сторону, запуская долговязого урку в свой номер.
Он шустро поставил пакеты и слинял, даже не глядя на меня.
Ух, какие они тут пугливые!
Или просто так сильно Витю боятся? Что мой с ним вольный разговор воспринимают, как посягательство на святое?
Да плевать.
Еще я в мотивах поведения местных уркаганов не разбиралась…
Однако, поведение Вити уже начинало подбешивать. Одно дело, когда он за тысячи километров от меня, в другой стране, и особо контролировать не может. Хотя, не скрою, пытался.
Неудачно.
Я всегда умела отстаивать личные границы. Даже с матерью. Не зря же она вечно мне пеняла, что я, как папаша, где сядешь, там и слезешь…
Так что никакого контроля, кроме денежного. А в деньгах Витя, судя по всему, предпочитал широкие берега. Потому что карта моя пополнялась так часто, что я реально тратить не успевала.
Но это было там, в Мюнхене.
А вот здесь, в России…
Если он будет вот так меня блюсти, диктуя, что мне есть, куда ходить и с кем разговаривать… Надолго я не задержусь тут.
Надо до него эту информацию донести.
И чем раньше, тем лучше.
А то он , со свойственной ему маньячностью, еще и замуж меня тут выдаст.
За тщательно отобранного мужика, проверенного вдоль и поперек. Не удивлюсь, если он к этому вопросу еще и дядю Колю привлечет… Выступят единым фронтом… Вон как про Рупа заинтересовался…
Нет, я к такому точно не готова.
А потому - разговор по душам. Первым делом. Чтоб сразу расставить пограничные столбы.
Я пошарила по пакетам, хмыкнула. Еды оказалось много, качественной. И такой, долгоиграющей. Чтоб не хранить.
На самом верху лежало несколько салатиков, словно намек, что это следует есть в первую очередь.
Я так и сделала.
Сидела, лопала оливье, наслаждаясь давно забытым вкусом, смотрела телевизор, переписывалась с подружками в мессенджере.
Потом собралась и сгоняла к дяде Коле.
И черт…
Как тут всё близко, а?
Дядя Коля и его нереально милая жена Вера Валентиновна, моя бывшая класснуха, встретили… теми же салатиками! Только домашнего производства!
И да, я опять поела! И с удовольствием!
А еще поиграла с … Как это называется? Братьями? Племянниками? Двоюродными?Кирюшкой и Максимкой.
Кирюшка, прикольный шестилетка, грузанул своей коллекцией машинок Хот Виллс, Максимка , трехлетний толстячок, просто лез на колени и обнимался. Трогал мои уши с тоннелями, мое кольцо в носу, изучал татуху на руке.
- Ты совсем взрослая стала, малявка, - грустно как-то отметил дядя Коля, - смотрю на тебя и прям возраст ощущаю…
Я скептически повернулась к нему, смерила медленно взглядом ширину плеч , мускулы, которые еще рельефнее стали, видно, что дядька мой не пренебрегает спортзалом, физиономию котяры, знающего себе цену… Вздохнула.
Глянула на Веру:
- Давно перестала от него баб отгонять?
- Да она и не начинала, - заржал дядя Коля, - первая женщина в моей жизни, которая меня вообще не держит.
- А зачем мне его держать? – удивилась искренне Вера.
- Вот-вот! Он сам держится, - расхохоталась я, - наверняка, еще и тебя ревнует!
- Ой, не смеши! – махнула она рукой, - ревнует он! К кому? Или, вернее, к чему? Он же меня из декретов не выпускает! Не успела от одного отойти, думаю, ну вот, Кирюшку в сад, а сама на работу, соскучилась страшно, а тут раз – и опять беременна! И все по-новой… Ну, ничего, вот Максюшку в сад начну плотно водить, и сразу…
Тут она заметила внимательный взгляд мужа на себе, замолчала. Гневно сдвинула брови:
- Не начинай! Знаю я это выражение! Нет! Я хочу от памперсов и грудного вскармливания хоть немного отойти!
- Да конечно! – Коля повернулся ко мне, - она тут вышла на пару месяцев работать, и знаешь что? Тут же какой-то удод прицепился! А ведь в курсе был, что она – замужем!
- Ты своей ревностью меня добьешь когда-нибудь, - вздохнула Вера, - представляешь, Лен, он не смог забрать меня с работы, и мне наш учитель физкультуры помог донести сумки, так такой скандал был! И в глаза прямо стыдно людям смотреть! Поработала! А через две недели после скандала – на тебе. Две полоски опять…
- А потому что нехер всяким придуркам позволять себя провожать, при живом МНЕ! – рявкнул Коля.
Я улыбнулась, переключаясь на Максюшку, уже запихавшему мне в тоннель карандаш. Коля и Вера продолжали препираться, но видно было, что это не серьезно. А так, на лайте.
Давно не виделись, вот, общаемся. Тепло, по-родственному. И мне у них тепло. Может, зря не согласилась пожить? Но куда у них? Четырехкомнатная квартира, которую Коля купил, продав свою двушку и однушку Веры, была , конечно, просторной, и в новом доме, но все равно… Стеснять людей… У них свой уклад, у них малявки…
Нет уж.
И мне неловко, и им.
Я с восемнадцати одна живу, привыкла только на себя полагаться и ни перед кем не отчитываться. А, зная Колю, запросто можно предположить, что он бы заставил. Отчитываться.
Просто удивительно даже, что такой бабник, оказался настолько ревнивым собственником. А ведь наверняка, бабы вешаются. Мужик в самом соку. Чуть за сорок, при должности, выглядит – зашибись просто…
Мои подружки в Мюнхене, когда фотки наши случайно увидели совместные, прямо слюни пускали. И все не верили, что он – мой дядя родной. Думали, я любовница русского мафиозо. Там вообще тема русской мафии развита сильно.
А, учитывая, что в деньгах у меня ограничения не было, то… Хоть я и не шиковала, все равно видно же.
И на фотке сидящий на байке позади меня, семнадцатилетней, дядя Коля, обнимающий меня своими ручищами и лихо лыбящийся в камеру выглядел кем угодно, но не моим дядей и не сотрудником полиции. А
