Говорю в сердцах и отворачиваюсь. Невольно получается, что в сторону Бориса.
- Вот именно, Петр, пойдите прочь! Дама занята, - напыщенно, как умеет только Борис Николаевич, произносит тот.
- Жанна, ну, правда, давай хотя бы все обсудим, чай попьем, новостями обменяемся, - продолжает канючить Петя.
А я стою и недоумеваю, какими новостями? Уже и так узнали все самое важное.
К счастью, от дальнейших глупых разговоров меня спасает Ариша. Умница-дочка, всегда чувствует, когда мама нервничает.
- Уа, уа! – начинает она интеллигентно плакать в коляске.
- Так, мальчики, некогда мне с вами, ребенка кормить пора, да и гуляем мы долго уже. Петя, удачи тебе на Севере. Понятия не имею, с чего ты взял, что я с младенцем отправлюсь к черту на кулички, - договариваю и, не прощаясь, направляю коляску в сторону подъезда.
А два моих несостоявшихся жениха, так и остаются стоять на улице, кидая друг в друга гневные взгляды. Как два задиристых петуха, честное слово. Хмыкаю напоследок и тороплюсь к лифту.
«Гады, могли хотя бы цветы отдать», - думаю я запоздало, поднимаясь наверх.
- Ничего, Аришенька, мы сами себе букет купим, если сильно нужно будет, правда? – приговариваю я дочке. – Еще немножко и будем дома, плакать не нужно.
И она, словно поняв, о чем я говорю, действительно успокаивается.
- Сейчас, сейчас, уже практически в квартире, мама только дверку откроет, - ободряюще сообщаю я.
Только непонятно, кого я ободряю, себя или Аришу. Такое ощущение, что себя.
Еще и дверь, как назло, заедает, замок новый, но какой-то неудачный, если приложить усилия не под тем углом, он выпендривается.
- Чертов Борис! – восклицаю в сердцах и стучу по дверному косяку.
- Давай помогу, - как джинн из бутылки возникает нелестно упомянутый Боря и жестом фокусника открывает дверь. – Прошу! Коляску внутрь закатывать или здесь оставлять?
И он, не дожидаясь от меня вразумительного ответа, толкает карету Ариши в прихожую, и следом сам заходит, как к себе домой.
А я так и стою на лестничной клетке, открыв рот.
- Жанна, заходи! Сквозит, - кричит мне Борис, как ни в чем не бывало.
Нет, вы только посмотрите, он ведет себя как хозяин квартиры.
Тем не менее, я все же вхожу внутрь и молча закрываю за собой дверь. Не могу же я Аришу оставить с чужим наедине.
- Цветы там, в прихожей, поставишь в вазу, ладно? – говорит он, не выглядывая из комнаты.
- Ладно, - бормочу себе под нос и беру шикарный букет из алых роз.
Это ж сколько денег он стоил? И зачем, главное? Но красиво, даже очень.
Отхожу на пару шагов назад, любуясь цветами в вазе. Хорошо, что у меня вообще ваза есть, ведь вещь не самая нужная, но то ли мама, то ли Аврора принесли мне ее со словами: «Был бы сосуд, а наполнение в него придет». Или что-то в этом роде сказали, не вспомню сейчас точно.
Ой, Борис же там с Ариной в комнате! А я тут на цветы любуюсь, да и ребенка переодеть надо, покормить. Что за мать!
Всплескиваю в воздухе руками и спешу к дочери.
- Поставила, да? Молодец, - говорит Боря, сидя почему-то на полу. – Я вам люльку принес, собираю. Продавец уверяла, что такое очень нравится детям, тут качать можно, короче, песенки включать записанные, и игрушка еще прикреплена сверху для развития хватательного рефлекса или чего-то в этом роде. Любят эти продавцы изъясняться заумно.
Он кивает головой на коробку, стоящую сбоку от него.
Перевожу туда взгляд, надо же, такая большая! А я за разговорами с Петей и не заметила, что Боря притащил что-то помимо цветов.
- Эм, спасибо большое, - отвечаю осторожно, присаживаясь с Ариной на диван и принимаясь раздевать ее, - но только она ведь бешенных денег стоит, должно быть.
Как расценивать его щедрый жест я пока не знаю.
- Ничего страшного, я пропустил выписку и до сих пор так и не принес ничего вам в подарок, - отмахивается Борис, не отвлекаясь от процесса сборки.
Я же сижу и наблюдаю за его работой.
Он снял куртку и остался в одной рубашке голубого цвета. Когда мы вместе работали, я много похожих вариаций видела на нем, видимо, это явно его цвет, освежает.
О, кажется, кто-то активнее посещает тренажерный зал, чем раньше, линия бицепса была меньше, насколько я помню, но могу и ошибаться. В любом случае Борис стал явно привлекательнее и солиднее выглядеть, а ведь еще и года не прошло.
Но подобные мысли нужно гнать от себя как можно дальше, ни к чему хорошему они не приведут.
- Эм, Петя ушел, да? – спрашиваю, чтобы как-то отвлечься.
- Да, - подтверждает Боря, - правда, пришлось дополнительно подсказать ему направление, тебя он с первого раза недопонял, но я справился. Не думал, что тебя привлекают такие желторотые юнцы.
- Кто, прости? Гхм, - прочищаю горло от удивления, - а ты у нас типа матерый мужик, да?
- Нет, интеллигентный молодой мужчина, - спокойно парирует Борис, - но твоя формулировка про «нас» мне очень нравится.
- Но никаких «нас» не существует! – резко произношу, отчего Арина начинает нервничать у меня на руках.
- Это дело поправимое, не считаешь? – говорит он, как ни в чем не бывало.
- Нет! Не считаю! – отвечаю слишком высоким голосом. – У тебя своя жизнь, а у меня своя!
- У всех людей свои жизни, это закон природы, - философски замечает Борис.
- Ладно, изъяснюсь более конкретно. У тебя работа, карьера, перспективы, а у меня декрет, съемная квартира и ребенок.
- Вообще не вижу никаких проблем, - пожимает он плечами, откидывая от себя инструкцию. – Кстати, люлька или колыбелька, как ее правильно назвать, никак не запомню, готова. Я собрал. Опробуем?
- Опробуем, - мрачно соглашаюсь и осторожно кладу туда младенца.
Кажется, Арише нравится. Хотя по ней пока не определишь толком ничего.
- Работает, какое счастье! – восклицает Борис. – Я успел купить ее в магазине, но зачем-то потом полез в интернет. И отзывы были весьма неоднозначными по поводу этой модели. На этом этапе я и задумался, а не брак ли я вам несу.
- Не думаю, все работает, - еще раз подтверждаю я. – Спасибо тебе большое, я бы вряд ли эту люльку самостоятельно приобрела. Но все-таки мы не договорили.
- Ох, Жанна, Жанна, Жанна! И почему людям обязательно нужны разговоры?! Ведь можно просто встать, - и он поднимается на ноги, - подойти, - подходит, - и почувствовать, что меж двух летают мощные флюиды.
- К-какие еще флюиды? – начинаю заикаться от его близости. – Не вижу никакие флюиды.
- Так ты их и не увидишь глазами, они глубоко в сердце, - и Борис берет мою руку и кладет ее себе на грудь. – Чувствуешь, как оно бьется?
- А-ага, - подтверждаю, сбитая с толку опасной близостью с Борей, - чувствую.
- Вот! И я тебя чувствую, Жанна, прямо здесь, - тычет он себя в грудь, - давно и безответно.
И он наклоняется к моим губам…
9
Я теряюсь в целом водовороте противоречивых чувств. Задыхаюсь от нахлынувших эмоций и не понимаю, где Борис, а где я.
Его губы на моих губах, его руки сплелись с моими, и ничего вокруг больше нет. Слишком долго моя душа жаждала его прикосновений, слишком сильно я ждала его инициативы, сам этот факт рьяно отрицая, убегая от него, не допуская ни единой мысли в подобном ключе.
Что мы делаем? Зачем? Ведь это неправильно, ни к чему не приведет, как и в прошлый раз. Снова я останусь одна, а Борис уйдет на очередное продвижение по службе.
Я должна его оттолкнуть, должна сама оторваться, пока еще не стало слишком поздно, пока мы не перешагнули невидимую черту. Ведь эта близость не пойдет нам на пользу на самом деле, а лишь увеличит и без того существующую пропасть между двумя нашими мирами.
Есть он – Борис Николаевич, молодой привлекательный мужчина тридцати с небольшим хвостиком лет. Успешный, одинокий, с хорошим достатком. Крайне лакомый вариант для девушек.
И есть я – на данный момент просто Жанна, потому что работать не планирую пока даже удаленно. Мать-одиночка.
