Он пожимает плечами.
— Честно, не знаю, Икс. Я бы очень хотел, и мне бы было чертовски легче, если бы я просто мог уйти или держаться подальше. Но не могу. Я пробовал. — Жестом он показывает на здание. — Он вовсе не таков, Икс. Ты должна это увидеть, в конце концов.
— И кто же он, Логан?
Стон разочарования срывается с его губ.
— Нехороший человек. Не тот, за кого ты его принимаешь.
— Какие у тебя доказательства, Логан? — слышу я свой вопрос.
Нужны ли мне доказательства? Неужели мне недостаточно того, что я видела на третьем этаже? Тем не менее, я продолжаю настаивать. Хоть и не знаю почему.
Вернее, я знаю. Ведь так?
Потому что Логан пугает меня. Он изменил мои представления о жизни и мировоззрение. Заставляя меня желать то, чего не уверена, что смогу иметь. То, о чем я и помыслить не могла. С ним я чувствую, что выбор, которого я никогда не имела, имеет место быть.
Логан отворачивается, глядя куда-то вдаль, проводит руками по волосам.
— Никаких. Пока никаких.
Медленно огромный глянцево-белый автомобиль скользит вдоль обочины. Это «Майбах Ландаулет 62». Его цена составляет около миллиона долларов, и я точно ездила в этом автомобиле. И точно знаю, кому он принадлежит.
— Дерьмо, — бормочет Логан. Он смотрит на меня, пытается встретиться взглядом. И все, что он видит, лишь еще больше огорчает его. — Я найду доказательства, Икс. Вот увидишь.
Я не знаю, что сказать, мне нечего добавить. Я лишь наблюдаю, как он отворачивается, я чувствую укол грусти, сильнейшее расстройство. Что-то в нем взывает ко мне, отзывается в душе. И то, с какой силой это происходит, пугает меня. Я не знаю, как справиться с той силой, что пробуждается во мне от одного лишь присутствия Логана.
Задняя дверца машины открывается, и появляется божество: высокое, таинственное и невообразимо прекрасное.
Бог разгневан.
— Логан, — произносит он холодным, глубоким баритоном. — Она сделала свой выбор.
— Да. Но это вовсе не значит, что он был правильным.
Логан уходит прочь, не оборачиваясь.
Что-то во мне ломается.
***
— Зачем ты разговаривала с ним, Икс? И что вообще ты здесь делаешь? — Спокойным тихим голосом произносишь ты. Слишком спокойно, слишком тихо.
— Он проходил мимо. Мы столкнулись.
— Что ты здесь делаешь?
Ты вновь повторяешь вопрос.
Семя мужественности во мне дает свои побеги.
— Разве мне не позволено выходить на улицу, Калеб?
Ты щуришь глаза.
— Конечно, позволено. Ты не узница. Я просто беспокоюсь о тебе. На улицах не безопасно, а ты склонна к приступам паники.
Склонна к приступам паники. Так и есть. Но нечто в Логане успокаивает меня. Заставляет забыть мои страхи. С ним я ощущаю, что все в порядке.
Но я не говорю этого, конечно же.
— Иногда мне кажется, что на самом деле тебе вовсе не хочется, чтобы я преодолела свои страхи, — внезапно выпалила я. Неразумно с моей стороны. Глупо. И в то же время довольно смело. Да уж, семя прорастало. — Я задаюсь вопросом, может, ты просто хочешь, чтобы я так и оставалась здесь в полном твоем распоряжении.
Твоя рука смыкается на моем запястье.
— Я не собираюсь сейчас обсуждать это с тобой.
Ты тянешь меня сквозь вращающиеся двери, опять по громадному мраморному лобби, и по какой-то причине я позволяю тебе сделать это. Я словно не в своем теле и наблюдаю, как позволяю тебе тащить меня к личному лифту, затем вверх и вверх, обратно в пентхаус. Я вижу, как ты отпускаешь мою руку и кружишь вокруг меня. Ты внезапно становишься, словно лев в клетке, дикий и разъяренный, а я — ягненок, который непонятным образом оказался в клетке с хищником.
— Я беспокоюсь за тебя, Икс, — повторяешь ты.
— Я знаю. — Я стою на месте, наблюдая за развитием событий. — Возможно, тебе и не стоит. По крайней мере, не так яро.
— Конечно же, стоит, — настаиваешь ты. — Понимание тобой мира за этими стенами... так ограничено.
— И, возможно, именно это я и хочу исправить.
— Почему? — спрашиваешь ты. Ты прекращаешь ходить и останавливаешься в дюйме от меня, темные глаза смотрят на меня с подозрением. — Почему все вдруг изменилось?
— Не «вдруг», Калеб...
— Это все из-за него, да? — Из твоих уст это звучит так... грубо. Ты раздражен.
Ревность? Ты выше этого, Калеб. Тебе это не идет.
— Дело не в Логане. — Я выдерживаю паузу, думаю и, сделав глубокий вдох, вижу, как семя смелости стало приносить плоды, и становлюсь смелее. — Вернее, не совсем в нем.
— Что это значит, Икс? Что значит «не совсем»?
Я колеблюсь, пытаясь подобрать верный, но нейтральный ответ.
— Это значит... те краткие мгновения, которые я провела с Логаном, позволили мне заинтересоваться окружающим меня миром. Но это не значит, что он стал причиной, или станет следствием. — Я пытаюсь говорить спокойно. — Ты не сможешь держать меня здесь взаперти вечно, Калеб. Я не твоя собственность. Я женщина. Я человек.
— Я лишь пытаюсь защитить тебя.
Ты подходишь ближе, твоя твердая грудь упирается в мою, руки скользят мне на бедра.
— Я знаю.
— Может ты и не собственность, Икс, — говоришь ты своим елейным голосом, бормоча. — Но ты моя.
Это заявление сбивает меня с толку. Часть меня знает, что это правда, и мне это нравится. Но другая часть ненавидит это. Ведь пока я принадлежу ему, я никогда не смогу распоряжаться своей жизнью самостоятельно.
Мои мысли прерывает твой поцелуй, я не ожидаю его, он сокрушительный, и я в замешательстве. Немного неуклюжий. Опрометчивый, я бы сказала. Не такой как обычно, когда ты владеешь моим телом, доказывая свое превосходство.
Пока ты целуешь меня, меня одолевает вопрос: как часто ты делаешь это? Как часто меня целуешь?
Ответ незамедлителен: не часто. Почти никогда. Твой рот, твои губы никогда не касаются моих. Не так как сейчас, никогда нет этой интимности момента. Ты целуешь мое тело, мою грудь, между бедер, но губы? Никогда.
И я не знаю, что это значит.
Ты медленно целуешь меня, и чем дольше это продолжается, тем больше крепнет твоя уверенность.
