Девушка опустилась на ковер и протянула руки к огню. Рыдания рвались у нее из груди, и она не стала сдерживать слез.
Если она и питала какие-то иллюзии, то сегодняшний вечер развеял их словно дым. Элисон была одинока, унижена и раздавлена.
— Что случилось? — раздался спокойный, глубокий голос.
Элисон вздрогнула, поспешно вытерла слезы тыльной стороной ладони и, оглянувшись вокруг, увидела, что в двух шагах от нее стоит кресло, а в нем удобно устроился тот самый молодой человек, который беседовал с тетей Лидией.
Не сказать, чтобы эта ситуация позабавила его, но и особого участия он тоже не проявил. Просто сидел и ждал ответа, так что Элисон в конце концов пришлось выдавить хоть что-то.
— Это все платье, — призналась она.
— Платье? — удивился незнакомец. — А что с ним не так? Платье как платье.
— Похоже, остальные другого мнения. Они говорят, что оно… ну, вроде ночной рубашки. — Голос Элисон дрогнул.
— Можешь встать, чтобы я смог как следует рассмотреть его? — Молодой человек подошел к этому вопросу со всей серьезностью.
Элисон встала, он тоже поднялся и теперь возвышался над ней словно маяк в ночи.
— Немного длинновато, но не могу сказать, что от этого оно хуже смотрится. Кроме того, мода приходит и уходит, а с ней и понятия о том, что красиво, а что нет. — Легкая улыбка тронула его губы. — Знаешь, ты в нем похожа на героиню средневековых романов.
— Правда? — Элисон была польщена и теперь тоже улыбалась в ответ. И тут у нее вырвался легкий смешок. — Забавно! А я подумала… — Она остановилась и покраснела.
— Что подумала?
— Да так, ничего, — окончательно смутилась она.
— Нет, скажи.
— Когда я увидела тебя там, в комнате, я подумала, что ты похож на средневекового рыцаря.
— Я?! Господи, неужели мне пошли бы латы и кружевные сорочки?
— Да нет же! Просто… просто у тебя «горящий взор», тот самый, о котором так любили писать авторы тех времен.
— Вот дела! — изумился он. — И когда же ты успела это заметить?
— Не сердись, пожалуйста. — Элисон просительно дотронулась до его руки, чем снова нимало поразила собеседника. — Это было тогда, когда моя тетя чем-то разозлила тебя.
— Твоя тетя?
— Да. Миссис Лидбурн. Я Элисон Эрлстон, ее племянница.
— Тогда почему я тебя никогда не видел? — резко проговорил он, и у Элисон отчего-то потеплело на душе от мысли, что он часто бывает в этом доме.
— Я только сегодня приехала, — объяснила она.
— Ясно. Значит, ты кузина Розали и это твой первый день?
— Да.
— И она ничего не сделала для того, чтобы представить тебя гостям или помочь тебе освоиться? — нахмурился он.
— Нет, — призналась Элисон.
— Конечно нет, — задумчиво уставился он на девушку, явно обдумывая что-то. — Ладно, вот как поступим. Разреши мне загладить ее вину.
— То есть? — Элисон передернуло от мысли, что придется вернуться назад.
— То есть, прошу, позволь мне пригласить тебя на танец. — И он церемонно склонился перед ней. — И представить некоторым не слишком ядовитым змеям.
— О нет! Только не это. Я бы предпочла не возвращаться туда.
— Сделай это ради меня, — улыбнулся он от всей души, и глаза его засветились теплотой, а линия рта стала, мягче.
— Да я и танцевать-то толком не умею, — покраснела Элисон. — Так, только школьные уроки ритмики.
— Это не важно. Нет нужды выстраивать сложнейшие фигуры и замысловатые па.
— Ну ладно, тогда пошли, — сдалась Элисон, но тут на ее лице отразилась тревога. — Сильно заметно, что я плакала?
Он развернул ее к огню и тщательно осмотрел:
— Пожалуй, стоит вытереть глазки.
Элисон тщетно пошарила в поисках платка, но собеседник тут же протянул ей свой. Она рассмеялась:
— Большое спасибо. Не знаю, куда я задевала свой. Всегда теряю платки, если нет карманов: положить-то некуда.
— Да уж, — вежливо согласился ее кавалер, и Элисон показалось, что он подтрунивает над ней, но это было совсем не обидно.
Они отправились в гостиную и слились с танцующими парами. Молодой человек оказался прекрасным партнером, и Элисон с удивлением обнаружила, как легко и непринужденно он ведет ее по кругу. Сердце ее наполнилось радостью и бесконечным восторгом.
— Нравится? — наклонился он к ней и заглянул в глаза.
— Да!
— Тогда улыбнись и постарайся выглядеть счастливой. Это часть плана.
— Правда? — весело рассмеялась она и увидела, что он тоже улыбается. Улыбка у него была просто замечательная.
Неожиданно Элисон обуяло чувство страстной благодарности к этому совершенно чужому ей человеку. «Я навсегда запомню этот вечер и его тоже, — сказала она сама себе. — Только вот кто он такой?»
Элисон заметила, как тетя Лидия с изумлением и досадой провожает их глазами, и решила, что ее кавалер, вероятно, человек весьма значительный.
— Хорошо танцуешь. Немного практики — и будешь лучшей из всех. — В словах ее спутника не было ни снисходительности, ни презрения, которые сопровождали ее весь сегодняшний день в этом проклятом месте. Он просто констатировал факт, и Элисон покраснела от удовольствия.
— Ты так добр ко мне.
— Да нет же.
Элисон поймала себя на том, что ловит каждую его улыбку, и на этот раз она снова осветила его лицо.
— С тобой так легко.
Тут они проплыли мимо изрыгающей гром и молнии Розали, и надо признать, что Элисон не смогла сдержать победоносной улыбки и вовсю насладилась своим триумфом.
Позднее девушка убедилась, что ее новый знакомый — человек весьма искушенный в светских делах. Весь вечер он не оставлял ее без внимания, и больше никто не посмел быть с ней грубым и неприветливым. Кавалер представил Элисон некоторым из гостей, и у нее сложилось такое впечатление, что он весьма тщательно подошел к выбору кандидатур.
Напоследок он бросил ей:
— Скорее всего, завтра я загляну к вам, так что увидимся.
Подумав, что он собирается продолжить знакомство и в дальнейшем, Элисон возразила:
— Ты слишком добр ко мне. Не стоит так беспокоиться из-за меня, правда.
— Но это же нормально, мы теперь часто будем встречаться, — удивился он ее реакции.
Элисон не нашлась что ответить. Она стояла и смотрела, как он прощается с гостями, хозяйкой дома и Розали и снова идет к ней.
— Спокойной ночи, — пожал он ее руку. — Желаю хорошенько выспаться после столь трудного дня.
— Спокойной ночи и огромное спасибо. Не знаю, как и благодарить… — начала Элисон, но он тут же прервал ее:
— Нет-нет, никаких благодарностей.
И когда он уже повернулся и собирался направиться к выходу, она взяла его за руку и смущенно спросила:
