— Через пару дней? — Лаура сильно прикусила губу. — А ты представляешь, сколько пеленок мне придется поменять за пару дней?
— Нет.
— И я тоже! Я ничего не знаю о детях. Лучше всего позвать полицию, тогда он будет в безопасности.
— Послушай. — Джастин выглядел решительно. — Я помогу, хорошо? У нас все получится.
— А что, если ребенка украли? Тогда мы станем соучастниками преступления. Может быть, его уже ищет мама.
— Необязательно. Он мог быть похищен, а его родителям запретили звонить в полицию.
— И похитители наобум выбрали одну квартиру из этого дома? А через несколько дней они постучат в твою дверь с просьбой вернуть его им, чтобы они могли потребовать выкуп? Или они рассчитывают, что мы вернем ребенка в полицию, чтобы их самих не поймали?
Почему его слова звучат так разумно, а ее так истерично? Ведь ее доводы имеют смысл, а его нет.
— Если никто с нами не свяжется через пару дней, Лаура, мы пойдем в полицию, хорошо?
Из спальни донесся шум. Лаура и Джастин тотчас были у двери. Ребенок на кровати зашевелился. Лаура задержала дыхание и заметила, что Джастин сделал то же самое, когда глаза ребенка задрожали и открылись: они оказались темно-голубыми. Малыш посмотрел на них и улыбнулся. У него было два нижних зубика.
Может, ему и вправду здесь будет лучше, пока они не найдут его родителей?
— Кажется, ему тут нравится, — сказал Джастин.
— Нам нужны пеленки, — сказала Лаура. — И мы будем использовать памперсы, несмотря на охрану окружающей среды.
— Я не против.
— И раз уж у нас будут памперсы, нам придется менять их.
— Нам? — Джастин отошел назад. — И мне тоже придется это делать?
Лаура уставилась на него.
— Но это была твоя идея! Ты что, думаешь, я буду одна с этим возиться? Да ты с ума сошел! Или ты со мной, или я отдаю ребенка.
Джастин прищурил глаза.
— Ты шутишь?
— Вовсе нет. И нам пора поменять пеленку.
— Я не знаю, как это делать.
— Не переживай. Мы взрослые люди. Мы сумеем сменить пеленку. Но прежде всего нам надо купить подгузники.
И тотчас оба были уже у входной двери.
— Я пойду за подгузниками, — начала Лаура.
— Нет, я. Ты слишком устала. Останься здесь и отдыхай с малышом.
Лаура видела страх в его глазах. Ей не трудно было догадаться, почему он решил смыться на полчаса.
— Я одна с ним не останусь. Я понятия не имею, как надо обходиться с детьми. Нас этому в юридической школе не учили.
— Не думаю, что это очень трудно. Просто следи за тем, чтобы с ним ничего не случилось.
Лаура шагнула вперед, и он тоже, и они оба застряли в дверном проеме.
Лаура пошла на компромисс:
— Мы пойдем вместе и возьмем его с собой.
Лаура даже не подозревала, что в супермаркете был такой огромный детский отдел. Одни полки с памперсами, казалось, тянулись на несколько километров. Разнообразие просто обескураживало. Она и представить себе не могла, сколько разных факторов надо принимать во внимание.
— Сколько он весит? — спросила Лаура, разглядывая упаковку с подгузниками. — Больше шести фунтов или меньше?
Больше. Определенно больше, — мрачно ответил Джастин, взвешивая ребенка на своем плече. Малыш гукал и улыбался. Но это не могло долго продолжаться, и скоро он должен будет понять, что что-то не так. А если он не осознает этого сейчас, то все равно поймет через некоторое время, когда два новичка будут менять ему пеленку.
— Хорошо. Больше или меньше пятнадцати фунтов?
— Гм… Кажется, около того.
— Одна упаковка для детей от десяти до пятнадцати фунтов, а другая — от пятнадцати до двадцати. Какую выбрать?
Не обращая внимания на надписи на упаковках, Джастин выхватил одну из них и бросил в тележку.
— Вот эту.
Лаура пожала плечами.
— Отлично.
— Что еще? Нам нужны бутылочки, так? И молочная смесь, да?
— Определенно. — Лаура усмехнулась. — Если только ты не собираешься кормить его грудью.
Упаковка с молочной смесью приземлилась в тележку.
— Как насчет детского питания? — спросил Джастин, указывая на противоположную полку. — Вон там, в баночках. Нам это потребуется?
— Я не знаю, когда они начинают его есть. И мы не знаем, сколько ему месяцев.
— Тогда купим несколько разных баночек и проверим, что ему понравится.
И он двинул тележку к отделу детского питания.
— Подгузники, питание. Что еще?
Она прикусила губу.
— Влажные салфетки? Пустышки? Может быть, специальное мыло?
— Звучит разумно. И, наверное, несколько игрушек. И плюшевый мишка. Здесь где-то есть отдел игрушек.
— Плюшевый мишка?
Он вызывающе на нее посмотрел.
— Каждому малышу нужен плюшевый мишка.
— Ты прав, — улыбнулась она. — Я все еще храню своего мишку, он сидит на книжном шкафу в спальне. У него даже сохранились оба глаза, но передняя лапа перевязана. А ты хранишь своего?
— У меня его не было. Нам нужно найти крепкого мишку.
— Да.
Она протянула руки, чтобы взять ребенка, и показала на очень высокую полку, до которой не могла дотянуться.
— Достань вон тот лосьон, пожалуйста. И вон ту большую упаковку влажных салфеток. И ты прав. Патрик, кажется, активный мальчик. Ему нужен прочный и крепкий мишка.
— Патрик? Почему ты называешь его Патрик?
— Ну, надо же его как-то называть! Джастин остановился между рядами и посмотрел на нее предостерегающе.
— Лаура, не привязывайся к этому ребенку.
— Ты меня предупреждаешь об этом? Ты, кто рискует попасть в тюрьму, потому что намерен оставить его с нами?
— Тсс! — зашипел Джастин. — Ты хочешь, чтобы нас арестовали? Но, по крайней мере, я не даю ему имя.
Лаура покрепче обняла Патрика.
— Я отказываюсь называть его «ребенок». Это его обезличивает.
Джастин пожал плечами, бросая упаковки в тележку.
— Хорошо. Будем называть его Патриком. А вообще, почему Патриком?
— Он похож на ирландца. Вся его одежда зеленая.
— Неопровержимая логика, — заметил он сухо.
Патрик все-таки расплакался по дороге домой. Вообще-то это было неудивительно: бедняжке не меняли пеленку и не давали поесть с тех пор, как он проснулся.
— Может быть, пойдем в мою квартиру? предложил Джастин, поворачивая направо. — Ты не думай… Там просто больше… пространства.
Лаура закатила глаза.
— Ты имеешь в виду, не такой беспорядок.
— И это тоже.
— Да, я живу в свинарнике, — вздохнула Лаура. — Мне нужна домработница. Сегодня утром пришлось даже уйти без нижнего белья.
Джастин обернулся и посмотрел на нее. Лаура покраснела.
— Сейчас на мне есть нижнее белье! — заявила она. — Я же говорила, что купила его во время обеденного перерыва.
