Ей нужно было выиграть время, чтобы понять в каком направлении двигаться дальше.
— Договорились.
Денис согласился слишком легко, но Ольгу это уже не волновало. Ультиматум подкосил ее, а кража — добила. Посоветоваться и поделиться было не с кем. Родители погибли в авиакатастрофе. Другие родственники были, но к большому сожалению Оли она не была так близка с ними. Лучшая подруга перестала узнавать ее. Она могла приехать к Вишневецкой и рассказать ей все, но получить нужных слов — нет. Их дружба пережила стажировки и работу в противоположных концах света, но разрушила ее автокатастрофа и свалившиеся после нее проблемы со здоровьем.
— Алина Станиславовна, — проговорила она в трубку, сбросив цифры ноль и два. — Могу я приехать к вам?
Мать Лиры замялась, стала говорить что-то о самочувствии дочери. Ольга поняла, что уже слышала все это, кажется, что выучила ее речь наизусть. Раньше чаще, а потом реже она звонила ей и справлялась о здоровье подруги. Новости были неутешительными и всегда одними и теми же — Лира пережила инсульт, впала в забытье и вела себя странно.
— Мне нужно увидеться с ней. Назовите адрес.
После Ольга позвонила на работу, переключилась на удаленный рабочий стол и, сунув ключи в замок зажигания, отправилась в далекое Подмосковье. Ей нужно было увидеть ее, рассказать все пусть и пустоту и прийти к нужному ответу. Она осталась совершенно одна и тот ответ, что бился на задворках сознания должен был вымести из ее жизни ссор и грязь. Оказалось, что «они» подкрались к ней слишком близко.
— Не надо, Оля.
Алина Станиславовна попыталась отговорить ее, но появившаяся в общей гостиной женщина решила иначе.
— Ольга Витальевна, — представилась она просто. — Я — тетя Лиры.
Карпова поняла, что не смотря на все происходящее в своей жизни удивлена происходящим в этом доме.
— Она будет рада видеть вас.
Мать Лиры всегда была достаточно властной и влиятельной женщиной, но тут она уступила и даже подчинилась другой, даже в половину не такой эффектной как она сама.
— Лирок! К тебе пришли!
— Сырок! — отозвалась стоящая у окна девушка[1]. — Видела уже!..
Ольга остановилась, поняв, что этот мир решил окончательно добить ее. Голос Лиры, опирающейся на клюку, был совсем другим, не похожим на то блеяние-мычание, каким Ольга запомнила его в последний раз. Она говорила, стояла и даже двигалась по-другому — с насмешкой, уверено и, даже не смотря на трость, грацией.
— Неужели решила навестить меня, Багдасарова?
Ольга оперлась на дверь, простояв у нее пару секунд, вглядываясь лицо подруга потом отбросив все, ринулась к девушке в жемчужного цвета пижаме.
— Сырок, — прошептала она, назвав старым, ненавистным ей прозвищем и заключив ее в объятия. — С вишней!
Она сжимала ее в объятиях так крепко и сильно, не обращая внимания ни на что какое-то время, чувствовала себя странно — сломленной несчастьями, но как будто вернувшейся домой. Подруга влияла на нее каким-то совершенно мистическим образом — была куда больше чем просто близким человеком, подпитывая энергией и заставляя чувствовать полной.
— Ты вернулась! Боже! Прости меня! Прости! Ты вернулась!
В конце концов та обняла ее ответ, ударив упавшей под ноги клюкой.
— Привет, Оль, Муми-Тролль.
Старинное прозвище, вначале обидное, а потом тайное, ставшее частью самых теплых воспоминаний заставило окончательно увериться, что все правда, нахмуриться, вспомнив разговор с Алиной, а потом разрыдаться.
— Не думаю, что надолго.
— Я не знала. Правда! Я ведь звонила и спрашивала!.. Приезжала к тебе!
Она старалась объяснить, ощущая дикое чувство вины перед той, кого всегда считала близким человеком, а потом отстранилась и взглянула ей в лицо, поняв, что совсем потерялась в этой горе-Вселенной.
— В смысле?
Лира в ответ пожала плечами, приняв трость от никуда не девшейся тетки, сказала ей: «все в порядке, я справлюсь» и направилась к креслу.
— Не знаю когда начнется следующий приступ, — проговорила она, усаживаясь среди подушек. — Но рада видеть тебя пока я в сознании.
Ольга не понимала. Она слышала, что чем-то подобным страдают старики, но Лира…
— Так тоже бывает, — проговорила Вишневецкая, обложив себя несколькими подушками, а затем кивнула на кресло напротив. — Рассказывай, что у тебя стряслось.
Карпова, глядя на сломанную подругу, устыдилась своего внезапного порыва-желания рассказать ей все. Она приехала к ней с одним единственным эгоистичным желанием — выговориться, но имела ли она на это право? Ее проблемы были поправимы, тогда как у Лиры…
— Все в порядке, — успокоила ее проницательная подруга. — Мне будет полезно подумать еще о чем-то кроме как об этом.
Лира обвела взглядом комнату, тяжело вздохнула и сложила руки на животе, неожиданно бережно погладив его.
— Не обращай внимания, — Лира раздраженно покачала головой и убрала руки. — Дурная привычка.
Вместо того, чтобы сесть в кресло Ольга придвинула пуф и села к ней в ноги, глядя на нее сверху-вниз. Обычно, бывало, наоборот — когда становилось плохо кому-то из них, то тот сидел в кресле, а та, что готовилась слушать сидела в ногах, успокаивала и протягивала салфетки.
— Это звездец, Вишневецкая, — проговорила еще не отправившаяся от потрясения Ольга. — Я — такая сволочь, бросила тебя и пропала на целую вечность, но ты должна выслушать меня!
Подруга слабо улыбнулась в ответ на это, выслушала ее и сделала это, не перебивая и как надо изредка подбадривая вопросами-междометиями.
— И? — спросила она, когда Ольга наконец выдохлась. — Что ты сделала?
Ольга отвернулась, покачав головой. Она чувствовала себя монстром, потому что желание обратиться в органы правопорядка с заявлением о краже не просто никуда не делось, а окрепло и кажется приобрело навязчивый оттенок.
— Ничего?
Наверное, это было непохоже на нее. Ольга не раскачивалась в трудных ситуациях, а действовала и обычно ее решения были правильными.
— Я только что оттуда, — повторила Ольга, наблюдая за прикасающейся к животу и отдергивающей себя от этого занятия подругой. — Поняла, что если не выговорюсь перед тобой или кем-то, например, Алиной, то просто наломаю дров.
Лира кивнула, но горящий взгляд светлых глаз никуда не дела.
— Ты знаешь, что скажет мама — посоветует решить дело по-тихому и без скандала, — Лира дернула уголком рта, покосившись в сторону двери. — Я бы и сама так сделала — просто закрыла бы перед ним дверь и оставила в том мире в котором ему так комфортно, но…
Вишневецкая поджала губы и мотнула подбородком с таким выражением лица, что Ольга в миг почувствовала себя лучше — она не была чудовищем. Она была женщиной, которая не хотела быть жертвой.
— Он шантажирует тебя ребенком…
Лирка неожиданно улыбнулась ей, наградив теплой улыбкой.
— Кто бы мог подумать Оль. Ты и я…
Она запнулась, но, как будто проглотив окончание фразы, быстро продолжила.
— Теперь станешь мамой.
Ольга кивнула, смахнув набежавшие слезы.
— Этот мудак может испортить все, — проговорила она, едва справившись с тем, чтобы назвать мужа словом покрепче. — Я разобралась с одной проблемой, а тут он…
Лира потянулась к ней, прикоснувшись к плечу и сжав его в болезненном жесте.
— Оль, он крадет деньги, и я ясно вижу, что это продлится какое-то время пока он не получит все. Потом ты останешься без всего — без собственных накоплений и без того, что оставили тебе родители, с ребенком на руках и при смехотворных декретных. Я-то помогу тебе, но ты сама что скажешь себе потом?
Лира была права. Не стоило думать, что она справится совсем и будет не хуже фантастической суперженщины. Не в деньгах счастье, однако, они помогают не пропустить и не потерять его моменты.
— Если эта грымза придерживала новости, дожидаясь денег, то не имеет совершенно никакого значения будет Денис с тобой завтра или нет. Я вообще не уверена в том, что наступит это завтра и он не станет тянуть кота за хвост оттягивая усыновление.
