— На колени.
Я слушаюсь.
Просто так.
Есть что-то в том, как он отдает приказ, которому нужно повиноваться, иначе он посеет хаос.
— Я хочу, чтобы твоя грудь оказалась на матрасе, ноги широко раздвинуты, а твоя задница поднята в воздух.
Мои щеки запылали от этого образа, но они почти горят, когда я оказываюсь на месте.
Я слышу, как что-то рвется, и поворачиваюсь на бок, чтобы увидеть, как он надевает презерватив на свой член. Боже. Я никогда не думала, что найду это сексуальным, но на нем это так возбуждает, что я задыхаюсь.
— Смотри вперед, красавица.
Он устраивается позади меня, и я смотрю на обои в отеле, мои уши нагреваются.
Это я должна быть против любого вида зрительного контакта, но я забыла о своем собственном правиле только сейчас.
Он хватает оба моих запястья и прижимает их к пояснице, затем что-то мягкое обхватывает их. В этот момент я замечаю его галстук периферийным зрением.
По какой-то причине мне кажется, что теперь я полностью в его власти, и он доказывает это, впиваясь своими сильными пальцами в мое бедро и входит.
Я была готова к этому, даже намокла, но данное ощущение настолько неожиданное, что все мое тело подается вперед.
Но это не больно, как я думала. Присутствует резкое жжение, но оно быстро исчезает, возможно, потому что я очень возбуждена, что вот-вот лопну, а может, потому что он так сильно вцепился в мое тело, что у меня нет места, чтобы почувствовать степень боли.
Он немного входит, потом останавливается.
Он догадался?
Конечно, догадался. Британский незнакомец поймет, что я солгала. Он остановится, и эта ночь закончится. Моя поездка в Неверленд подойдёт к концу, даже не начавшись.
Но, видимо, нет, потому что он выходит только для того, чтобы снова войти.
Электрический разряд парализует все мое тело, и я жалею, что нет ничего, за что я могла бы ухватиться. Мои связанные запястья не позволяют мне ни за что взяться, и это почему-то посылает мурашки по позвоночнику там, где связаны мои запястья.
Он наматывает мои волосы на кулак, и моя голова наклоняется вверх, хотя грудь остается на матрасе, что добавляет трения чувствительным соскам. Это движение настолько собственническое, что у меня во рту образуется слюна.
И не только из-за позы. Дело в его бешеном ритме. Он входит глубже, сильнее и грубее. Темп настолько сумасшедший и неуправляемый, что только шлепки плоти о плоть отдаются эхом в воздухе. Ох, и небрежные звуки моего возбуждения.
Мне должно быть стыдно, но я не стыжусь, ни капельки.
Я полностью во власти незнакомца, который трахает меня так, будто ненавидит. Он берет меня так, словно владеет каждой моей частью, но при этом мстит мне, и все же мне это нравится.
Мне это нравится больше, чем должно быть.
Это должно быть безумием — отдавать столько контроля мужчине, которого я только что встретила, но это же фантазия, верно?
А у фантазий нет границ. В фантазиях нет стыда.
Фантазии похожи на меня, когда я была маленькой и притворялась Венди, и весь лес был моей аудиторией.
Мои мысли рассеиваются, когда он сильнее тянет меня за волосы, а затем в моей шее вспыхивает жжение. Он кусает ее, понимаю я. Его зубы так глубоко впиваются в мою кожу, что я ощущаю это прямо между ног.
Слюни собираются у меня во рту, и в тот момент, когда я готова вскрикнуть, он всасывает кожу с такой силой, что я задыхаюсь.
Что, черт возьми, он делает со мной?
Я не получаю ответа на свой вопрос, потому что он делает это снова на другом участке плоти, затем снова и снова, пока я не нахожусь в состоянии постоянного недоумения и возбуждения.
— Твоя киска такая узкая, блядь, что она душит мой член, красавица.
— Не так, как мой рот?
Не понимаю, как я в состоянии говорить.
— Даже лучше. И этот ротик сейчас сделает для меня еще кое-что.
— Что...?
Он шлепает меня по заднице и дергает за волосы.
— Кричи.
Мой крик эхом отдается в воздухе. Я даже не могу прикусить язык, потому что если я это сделаю, то просто отрежу его.
Дикий оргазм обрушивается на меня как ураган, и я оказываюсь беспомощной в этих руках.
В его руках.
И я кричу, и впервые за сегодняшнюю ночь мне жаль, что я не знаю его имени, потому что я хочу кричать его прямо сейчас, хочу, чтобы он услышал, как сильно он испортил хорошую девочку.
Глубокий хрип отдается в воздухе, когда он берет меня еще сильнее и быстрее, его свирепый темп усиливается с каждой секундой. Я рада, что он держит меня на месте, иначе я бы уже давно рухнула на бок.
Затем он затихает внутри меня, и я чувствую тепло через презерватив.
Это последнее, что я ощущаю, когда улыбка появляется на моих губах, и я опускаю глаза.
Я не должна засыпать. Я должна уйти, но у меня другая идея, и я не могу открыть глаза.
— Ты в порядке?
Его сильный голос прорывается сквозь мою дымку.
— Да, мне просто нужно немного поспать. Дай мне пять минут.
Возникает пауза, его тело прижимается к моему, прежде чем он развязывает мои запястья.
Из меня вырывается тихий стон, но он прерывается, когда я слышу его требовательный голос возле уха.
— Как тебя зовут?
Джейн — мое фальшивое имя, поэтому я говорю так, или пытаюсь, так как шепчу:
— Анастасия.
***
Когда я просыпаюсь, я лежу на кровати, и я не одна.
О, Боже.
Пожалуйста, скажите мне, что я не осталась.
Я смотрю в сторону и быстро моргаю, когда вижу мужчину с прошлой ночи, распростертого на кровати, простыня едва прикрывает его член.
Он голый. Полностью.
Я не видела его голым, когда мы занимались сексом.
Нет, это был не секс.
Это определенно был трах. Грубый, дикий и примитивный трах.
У меня до сих пор покалывает сердцевину при воспоминании. Она чувствительная, как и моя шея, которая в синяках, оставленных им, но я не обращаю на это внимания. Мое внимание украдено чем-то гораздо более важным.
Татуировки.
Их много.
На верхней части его плеча и бицепсе, полный, сердитый вид самурая, будто он собирается в бой. Детали на лице воина поражают, даже преследуют.
И я не могу перестать пялиться на него, на потемневший взгляд его глаз, словно он тоже не любит зрительного контакта.
По какой-то причине я не думала, что у такого ухоженного человека, как этот британский незнакомец, могут быть татуировки, но то, что они есть, придает ему еще больше загадочности.
У бизнесменов обычно нет татуировок — во всяком случае, у тех, кого я знаю. Если только его происхождение не отличается от того, что я себе представляю.
Я качаю головой.
Мне действительно, действительно не стоит интересоваться им. Это было один раз, и теперь все закончилось.
Часы на стене показывают половину третьего утра. Я успею вернуться до рассвета и пробраться в свою комнату.
Медленно, я вылезаю из-под одеяла и морщусь. Мне так больно, что я не могу сдвинуться ни на сантиметр.
Он, должно быть, вымыл меня, потому что между бедер ничего нет. Даже моя собственная липкость. Он также прикрыл меня, что является добрым жестом, которого я никак не ожидала от него. Он выглядел как мужчина типа: трахнуть, а потом бросить.
Или, может, я слишком много об этом думаю.
Я осторожно надеваю свое разорванное платье, морщась каждые несколько секунд от боли в сердцевине. Требуется некоторое время, чтобы справиться с испорченным платьем.
Грубый незнакомец, должно быть, порвал его, когда снимал.
Это не просто небольшая прореха. На боку длинная дырка, доходящая до бедра. Я не могу выйти на улицу в таком виде.
Поэтому я хватаю его пиджак и надеваю его. Он проглатывает меня и платье, но это лучше, чем ничего. Его запах заполняет ноздри, и я стараюсь не думать об этом или о том, что произошло несколько часов назад.
