как с таким набором комплиментов ты найдешь новую девушку. Предыдущая к тебе, видимо, была излишне лояльна.
– С девушками точно нет проблем. – А потом он круто меняет тему, обрывая предыдущую: – Странно вот так разговаривать, да? Паша сказал, что с бывшими нужно поддерживать нейтральные отношения, это типа разумно и правильно. Паша недавно стал спецом в отношениях, если ты не в курсе. Всегда норовит дать совет. Он всё время забывает, что я присутствовал, когда Диана удирала из его прошлой квартиры в слезах.
– С Лидой он вроде бы совсем не общается. Боюсь, Диана ему весь мозг бы склевала.
– Да, – смеется. – Кстати, я видел Лиду недавно в ночном клубе. Заявила, что я изменился. Из мелкой пакости превратился в большую ошибку. Попыталась склеить.
– Да ладно!
– Она была пьяной.
– А ты?
Матвей пожимает плечами.
– Я тоже был.
Он вновь мажет глазами по моей груди, потом животу. Поворачивается спиной и занимается чаем. Я опускаю глаза, закусываю губу. Может быть, сказать ему прямо сейчас?
Пару мгновений пытаюсь понять, как буду себя чувствовать, если он расстроится и смогу ли с этим справиться. Ребенка я решила оставить. Объявить об этом всем — пока нет.
Подхожу ближе.
Встаю рядом. Матвей поворачивается и глядит на меня. А я на него. Можно ли встречаться с пятнадцати лет, а потом разлюбить за месяц?
Дальше Матвей заваривает чай в прозрачном стильном чайничке. У Дианы всё так славно, красиво, удобно. Кухню тут же наполняет аромат мяты и клубники.
– Иногда я по тебе скучаю, – говорю тихо. Искренне. Это правда, и сказать обратное — было бы ложью, причем совершенно неважно, при каких обстоятельствах мы расстались.
Он достает две чашки, в обе кладет сахар. Персонажи в мультике Петра начинают хором петь. Мое сердце колотится. Жаль, тут нет снега.
– А ты? – спрашиваю.
Он молчит. Молчит, молчит. А когда начинает говорить, хрипло, достаточно резко, чтобы мне захотелось исчезнуть, на меня совсем не смотрит:
– Ты целовалась с каким–то левым мужиком.
Матвей передергивает плечами, будто его коснулось что–то неприятное, скользкое, липкое.
– Я знаю. Это была ошибка. И я бы хотела, чтобы ты меня простил. Не как девушку, а как друга.
Он качает головой.
– Совершенно неважно, скучаю ли я. И скучаешь ли ты, Юля.
– Просто знай, что я об этом жалею.
– Не говори со мной на эту тему больше.
Он берет обе чашки и ставит на стол. Щелкает дверной замок, входная дверь открывается. Это Диана или Павел.
– Почему? – спрашиваю, нахмурившись. С вызовом.
– Пожалуйста.
– Иначе что, Матвей?
– Иначе мы вновь станем врагами. И на этот раз ты заметишь.
Глава 5
Пётр спрыгивает с дивана и пулей несется в прихожую. Перебирает ножкам со скоростью света.
Мы с Матвеем, не сговариваясь, оба улыбаемся. Ну какой же забавный мальчишка получился! Нам нужен, просто необходим этот ребенок, чтобы разряжать обстановку. Придется таскать на все встречи, если они будут.
Хотя... у нас же скоро появится свой собственный!
Или пока рано шутить на эту тему?
– У Петра установлен внутренний локатор, настроенный на мать. Если Диана где–то поблизости, пацан ее чувствует, – говорит Матвей чуть мягче, чем до этого. Но по–прежнему резковато.
Нервно смеюсь.
– Это у всех мальчиков, наверное. Сначала по отношению к мамкам, потом подругам.
– У Адомайтисов точно, – парирует. Потом бубнит себе под нос: – Хер его потом, блть, отключишь.
У меня волоски на коже дыбом поднимаются.
Диана или... Диана Романовна, я ее то так, то эдак, пищит от счастья при виде сына. Шумно раздевается, разувается.
А мы с Матвеем оба как–то внезапно понимаем, что находимся в помещении вдвоем. Он делает несколько шагов в мою сторону и оказывается опасно близко. Смотрит вниз. На свои носки или мою грудь, уж не знаю. Лично я пялюсь на его подбородок.
Матвей тянется рукой к шкафу, что расположен за моей спиной, достается оттуда пакет с печеньем. Потом отходит и кладет его на стол.
– Угощайся. Тут сушки.
– Мог бы попросить, я бы отошла, – говорю я, всё еще чувствуя аромат его туалетной воды. Которую сама для него выбирала год назад. На его коже она раскрывается по–особенному.
Диана, наконец, заходит в просторную кухню. Держит Петра на руках и излишне широко улыбается.
– Приветик! О, вы чай заварили, какие молодцы! Я торопилась так сильно, аж бежала! – неловко посмеивается. – Руки были в лампе, и я не прочитала Пашину эсэмэску, что он ненадолго отъедет в клинику. Пациенты приехали из другого региона, нужно было срочно посмотреть... У вас всё хорошо, ребята?
Энтузиазм Дианы Романовны бьет ключом, как и всегда. На ее занятиях по химии всегда было интересно. Но ситуация, в которой мы оказались в данный момент, конечно, рядом не стояла.
– На два слова, Диана, – жестко говорит Матвей. Равнодушно проходит мимо нас обеих и направляется в комнату.
Диана смотрит на меня, округлив глаза, не скрывая паники. Она вообще очень настоящая во всем. Я же поджимаю нижнюю губу, которая начинает дрожать.
Мешаю. Я ему мешаю.
Делаю знак, дескать, иди.
– Юлечек, девочка моя, подожди, пожалуйста. Я быстро буку эту выпровожу и поговорим. Хорошо? Он печенье достал Петино, у меня такой зефир там припрятан... ммм! Сейчас достану.
Я киваю. Диана уходит в комнату, плотно закрывает за собой дверь. Я остаюсь одна. Медлю недолго. Мелькает мысль одеться и сбежать по–быстрому, но если я так сделаю, то вернусь туда, откуда начала. Тоесть в полную неопределенность. А мне нужно понять, как жить дальше, как спланировать будущее.
