— Я вообще про сегодня. Тебе нужно выспаться, остыть, — конкретизирует Дайан. В её словах есть зерно правды. Я высплюсь, непременно, но позже. Сначала проведаю одну упрямую сучку.
— Похоже, что я горю?
— Ты в бешенстве, — осторожно произносит Дайан. Тоже мне откровение.
— Теперь это мое обычное состояние на ближайшие несколько месяцев, — иронично замечаю я. — Завтра ты возвращаешься в Америку. Твоя миссия здесь закончена, — ставлю сестру в известность о её дальнейших планах. Она возмущенно фыркает, выражая свое несогласие. — Ди, не злись. Так надо. Мы с Алисой тоже уезжаем утром. Согласись, брать тебя в свадебное путешествие — не лучшая идея.
— Свадебное, что…? — опешив, бормочет Дайан. — Ты прикалываешься? Ты там перегрелся совсем? Или отравился? — я сжимаю челюсти, проглатывая грубый ответ. Иногда фривольная манера её общения со мной коробит, вызывая раздражение и мне приходитсянапоминать себе, что Дайан Леманн — моя сестра, и ей позволено многое.
— Тебе пора собирать вещи, — сдержанно произношу я, отодвигая сестру в сторону. Размашистым шагом направляюсь к лестнице. Большая кошка преданно бежит за мной, игриво прихватывает штанины брюк.
— Афра, брысь, — отдаю команду, всегда работающую безотказно. Оставляя обиженную пуму и оскорбленную Дайан внизу, поднимаюсь в свои апартаменты.
— А ужин? — летит мне в спину.
— Доброй ночи, Дайан, — не оборачиваясь и не замедляясь, непринужденно бросаю я.
Смыв с себя гарь, пыль и копоть под холодной струей душа, чувствую себя лучше. Не хорошо, а скорее, терпимо. Облачившись в простые домашние штаны и рубашку, которую не удосуживаюсь застегнуть, бросаю тоскливый взгляд на огромную кровать, где мог бы вырубиться, едва коснувшись головой подушки.
В соседних комнатах, принадлежащих моей юной супруге, тоже есть постель, утешаю я, решительно направляясь босыми ступнями по теплому полу в женскую половину. Пока иду, в голове невольно возникает застрявший кадр. Палящий зной, пылающее озеро, распалённый песок. Настоящий ад, в который Алисия ринулась за своим любовником, не сомневаясь и обжигая ступни. А потом на стоп-кадре следующий момент, где она висит над пропастью, держась за руку Каттана. Самые страшные несколько секунд в моей жизни. И в её тоже. Да и в жизни отпрыска генерала наверняка не было эпизода ужаснее.
Чувство вины, охватившее меня изначально, давно испарилось, оставив только испепеляющий гнев. Всего этого могло бы не быть, если бы Алисия прислушалась к моим словам и к мнению близких. Упрямая, как черт.
В спальне, где она проводит большую часть времени, царит идеальный порядок, пахнет апельсинами и свежестью. Кровать, лишь немного уступающая размерами моей, тщательно заправлена. Немного сумрачно, потому что собирается дождь. Самая подходящая погода для сна, хотя мне вряд ли удастся поспать в ближайшие часы.
Почувствовав свежее дуновение на лице, поворачиваю голову в сторону террасы-балкона, на которую ведет распахнутая дверь. Алисия обнаруживается там, легкомысленно восседающей на перилах. Одетая во все белое. С распущенными пепельно-серебристыми волосами она кажется воплощением кротости, юности и невинности. Обманчивое видение.
Я мгновенно вспыхиваю от приступа кипящей злости, словно получив очередной плевок в лицо. Ей больше меня не одурачить распахнутыми голубыми глазками и смазливой мордашкой. Слишком хорошо я запомнил распухшие губы. Искусанные другим губы, которыми она готова была отсосать мне, лишь бы я его отпустил.
Я вряд ли когда-нибудь смогу забыть свое разочарование в тот момент, раздирающий гнев. Женщина, которую я выбрал своей королевой… Не знаю, как не убил ее, но я — был близок.
И до сих пор не остыл. Моя сестра, как всегда, оказалась чертовски проницательна.
А не подозревающая о моем присутствии Алисия, запрокинув лицо к затянутому тучами небу, ловит губами капли дождя, улыбаясь непонятно чему, и размахивает руками, похожими на крылья из-за широких рукавов. Полетать решила, малышка? — иронично ухмыляюсь про себя. Не налеталась еще?
— Ты снова хочешь упасть, tatlim? — я начинаю резко приближаться, и останавливаюсь в двух шагах от нее, задушив в себе инстинктивное желание стащить девушку на пол.
Она даже не вздрогнула, услышав мой голос, не изменилась в лице. Только чуть сморщила свой вздернутый нос. Когда мы виделись в последний раз, она дрожала от страха, стоя на коленях. Дрожала от страха не за себя и даже не передо мной. Моя жена умоляла оставить в живых её любовника и готова была принести себя в жертву свирепому тирану взамен на свободу своего Ромео. Но ни жертва, ни рабыня мне не нужна. А жаль, соблазн очень велик.
— Как фанат кошек, ты должен знать, что у них девять жизней и они всегда приземляются на четыре лапы, — бесстрашно остроумничает Алиса, не открывая глаза и безмятежно улыбаясь. её наигранная невозмутимость раздражает еще больше, чем привычная дерзость.
— Ты не кошка, Алисия, — негромко отзываюсь я. — Если упадешь — разобьешься.
— Я устала бояться, — девушка неопределённо пожимает плечами.
Ветер играет её белокурыми локонами, несколько волосинок прилипли к губам, так и умоляя их убрать, прикоснуться. Я подхожу ближе, вставая почти вплотную. Упираюсь одной рукой в ограждение сбоку от Алисии, вторую прячу в карман. Ей все сложнее становится притворяться, делая вид, что мое присутствие её нисколько не волнует.
Алиса напрягается, задерживает дыхание, непроизвольно сдвигается в сторону. Веки по-прежнему сжаты, но не потому, что она опасается взглянуть мне в глаза. Она помнит, что именно этого я все время требую от нее и дает понять, что ничего не изменилось. Она не собирается подчиняться и играть по моим правилам.
Наброшенная на плечи накидка, расходится в стороны, демонстрируя летнее платье на тонких бретельках, облегающее в талии, со струящейся короткой юбкой, задравшейся на бедрах. Сползаю взглядом вниз по стройному телу, к забинтованным ступням. Неудивительно, что Алиса почти не выходила. Наверное, для нее все еще сложно перемещаться самостоятельно. Но на данный момент во мне нет ни капли сочувствия.
— Не скучала по мне, — это не вопрос, утверждение. Коснувшись тыльной стороной пальцев до её лодыжки, изучающе смотрю в стремительно бледнеющее лицо. Алисия вздрагивает всем телом, закусывает щеки изнутри, отрицательно мотает головой. — А я о тебе часто вспоминал, tatlim. Представлял, что сделаю с тобой, когда удастся выбраться домой, — медленно веду рукой вверх по покрывшейся мурашками коже. — Ты можешь врать, что не размышляла, как это будет. Но верю, что моего возвращения ты не ждала, — я перемещаюсь, вставая прямо перед ней, распускаю завязки накидки, позволяя шелковой ткани сползти на мраморный пол.
Мелкий дождик капает на оголённые плечи и удивительно, что не шипит, соприкасаясь с горячей кожей девушки. Засунув указательные пальцы за бретельки платья, я несильно тяну Алису на себя, одновременно вклиниваясь между её бедер. Она хмурится, упирается, дыхание рвется из груди сдавленными всхлипами.
— Понравился мой дворец, tatlim? — отвлекаю её внимание от своих действий. — Ты проверила все комнаты, которые теперь принадлежат тебе? Платья, драгоценности — все твое, — резко дергаю хлипкие бретельки вниз, оголяя девушку до пояса.
— Мне ничего не нужно, — цепляясь за мои запястья, отчаянно бормочет Алиса. — Отпусти, — шипит, когда мои ладони нарывают её красивую грудь с розовыми чувствительными сосками, отзывающимися на малейшее прикосновение. Я чувствую, как они твердеют под моими пальцами. Горячая и податливая, как воск. Она меня хочет, это невозможно не понять, но вместо удовлетворения, я ощущаю, как меня захлёстывает злость, перерастающая в животное возбуждение.
— Лгунья, кое-что все-таки нужно, — задевая губами выемку на её горле, ухмыляюсь я. Кончиком языка дотрагиваюсь до отчаянно бьющейся голубой венки, выдающей градус её напряжения. — Прекрати упираться. Это смешно. Трахаться со мной тебе нравится, — сжимаю твёрдые соски, прикусывая влажную от дождя кожу на её плече.
