Вот вечно она так, знает же как неловко я себя чувствую в таких разговорах, но тем не менее продолжает свой подробный рассказ о том как она познакомилась с местным парнем и успела провести с ним ночь.
— Да ладно, Крейтор, — смеется она. — Ты сейчас не краснеть должна, а мотать на ус! Тебе уже девятнадцать, сколько можно в девках сидеть? Нормальные люди в твоем возрасте тусят и наслаждаются жизнью, а ты дома сидишь.
— Между прочим, я на прошлой неделе ходила на вечеринку, — с гордостью заявляю я и не уточняю, что провела там совсем немного времени. И то просидела на кухне.
— Да лаадно, — нараспев произносит она. — Рассказывай.
— Нечего рассказывать, — пожимаю плечами. — Алена меня уговорила. Вроде чей-то день рождения был, но я не уверена.
— Ты думаешь, меня сейчас реально волнует по какому поводу была тусовка? — нетерпеливо подгоняет она, — Меня куда больше интересует замутила ли ты там с кем-нибудь!
— Разумеется, нет, — шиплю я потому что в этот момент официант принес наш заказ и мне бы не хотелось чтобы он тоже узнал “замутила” ли я там с кем-нибудь.
— Занууууда, — улыбается Дина, делая глоток вина.
Еще какое-то время она подтрунивает надо мной пошагово расписывая что бы она сделала окажись на вечеринке среди золотой молодежи столицы. К этому моменту я уже, к счастью, перестаю неистово краснеть и даже с интересом слушаю ее. Что ни говори, а фантазия у Динары богатая. Жаль, что у меня она скудная. Потому что вместо вместо наглых столичных мажоров я почему-то представляю Марата Скалаева.
Глава 7
К концу вечера Дина успела выпить еще три бокала вина, послать многообещающие улыбки всем мужчинам в зале. Даже тем, которые пришли со спутницами, и теперь, пока мы ждем счет, говорит:
— В Антверпене фестиваль через три недели. Говорят вроде какой-то супер продюсер будет, ему двух участниц не хватает для коллектива.
— Какого коллектива? В кабаке плясать, что ли?
— Почему сразу в кабаке? — обижается она. — Думаешь, кроме кабака я больше ни на что не гожусь?
— Дина, блин, ты только что призовое место в Стокгольме взяла, — напоминаю я. — Думаешь, я забыла? Я не хотела тебя обидеть, просто странно, что какой-то продюсер ищет себе танцовщиц по фестивалям.
— А где ему их искать?
— На хэдхантере? — неуверенно предлагаю я и заметив ее выражение лица поспешно добавляю: — Прости, я честно не хотела тебя обидеть.
— Все хорошо, — вздыхает она, — Я знаю, что ты не специально. Просто ты не разбираешься в этом. Ты же никогда не рассматривала танцы как профессиональную деятельность. Поэтому и не знаешь всей этой кухни. А я знаю. И мне позарез нужно попасть в Антверпен.
— Я понимаю, — киваю я и переспрашиваю: — Когда ты, говоришь, фестиваль? Через три недели? Я не уверена, что смогу помочь. Алена опять на два штрафа подряд нарвалась и мама забрала у нее карты на время.
Динара едва слышно матерится и зло добавляет:
— Как же невовремя. Когда эта курица уже научится нормально водить? Неужели так сложно не нарушать??
— Эй, не называй ее так, — вступаюсь я за подругу. — Она не виновата. Точнее, виновата, конечно, но не перед тобой.
— Извини, — примирительно произносит она. — Просто мне реально надо на этот фестиваль. Это мой шанс, Алис, понимаешь?
— Понимаю, — я беру ее за руку и уверенно заявляю: — Мы что-нибудь придумаем.
Алена действительно серьезно поругалась с мамой из-за очередного штрафа. Думаю, тут сыграло роль, что та была и так не в настроении в связи с бракоразводным процессом. Раньше подруга всегда отделывалась обычным выговором, а на этот раз родительница забрала у нее кредитку и предложила ездить в универ на автобусе когда закончится бензин. С топливом мы проблему решили легко, я оплатила его со своей карты, а вот с наличкой у нас обеих теперь большие проблемы.
Знаю, это звучит по идиотски, если учесть, что у меня безлимитный банковский счет. Хотя, может лимит там какой-то все-таки есть, просто я его ни разу не достигла. Отец абсолютно не ограничивает меня в тратах, я спокойно могу за день спустить на шмотки годовой бюджет среднестатистической африканской страны, но за каждый рубль, снятый в банкомате я должна отчитаться. Понятия не имею откуда у него такая паранойя, повода подозревать меня в скупке чего-то запрещенного у него нет, но тем не менее, таковы правила. Как там говорят: кто платит, тот заказывает музыку? Видимо, мой отец считает что так и есть, а мне остается только смириться и подстраиваться. Я прекрасно понимаю, что не в моем положении жаловаться на жизнь и если бы не мое желание помочь любимой подруге, я бы возможно, и не считала это ограничение серьезной проблемой.
Раньше я частенько оплачивала покупки Алены картой, а она возвращала мне деньги наличкой. Благо, отец никогда не проверял сколько новых платьев появилось в моем шкафу после очередного шопинга. Благодаря этому мне уже несколько раз удавалось помочь Динаре с билетами на соревнования и проживанием там.
— Может, кто-то другой согласится? У вас же там куча мажориков, провернешь такую же схему как с Аленой?
— Нет, — от одной мысли, что мне придется рассказать малознакомым людям о своей проблеме с деньгами, мне становится неуютно. И дело не только в слухах, которые тут же поползут по универу. Нет, даже просто подойти к кому-то и попросить… Ни за что!! И да, я прекрасно понимаю, что сейчас я только подтверждаю мнение окружающих о своем высокомерии, но тем не менее, просить у незнакомых студентов деньги я не стану. — Других подруг у меня не имеется.
— Я понимаю…, — Дина смотрит на меня с такой печалью, что сердце сжимается от тоски. — Ладно, значит не судьба…
— Подожди, рано сдаваться. Мы что-нибудь придумаем. Еще есть время.
Обычно Аленина мама не злится на нее подолгу, уверена, что уже через несколько дней подруга получит свои карты и все будет как прежде. Пока как запасной вариант можно рассмотреть кредит, например. Проценты там, конечно, конские, но к тому времени как придется его возвращать, я бы уже нашла наличку.
Внезапно в памяти всплывает вопрос Марата о том сколько сумочек мне надо продать чтобы открыть свою танцевальную студию и я издав победный клич, хлопаю подругу по плечу.
— Можно продать что-нибудь из украшений.
— Украшений? — глаза Динары блестят от подступивших слез и она неуверенно уточняет: — Ты реально пожертвуешь своими цацками ради меня?
— Конечно пожертвую, — улыбаюсь я. — Я ведь знаю как для тебя это важно.
— Спасибо, — искренне благодарит она. — Ты самая лучшая подруга на свете, Крейтор, ты в курсе?
От ее слов на душе сразу становится тепло и уютно. Я люблю украшения, можно даже сказать — коллекционирую, часто меняю, получаю в подарок… но зная, что они смогут помочь Динаре осуществить мечту, я готова с легкостью пожертвовать частью своей коллекции.
Глава 8 Марат
— Тебя сегодня ждать? — с надеждой спрашивает Олег Касьянов.
— Вряд ли, — лениво протягиваю я блуждая взглядом по коридору универа в поисках одной миловидной блондинки.
— Что, есть планы поинтереснее? Неужто у Леськи родители опять свалили?
— Понятия не имею, — равнодушно отвечаю и даже пожимаю плечами. — Леся, как и ее родители меня мало волнуют.
— Да ладно, ты ж у нее как минимум дважды ночевал на прошлой неделе!
— Так это было на прошлой неделе, чувак, — отмахиваюсь я. — Ты там что, учет ведешь?
— Иди ты, — обиженно сопит он. — Больно ты мне нужен. Просто хотел узнать ждать тебя или можно кого-то из телочек позвать.
— Можешь звать, — снисходительно киваю и не удерживаюсь от ехидного смешка: — Только вряд ли кто-то клюнет.
— Я всегда могу им сказать, что ты обещал тоже появиться, — лыбится он ничуть не обидевшись на мою реплику.
Совсем гордости у парня нет, но мне это на руку. Честно говоря, если бы я не видел собственными глазами как он после каждой вечеринки закрывается в спальне с новой барышней, подумал бы, что Кас ко мне неравнодушен. Но скорее всего у парня самый что ни на есть настоящий стокгольмский синдром, иначе объяснить его тягу заполучить мою компанию я не могу. Есть, конечно, еще вариант что ему просто скучно одному в огромной двухуровневой квартире, в то время как его родители активно прожигают доставшееся от деда наследство на лучших курортах… Нет, первая версия мне нравится больше, льстит моему самолюбию.
