтоватой пены.
— Спасибо, — тихо сказала Николь. — Опять я нуждаюсь в вашей помощи. Мне даже неловко.
— Пустяки.
Тимоти не убирал руку.
— Оно нагрелось без холодильника, вряд ли вам понравится.
Голос его звучал хрипловато. Он словно говорил не о пиве, а о чем-то гораздо более значительном.
Николь опустила глаза и замерла. Она сама себя не узнавала. Где та бойкая общительная женщина, которая быстро становилась своей в любой компании? Ее сковало незнакомое прежде смущение. Неужели на нее так подействовало обаяние Тимоти? Да нет, она просто устала, потому и притихла. Думать так было безопаснее, а потому предпочтительнее.
— Ничего, я люблю теплое пиво. — Николь пришлось откашляться, чтобы заговорить обычным голосом. — А почему вы так удивились, когда я заговорила о «Холбруксе»?
— Я там часто бывал, когда жил в Большом Яблоке, — сообщил Тимоти, осторожно, почти незаметно поглаживая большим пальцем руку Николь. — Может быть, мы с вами даже сидели за соседними столиками.
— Там неплохо кормят, правда? — спросила Николь. — И зал очень красив.
— Да, кормят неплохо. А что касается интерьера… Особенно мне нравился витраж с дамой в шляпке с опущенными полями, прижимающей к плечу букет из гвоздик и роз. Знаете, она немного напоминает вас, — проникновенным голосом сказал Тимоти и легонько сжал пальцы.
Николь напряглась, но руки не отдернула. Тогда мужские пальцы слегка разжались, чтобы мгновение спустя ласково сжаться вновь.
— Я тоже часто любовалась вашей дамой. Между прочим, я была в мастерской, где ее изготовили, — заметила Николь, рука которой по-прежнему находилась в приятном плену.
Это уже становилось неудобным. Женщина высвободилась и отпила немного пива.
— И что же это за мастерская?
— Братьев Шефтс. Они работают в Южном Бронксе. Мы заказывали у них несколько витражей для кабинета управляющего нашим отелем. Дорогие штучки, надо сказать. За каждый заплатили тысяч по пять, но они того стоят. Настоящие произведения искусства. А кабинет после их установки стал выглядеть потрясающе.
— А вы не бывали в рыбном ресторане в Манхассете? Там в холле есть изумительной красоты витраж с русалкой со струящимися волосами. Между прочим, чудесный ресторанчик и кормят вкусно. А кабинки отделены друг от друга стеклянными перегородками все с теми же русалками, окруженными витыми водорослями и маленькими прозрачными медузами. Жаль только, что салфетки там сиреневого цвета. Мне они всегда портили аппетит.
— Вы не любите этот цвет? А мне он кажется вполне симпатичным, — удивилась Николь.
— Честно говоря, я его ненавижу.
И Тимоти скривился, словно избалованный ребенок.
— А почему, если не секрет?
— У меня в детстве была очень вредная учительница, которая постоянно носила строгий сиреневый костюм. На всю оставшуюся жизнь с этим цветом у меня ассоциируются одни неприятности. Ну, что вы смеетесь? — притворно обиделся Тимоти. — Можно подумать, что у вас нет никаких странностей или слабостей!
— Есть, конечно. Даже не одна, а несколько. Но я вам о них не скажу. И не просите! — рассмеялась довольная разговором Николь.
— Ладно, не буду, — согласился Тимоти. — Но это нечестно с вашей стороны.
— Нечестно, — согласилась Николь и сменила тему разговора: — А что вы здесь делаете? Прячетесь от кого-нибудь?
Она угадала. То, чем он здесь занимался, вполне можно было назвать именно так.
— Прячусь? Вроде того, — кивнул Тимоти. — И мне к тому же нужно было без помех решить одну важную проблему. Здесь меня никто не нашел бы — я точно знаю. А вы не спросите, что это за проблема?
— Нет. Для этого мы с вами слишком мало знакомы, — ответила Николь.
— Тогда давайте познакомимся поближе, — предложил Тимоти, переходя к тому, что было у него на уме в данный момент.
— Как это — поближе?
— А вот так.
Он сгреб женщину в охапку и жадно приник к ее губам.
В первую секунду Николь растерялась от неожиданности, хотя вполне могла бы догадаться, к чему он клонит. Не маленькая уже! Она собралась было вывернуться из властного мужского объятия, но как-то… замешкалась. А тем временем губы Тимоти уже нашли самые чувствительные уголки ее рта.
Напористость сменилась необыкновенной нежностью, заставившей Николь позабыть о всяком сопротивлении. Она лишь успела подумать, что никогда не испытывала ничего более приятного в своей жизни. Мужчина, целующий женщину подобным образом, прекрасно знал, что делает.
Николь уже самой захотелось обвить рукой его загорелую шею, не думая о последствиях столь необычного поведения. Плюнуть на все и забыться так, как никогда не случалось прежде.
Тимоти на мгновение отстранился и заглянул в слегка затуманившиеся глаза Николь, спрашивая взглядом, может ли он продолжить. Она уперлась руками в широкую мужскую грудь и привычно спросила:
— Ты женат?
— Нет.
Если Тимоти и был удивлен вопросом, то никак не показал этого.
— Помолвлен? — продолжала допытываться Николь. — Отвечай честно. Для меня это очень важно.
— Нет, я ни с кем не помолвлен, — улыбнулся Тимоти.
Похоже, ему импонировало ее поведение. К тому, чем они собирались заняться, Николь явно относилась ответственнее его. Тимоти же было решительно все равно, замужем она или нет. Хотя раньше он старался держаться подальше от чужих жен и невест. На его долю вполне хватало женщин, свободных от обязательств. Но все когда-нибудь бывает в первый раз…
Поняв, что его не отталкивают, Тимоти не стал торопиться. Его пальцы, большие и сильные, нежно ласкали Николь. Потом к ним присоединились горячие губы.
Рубашка на ней расстегнулась, и Тимоти видел, как красивая женская грудь реагирует на его прикосновения. Они не произнесли ни слова. Между ними все было предельно просто и ясно: встретились двое понравившихся друг другу людей и собираются хорошо провести время.
Но скамья явно не была для этого предназначена. Тимоти растерянно оглянулся. Диван не выдержал бы их двоих, а пол был грязен. Тогда ему в голову пришла идея.
