Я стараюсь сделать все быстро, как могу, но не приучена халтурить. Уборка зала из-за этого занимает гораздо больше времени, чем планировала, да еще эта заминка с одноклассниками и разлитым ведром.
Выхожу на улицу и с тоской смотрю на часы. Успею или нет? Нужно ускориться.
Срываюсь к остановке и даже не сразу замечаю, как одна из припаркованных тут же машин вдруг начинает ехать за мной.
Неужели грабители или маньяки? В первый же день работы? Хотя, почему нет?
Встретила же я компашку мажоров. Если уж неприятности повалили, то жди еще. Это моя личная полоса невезения, конца и края не видно.
Вдруг машина ускоряет ход, нагоняет и перекрывает дорогу.
Страх парализует и вместо того, чтобы бежать, я застываю на месте.
Тонированное стекло отъезжает вниз, и я с удивлением пялюсь на Королева.
— Садись, Савельева.
— Нн нет.
Заикаюсь. Мотаю головой из стороны в сторону.
Он это имел в виду, когда спрашивал, не боюсь ли я? Что он хочет сделать?
Первый шок проходит, я разворачиваюсь и несусь от него со всех ног.
С ужасом слышу за собой топот.
— Стой, сумасшедшая. Бл* Савельева!
Но я не обращаю внимания.
Жаль, что бег не мой конек.
Вдруг чувствую резкий захват на талии. Меня дергает и прижимает к сильному тренированному телу.
Глава 7
Вдруг чувствую резкий захват на талии. Меня дергает и прижимает к сильному тренированному телу.
— Пусти, пусти сейчас же! Королев!
— Что ж ты такая пугливая, — тяжело дышит в ухо парень.
Всей спиной чувствую жар, исходящий от его тела.
— Отпусти немедленно! Что тебе нужно!
Он все еще сзади, держит крепко, не отпускает. Несмотря на все мои просьбы. Я даже чувствую, как от него пахнет. Чем-то непонятным, но не отталкивающим. Хвоя, почему-то, а еще черный кофе.
— Что мне нужно? Хотел подвести до дома, что еще? А ты ломанулась. Куда?
Начинаю вырываться чуть меньше.
— Подвести? — переспрашиваю.
— А ты что подумала, ненормальная?
— Сам такой. Пусти.
— Тогда прекращай вырываться.
Я замираю, хватка на талии становится чуть меньше.
— Ты психованная, куда бежать собралась?
— Не твое дело!
— Получится, что мое, если из-за меня у тебя будут неприятности.
— Да какая тебе разница?
— Какая?
Он ослабляет хватку, я разворачиваюсь в кольце его рук, думая, что отпускает, а он вдруг снова прижимает к себе.
Пристально смотрит на мои губы.
— Целовать тебя хочу, вот какая, — вдруг произносит.
— Что?
Мне кажется, я ослышалась и все это странный сон.
Но это не сон. Он вдруг приближает свое лицо к моему, тяжело дышит.
— Да, это именно то, чего я хочу. С самого первого момента, как увидел.
— Ты бредишь?
— Возможно тогда наваждение пройдет, как считаешь?
— Считаю, что ты больной.
— Я больной, бл*ть.
И вдруг с силой впивается в мои губы, заставляя замереть на месте.
Шок, просто шок. Невероятно!
Пытаюсь отодвинуться, но рука парня скользит по скуле и ныряет в волосы на затылке. Удерживает.
Отчаянно вырываюсь, но он слишком крепкий, слишком настойчивый. Его тело просто как камень.
Зажимаю губы, стараюсь не допустить, чтобы его язык проник в рот, пробую отвернуться.
Ничего не помогает.
Он держит крепко, прижимает, штурмует мои губы, так что тело начинает дрожать в его руках мелкой дрожью.
Сердце бьется сильнее, пульс учащается, а я все рвусь, теряя силы с каждой секундой. Боже мой, Королев. Он целует меня, он.
Как такое может быть?
Почему?
Сил совсем не остается, а он сокрушает, сносит мою гордость к чертям. Его язык настойчиво рвется к цели. А еще сильные уверенные пальцы начинают надавливать, так, что я вынуждена приоткрыть рот.
Я делаю это, мне ничего не остается больше, и его язык проникает в мой рот.
Не хочу, чтобы мой первый поцелуй был таким, но он не оставляет выбора.
Углубляет, вынуждая раскрыться больше, стонет прямо мне в губы, а потом вдруг прикусывает нижнюю.
Снова глубоко, потом чуть дает отдышаться и снова.
Я не могу сопротивляться, но не потому, что мне противно или неприятно. А из-за слабости, что разливается по телу жаркой горячей волной.
Подкашиваются ноги, и я попадаю в другую реальность.
Не думала, что так бывает. Но я позволяю ему делать эти вещи. Позволяю целовать так непристойно, так глубоко.
Это выворачивает душу. Это первый раз. Это так волшебно, оказывается.
Глава 8
Не знаю, сколько мы так стоим. Королев обнимает, все целует и целует, как ненормальный, еле давая отдышаться. Я тону в противоречивых ощущениях.
Но когда чувствую, что его тело расслабилось достаточно, резко отталкиваю, залепляю звонкую пощечину и отскакиваю подальше.
Пальцы горят.
Смотрю на него с ненавистью и он смотрит на меня тяжелым, ничего не выражающим взглядом. Мое дыхание сбивается, его тоже.
— Ты придурок, Королев, ты не имел права!
Мой голос срывается на крик. Я готова бежать в любой момент, не хочу повторения.
— Я не одна из твоих девочек на побегушках. С Абрамовой целуйся, а не со мной!
Кажется, он не понимает ни одного слова. А моя пощечина ему, что слону дробинка. Смотрит и смотрит. Чертов взгляд!
— Ты, ты…зачем ты только появилась в нашей школе! — произносит хрипло, желваки ходят ходуном.
— Не по своему желанию, поверь. Если бы это зависело от меня, ноги бы моей там не было!
Кидаю в пространство, которое искрит от напряжения. Что делать? Если он только захочет, сможет сделать со мной все, что угодно. Паника затапливает.
Все заканчивается неожиданно и в один момент.
Он прикрывает глаза, резко выдыхает. Потом снова смотрит на меня, но уже по-другому. Более осмысленно.
— Прости, — говорит тихо и сразу же на порядок громче.
— Черт, я не хотел.
Морщится, сжимает руки в кулаки, смотрит по сторонам. Кажется, что ему некуда деть заряд агрессии. Он делает шаг ко мне.
— Не приближайся! — предупреждаю.
Он останавливается. И снова смотрит.
Еще несколько секунд проходит в напряжении, после чего его тело начинает расслабляться.
— Я…не знаю, что на меня нашло, — говорит и смотрит в глаза, — еще раз прости, я не должен был. Не буду больше тебя трогать, просто отвезу домой.
Я продолжаю стоять на месте. От эмоций на глаза наворачиваются слезы. От того, что он нормально, по человечески разговаривает, как с личностью, а не как с отбросом. Напряжение последних часов, те обзывательства, которые я вытерпела от его компании, все словно начинает выходить из меня.
— Сейчас, должно быть, ни один транспорт уже не ходит. Варя, не бойся меня, ничего тебе не сделаю.
Еще и по имени называет.
Поднимаю руку и смахиваю непрошенную слезу рукавом толстовки.
Он делает осторожный шаг, невесомо обнимает за плечи.
— Пойдем в машину, пожалуйста.
Когда он говорит так, нежно, уверенно, я не могу отказать.
Послушно передвигаю ноги к его навороченной тачке, позволяю усадить себя в салон.
Несколько секунд, может минута, проходят в молчании. Мы не смотрим друг на друга.
— Адрес скажешь? — спрашивает, Королев, первым нарушая тишину, и трогается, наконец, с места.
Диктую свой новый адрес.
Он хмурится.
— Я знаю это место, особняк Молчанова. Он приятель родителей. Так ты там живешь? — спрашивает и одновременно выруливает на дорогу.
Киваю.
— Слышал, он взял на воспитание какую-то родственницу. Так это ты, выходит?
— Да.
— Что случилось с твоей семьей?
Я молчу.
— Прости, наверное, это слишком личный вопрос.
— Мама умерла, Молчанов взял к себе, — говорю и замолкаю.
Про Марусю рассказать язык не поворачивается, опять расплачусь при нем.
