Я кивнула и получила в руки орудие труда. Гораздо больше той маленькой метелочки, на которой я только что практиковалась. С ней нужно будет вести себя осторожно, чтобы ничего не испортить.
Елена открыла дверь кабинета и вошла первой.
— Смотри, начинаешь справа налево и проходишь по кругу. Так доходишь до двери и свободна. Пол здесь мыть пока не надо, попозже по нему пройдемся. Делать все надо быстро и аккуратно, пока Виктор Анатольевич не вернулся от генерального. У них там совещание, он будет злой. А он и так не любит посторонних в своем кабинете.
Я в шоке смотрела по сторонам. Да тут не кабинет, а какой-то склад безделушек Середина комнаты была свободна и застелена пушистым ковром, но по бокам все было заставлено. На стенах висели картины и полки с мелкими предметами, на полу стояли разукрашенные столики, вазы, какие-то странные конструкции дебильных форм. Явно авангардизм.
Вообще разбираться в современном искусстве легко. Если все понятно и приятно глазу — китч, если нарисовано очень аляписто или какашками — дорого, если видно, что художник был накуренный и сам не понимает, что это за хрень — авангардизм. Еще дороже.
— Ты меня слышишь вообще?
— Да-да. — пришлось оторваться от зрелища. — Слушаю. Быстро пройтись, на глаза не попадаться, быть аккуратной.
— Именно. Начинай, а я пока протру листья у цветка. — Елена пошла в угол комнаты, где за горами хлама пряталось что-то вроде фикуса, с широкими мясистыми листьями. Я приступила к работе, делая осторожные движения метелкой вокруг этих мелких фигурных предметов. Коллекция явно было собрана с разных уголков мира и даже поделена на тематические группы. Интересно.
— Да что ты там возишься! — Елена неслышно подошла, понаблюдала за мной и отобрала метелку. — Смотри!
Она несколькими уверенными быстрыми движениями собрала всю пыль со столика и статуэток или как эта ерунда называется.
— Вот так и продолжай, а то до вечера провозишься!
— Хорошо, Лена. Спасибо.
Она довольно мне кивнула и твердым шагом довольного собой человека пошла в свой угол. По ней было видно, что ей очень нравится роль наставницы и она сама в этой роли. Пришлось вернуться к сметанию пыли. Я немного осмелела и начала позволять себе движения пошире и по резче. И правда, что мягкая метелка им сделает.
— Алло. — меня отвлек звонок Лениного телефона. — Да, на месте. Уже бегу.
Она положила трубку и с тяжким вздохом оглядела меня. Видно, что она колебалась, но решила довериться судьбе.
— Жди меня здесь. Закончишь работу как раз и пойдем дальше. Мне нужно отлучиться на пару минут, там не могут пересчитать чистящее средство. Что-то у них не сходится. Только очень аккуратно! Очень! За каждую вещь спросят и с тебя, и с меня.
— Хорошо. — я закивала головой. Лена ушла, а я осмотрела фронт работ. И страшно самой этим заниматься, и задерживать никого не хочется. У Лены же явно есть длинный список работы, который нужно закончить за смену. Поэтому, вздохнув, я принялась за следующую вазу. И…
Керамика просто рассыпалась под метелкой, будто была конструктором. Я присела и потрогала осколки, как будто они от этого могли собраться обратно в кучу. Надо быстро собрать улики, пока никто не увидел. Вон сколько этих мелочей здесь стоит, может и не заметят. Мне нельзя терять работу.
— Вы в курсе, что это был подарок моей мамы?
Я замерла с осколками дорогой вазы в руках. Владелец роскошного кабинета обошел замершую меня по кругу и посмотрел в глаза.
— Я так понимаю, новая уборщица?
Я кивнула.
— И как будете оплачивать нанесенный ущерб? Имейте ввиду, она стоила пять тысяч долларов.
Насмешливые глаза прошлись по моей фигуре, остановились на обтянутой халатиком груди и его голос стал задумчивым.
— Впрочем, есть другой вариант решения проблемы… Поужинаешь со мной — и мы забудем об этой неприятности. Хотя что я тебя спрашиваю, таких денег у тебя все равно нет.
— Нет. — разлепила я пересохшие губы.
— Ну тогда в шесть я за тобой заеду. И оденься пооткровеннее. За такие деньги я должен получить больше удовольствия.
Я развернулась и пулей вылетела из кабинета. О боги. Таких денег у меня точно нет. И я очень сомневаюсь, что он действительно хочет ограничиться одним только ужином. А может, просто хочет посмущать меня в непривычной обстановке и этим дело ограничится?
У такого мужчины должна быть куча самых роскошных женщин. Зачем ему какая-то уборщица, пусть даже с неплохой фигурой. Нет, это будет просто ужин. В конце концов, я все еще замужняя женщина.
Но не пойти я на него не могу. Он явно вышвырнет меня из компании, да еще и навесит огромный долг. Сволочь какая! Для него пять тысяч долларов явно ничего не значат, это же просто ваза! Украшение для кабинета, вовсе не обязательное! А он хочет стрясти это с матери-одиночки, которая будет собирать такую сумму годами!
В коридоре меня встретила Елена, которая возвращалась на рабочее место.
— Все в порядке? — удивленно спросила она. — Ты плачешь?
— Да. Нет. — запуталась в ответах я, но исправилась. — Тебя ищу. Пошли работать дальше.
— А в кабинете Виктора Анатольевича ты закончила?
— Да, конечно. Там все в порядке.
— Пойдем, я посмотрю.
— Он вернулся в кабинет и просил его не беспокоить.
— Ну и хорошо. Нам же забот меньше.
Я твердо решила попозже вернуться и убрать осколки, чтобы никто больше не узнал о моей оплошности.
Глава 8
Рабочий день смазался для меня в одну кляксу. Я слушала Елену, кивала и выполняла заданную работу. Но завтра я ничего из ее наставлений не вспомню, уверена. Мысли крутились вокруг того, что меня ждало вечером. Ничего лишнего я ему не позволю, конечно. Просто поужинаем, он полюбуется запуганной женщиной и разойдемся.
Маму пришлось попросить забрать детей из школы и оставить их у себя до завтра. Даже до послезавтра, учитывая мою завтрашнюю вечерню смену. Ее ответ мне радости не добавил. Но согласилась.
Дома я посмотрела в зеркало и удивилась тому, как постарела за эти несколько дней. Будто мне лет сорок, а не тридцать. Пришлось вглядеться в отражение и поискать там прежнюю себя. Что же изменилось?
Появились темные круги, потухли глаза, кажется, этих морщинок не было… Или я их не замечала? Решительным шагом я направилась в ванную. Все эти мелочи вполне поправимы. Что бы ни ждало меня вечером, а выглядеть замарашкой я себе позволить не могу.
Мои баночки лежали в картонном ящике, а на косметике я никогда не экономила. Точнее, на средствах по уходу за собой. Декоративная меня так и не увлекла в мир пудреных щек и окраски губ в шесть приемов. Да их тогда проще залакировать сразу.
Но пользоваться этим всем набором я умела. И сегодня применю его. Перед тем, как залезть в ванну, позвонила Оле насчет моих платьев. Она пообещала через пару часов принести. И я отдалась в руки магии. Магии заботы о себе. Раньше у меня не было времени на эти мелочи, но сегодня просто необходимо.
Из ванной комнаты через два часа вышла совсем другая женщина — яркая, распаренная, с сияющими глазами. Острые ключицы выглядывали над полотенцем, ступни с высоким подъемом переступали мягко и плавно.
Оля с платьями подоспела вовремя. Пора было делать упаковку для этой женщины. И мне это полностью удалось. Я выбрала черное струящееся платье до колена, зато с открытыми плечами и манящим вырезом. Украшений у меня теперь почти не было, поэтому только крупные серьги, которые я купила себе еще до замужества.
Ровно в шесть во дворе раздался автомобильный гудок. Я быстро пошла к лифту. Стоило бы опоздать, но это явно не тот случай. Во дворе меня ждал роскошный Мерседес, изящный и надежный, как мужчина моей мечты. Разглядеть ничего не удавалось, поэтому я открыла пассажирскую дверь и заглянула.
Внутри действительно сидел Виктор Анатольевич, судя по всему, в том же костюме и со скучающим выражением лица. Окинул меня взглядом.
— Это платье не подходит. Я же сказал — пооткровеннее! Переоденься.
