— Тебя же с парнем запросто перепутаешь! Зачем маскировать фигуру, которая, может быть, очень ничего, только никто об этом никогда не узнает?! А волосы? Максимум, на что ты решилась, — собрать их в хвост! Так носили, между прочим, шесть лёт назад! Я хотя бы пытаюсь выглядеть симпатично.
Я почувствовала, как краснею. Одно дело, когда тебя просто отчитывает младшая сестра, и совсем другое — когда это происходит на глазах у парня, к которому ты неравнодушна с седьмого класса.
— Ах, извини, пожалуйста! — Что я потеряла в этом дурацком магазине? Почему должна толкаться в километровой очереди за автографом певца, пусть и симпатичного, но о котором узнала только сегодня утром? Сейчас с удовольствием сидела бы у компьютера, соревнуясь с Кристофером за шестидесятый уровень в «Джорниквесте». И в редкий выходной день, когда я отдыхаю от школьного ада, мне совсем не улыбалось выслушивать подобного рода нотации. — Оказывается, я должна соответствовать каким-то стандартам красоты, которые навязывает ходячий ксерокс супермодели?
Кристофер расхохотался.
— «Ходячий ксерокс» — это пять! — похвалил он, и я почувствовала, что снова краснею. На сей раз от удовольствия.
Как же, Кристофер оценил мою шутку. Да… Далеко я продвинулась в наших с ним отношениях. Печально, ничего не скажешь.
— Ладно тебе, Фрида, — вступился за меня Кристофер. — Эм выглядит нормально.
Он сказал, что я выгляжу «нормально»! Я была на седьмом небе от счастья. В принципе, «нормально» — не самый изысканный комплимент, но в устах Кристофера это прозвучало как высшая похвала. Я пребывала в полнейшей эйфории.
— По крайней мере, она не похожа на силиконово-акриловую куклу, в отличие от Ховард. — Кристофер кивнул в сторону экрана, висящего над нашими головами.
— Вот так-то! — гордо произнесла я.
Фрида не обратила на наши слова ни малейшего внимания.
— Чтоб вы знали, — отчеканила она, — Никки Ховард добилась всего в жизни только благодаря своей настойчивости. Она одна из самых молодых супермоделей. Никки и ее друзья…
— Та-а-ак, начинается… — Я закатила глаза. — Сейчас будет лекция про ДН.
— Что за ДН? — осведомился Кристофер.
— ДН расшифровывается как «друзья Никки». В соответствии с последней статьей любимого Фридиного журнала. А еще там написано, что за Никки Ховард всегда таскаются ИСИ.
— Господи, что еще за ИСИ такие? — Кристофер выглядел совершенно сбитым с толку. Любой некомпьютерный термин зачастую повергал его в ступор. Что и послужило причиной разобщенности Малоуни с остальными ребятами в школе (это, разумеется, мне только на руку).
— Ничего особенного. Лица, которые все время в центре внимания светской хроники. Причем они известны лишь своей известностью, — объяснила я ему. — У них нет ни единого таланта, который мог бы их прославить. Такая, знаешь, золотая молодежь, мажоры, как, например, периодический приятель Ховард — Брендон Старк. — Я пребывала в прекрасном настроении после комплимента, поэтому голосом профессиональной телеведущей продолжила выкладывать подробности: — Девятнадцатилетний сын миллиардера, владельца сети гипермаркетов «Старк» Роберта Старка. Еще среди ИСИ встречаются завидные невесты, типа семнадцатилетней дочки Тима Коллинза, Лулу. Того самого Коллинза, который снял фильм по мотивам «Джорниквеста».
Кристофер вылупился на меня:
— Тот мужик, который завалил фильм?
— Он самый. А его Лулу как раз в категории ДН.
— Слушайте, ну сколько можно исходить желчью, а? — взмолилась Фрида. — Прямо все вокруг придурки, одни вы умные.
— Ничего подобного! Речь не об игре, а о фильме «Джорниквест», который с треском провалился. — Кристофер скомкал пустой пакетик из-под сухариков «Старк», содержимое которого успел опрокинуть себе в рот. Он распихал по карманам широких джинсов неимоверное количество бесплатных сухариков, которые собирался съесть в ближайшее время. Командир не терпел фаст-фуда в доме.
— Вас хоть что-нибудь еще интересует в жизни? — взвыла Фрида.
— Музыка, — отозвалась я, прислушавшись к рвущемуся из динамиков голосу Габриеля. — Мне, например, нравится музыка. В частности, вот эта песня.
— Чего ты врешь-то! — набросилась на меня Фрида. — Назови хоть одного любимого поп-музыканта. Только не из тех жутких металлистов, которых слушает Кристофер.
— Одного любимого поп-музыканта? — Я задумалась. — Пожалуйста. Например, Чайковский.
— Отличный ответ, — со смехом похвалил Кристофер. — А я добавлю Малера. Тоже парень ничего.
— Нет, он слишком мрачный, — возразила я. — Бетховен.
— Клевый чувак! — воскликнул Кристофер, подняв пальцы в жесте рокерского салюта. — Бетховен — это круто!
— Я больше не могу! — простонала Фрида, закрывая лицо ладонями.
— Да ладно, — улыбнулась я, шутливо поддев ее локтем. — Тебе и стоять-то рядом с нами стыдно, а?
— Не то слово! — пробормотала она. — Даже не представляешь, до какой степени. Вы же постоянно глумитесь над всем, что нравится нормальным людям. К примеру, над Никки Ховард и ее друзьями.
В следующее мгновение, как будто вызванная словами Фриды, неподалеку появилась сама Никки Ховард в окружении свиты. Однако сестра ничего не заметила, так как все происходило за ее спиной. Фрида настойчиво продолжала перечислять достоинства Никки:
— Вот скажи, феминистка, как смогла Никки стать лицом фирмы «Старк» и добиться таких баснословных гонораров?
— М-м-м, — промычала я. Продолжать разговор было довольно сложно, ибо Никки находилась прямо за нашими спинами.
— Настоящие феминистки, Эм, — возмущалась Фрида. — не станут так злобно отзываться о представительнице своего же пола! В конце концов, Никки обыкновенная девушка, такая же, как ты, например.
То, что я видела собственными глазами, категорически не подходило под определение «обыкновенная девушка», тем более такая же, как я. Начнем с того, что она была на полголовы выше меня (в основном благодаря высоченным шпилькам, но и без них она, наверное, почти метр восемьдесят ростом) и практически в два раза тоньше. У меня на полном серьезе сложилось впечатление, что в мои джинсы можно легко запихнуть парочку таких тростинок, как она. Во-вторых, ее длинные светлые волосы были уложены настолько безупречно, что ни одна прядь не торчала в сторону, хотя она почти бежала (и ведь шпильки не мешают!) по вестибюлю магазина. Тонкая материя платья каким-то непостижимым образом прикрывала все необходимое, несмотря на запредельно низкий вырез декольте. (Не считая, конечно, того, что я видела на Уитни Робертсон, когда нас фотографировали для ежегодного школьного снимка.) Интересно, как ткань удерживается на этой критической высоте? Двусторонний скотч, что ли? Я много раз слышала про такую хитрость, только вот ни разу ни на ком не видела. Скорее всего, с помощью скотча Никки как-то умудрилась очень выгодно подобрать грудь. Здорово придумано. Теперь ее скромные от природы формы смотрятся очень даже ничего. В отличие от меня она явно не боится привлекать внимание к этой части тела, в чем не последнюю роль сыграла ее крошечная собачка, которую я сначала приняла за кусочек белого меха. Никки несла свою любимицу на руках, а та лихорадочно старалась зарыться поглубже в декольте хозяйки, испуганная грохотом музыки и ярким освещением. Если бы не скотч, собачка нырнула бы прямиком в платье Никки.
