начал целовать. Глубоко, нетерпеливо. Впихивал мне в рот язык, трогал, вдавливал всё сильнее. Тепла как не бывало. Только желание сунуть пальцы в рот и вывернуть из желудка тот несчастный помидор, который я успела съесть.
Кеша крепко взял меня за локоть. Прижал к себе.
— Пойдём в спальню, — такие простое слова. И я… я уже слышала их когда-то. Но не так. И совсем другие ощущения были тогда.
— Пойдём, — секундная свобода. Взяла Кешу за руку и сама повела вглубь квартиры.
У постели он снова начал целовать меня. Я стянула с него футболку, он расстегнул мои джинсы. Перехватил руки, когда я потянулась к его ремню.
— Не будь шлюхой, — откинул в сторону. – Только мужчина решает брать ему или нет.
Я послушно убрала руки. Кеша толкнул меня на постель, упёрся коленом в матрас и стал гладить, целовать в шею, в ключицы. Я сглотнула, когда он добрался до груди и обхватил губами сосок. Живот свело, но совсем не сладким спазмом. Меня выворачивало, каждый нерв был натянут. Нет! Не могу!
— Подожди, — придержала его. Вывернулась, присела, прикрыла грудь. – Кеш, я… Я не могу так сразу. Прости. Думала, получится, но не могу. Давай… Давай завтра лучше встретимся. А сейчас лучше будет, если ты уйдёшь.
Лицо его исказилось. Глаза превратились в щёлки. Шумно дыша, растрёпанный, он пронзил меня взглядом.
— Давай… Давай не так быстро. Я…
— Не так быстро? – он вдруг схватил меня за ладонь. Сжал до боли и процедил, подтащив так, что между нашими лицами осталось несколько сантиметров: – Быстро? Чёртова шлюха! Я тебе покажу, что значит быстро, — толкнул обратно.
Не успела я как следует испугаться, он огляделся. Схватил торшер и, вырвав провод, снова сгрёб меня, как невесомую куклу. Обмотал руки.
— Прекрати! – в ужасе я попыталась вырваться. – Прекрати! Ты что делаешь?!
Кеша больно сжал мой подбородок. Усмехнулся, перекинул провод через спинку кровати. Ничего не соображая, я выкручивала запястья, пыталась отползти. На лицо мне опустилась ладонь. Я вскрикнула, из глаз брызнули слёзы.
— Я тебя научу, как должна вести себя моя женщина, — ещё одна пощёчина. – Лежи! – заорал он. – Заткнись и лежи, грязная сука! Будешь лежать, пока не станешь чистой! Шлюха… — в глазах его вдруг блеснули слёзы. – Я для тебя, а ты с этим… Шлюха!
Кеша зарычал и ударил так, что перед глазами поплыло. Погладил по шее, по груди. Я дёрнулась в сторону, уже плохо соображая, что происходит. Во рту стоял привкус крови. Кеша стянул с меня джинсы, трусики, откинул на пол.
— Где твой брат?
Я не ответила. Нервно всхлипывала, боясь представить, что будет дальше. Что с ним? Кто он?!
— Где твой брат?! – заорал.
— У… у друга. Он утром вернётся. Он… — Утром бы он не вернулся, но разум хватался за шанс.
— Звони! – схватил мой телефон и протянул. Потом видимо понял, что я связана и сам открыл телефонную книгу.
— К-кому?
— Старшему брату. Пусть сам заберет, — новая кривая усмешка. Я увидела кастет в его руке. – А нам с тобой нужно время, Ника. Тебе нужно время, чтобы подумать о своём поведении. И мне нужно… Нужно подумать, смогу я тебя простить или нет.
Глава 2.3
Зарёванная, я смотрела, как Кеша шарится в моём телефоне. Губы его то и дело кривились в отвращении. Догадывалась, что он нашёл мою переписку с Германом и перечитывает её, хотя там не было ничего особенного.
— Ноги красивые? – резко повернулся ко мне. Пальцы его впились в мою лодыжку.
Вскрикнув, я дёрнула ногой. Губы задрожали, подбородок тоже. Неожиданно ласково Кеша погладил мою ногу. Сделал глубокий, шумный вдох.
— Извини, Вероника. – На лице его появилась отстранённость, буквально сразу сменившаяся выражением искреннего раскаянья. Ещё несколько раз он ткнул в телефон и поднёс к моему уху. – Скажи Лёне, чтобы он сам забрал Платона.
— Я не…
— Скажи, — сжимая колено сильнее и сильнее.
Я судорожно выдохнула. Закричать, попросить Лёню, чтобы срочно пришёл? А если Кеше ещё что-нибудь взбредёт в голову?
— Без глупостей, — предупреждающе выговорил он одними губами.
Лежащий на постели кастет оказался у него в руке. Надавливая, он повёл им по моему бедру, коснулся промежности. В трубке тянулись бесконечно длинные гудки.
— Да, — когда я уже подумала, что Лёня не возьмёт, ответил он.
Глаза Кеши сверкнули. Угрожающе и опасно. Только опасность была совсем не такой, какая исходила от Германа. Сейчас чувство было, что я иду по тонкому льду. Стоит оступиться – холодная вода сомкнётся надо мной, утянет в глубины.
— Забери, пожалуйста, завтра Платона у Любы, — кое-как вытолкнула я из горла слова. – Это мама его друга.
— А ты?
— Я… — кашлянула, шмыгнула носом. Голос звучал сдавленно от слёз, так что играть даже не пришлось. – Я заболела. Сильно. Пусть он день побудет с тобой, а потом я…
— Я не могу, — отрезал Лёня. – Мы так с тобой не договаривались, сестрёнка. Да ты же, чёрт подери, должна понимать. Куда ему со мной сейчас?!
— Я… ладно. Я что-нибудь придумаю.
Не успела я закончить разговор, Кеша схватил меня за волосы. Потянул так, что перед глазами поплыло.
— Я что тебе говорил, сука?! – воспалённую щёку обожгло, царапнуло металлом. Из только начавшей затягиваться ранки снова засочилась кровь. – Ты, сука, что должна была сделать?! Тварь! Я перед тобой стелюсь, как идиот! А ты?! Да весь город в курсе, кто тебя трахал! Падаль!
— Кеша! – рванула руками, пытаясь освободиться. Как его вразумить, заставить разжать пальцы? Кастет упал мне между бёдер. Оскал Кеши был похож на маску. Лицо болело
