когда ты вышел на сцену в «Мэдисон-сквер-Гарден» в дуэте с Фредди Меркьюри, но единственной песней, которую вы, ребята, пели, была «Itsy Bitsy Spider»
[5] снова и снова?
— Это было действительно странно. — Поливаю вафлю сиропом и беру свой кофе, затем прохожу мимо дивана, где Итан оставил свою пустую бутылку из-под пива и теперь засунул руку за пояс брюк. Я качаю головой, ставлю еду на стол и сажусь на другой диван. — Но мы с Фредди заставили толпу подпевать. Это было эпично.
Крис поворачивается ко мне, опираясь бедром о маленькую столешницу.
— Как насчет сна, в котором ты трахал Большую Птицу [6] посреди «Улицы Сезам»?
Из-под стола доносится тихий звук. Я проверяю кожаную подушку под своей задницей, подпрыгнув пару раз.
— Ты это слышал? — Я хватаюсь за стол и покачиваю его. — И я говорил тебе никогда больше не поднимать эту тему. — Морщу нос при воспоминании: ворчание, гнев и так много перьев. — Я до сих пор еще не оправился от этого.
— Потому что это был горячий секс, и ты проснулся со стояком? — Крис хихикает, сосредоточенно выкладывая вафлю на тарелку и поливая ее сиропом. — Ты ведь знаешь, что Большая Птица — это самец, верно?
Снова этот звук. Я вновь подпрыгиваю на своем сиденье, но подушка не издает ни звука. Ну и ладно. Кладу вилкой кусочек еды в рот и стону.
— Как же хорошо.
Крис ставит свою тарелку на стол и садится напротив меня.
— Так же хорошо, как бить по яйцам Большой Птице?
Снова слышу звук — смесь фырканья и писка.
— Что это, черт возьми, такое?
— Понятия не имею. Я тоже это слышал. — Крис наклоняется, чтобы заглянуть под стол. Его тело застывает. И когда он медленно садится обратно, его лицо бледное. Парень смотрит на меня и произносит: — О черт.
— Что?
Крис качает головой, но лишь слегка, и переводит взгляд на стол.
— О черт, это что мышь? — Я вскакиваю со своего места и отбегаю от стола так далеко, как только могу, хотя в автобусе это так просто сделать. — Грызуны не моя тема, чувак.
Хватаю нож для масла и сажусь на корточки. Там, под столом, забившись в самый угол, словно пытаясь выглядеть как можно меньше, сидит девушка. Ее длинные волосы выглядывают из-под темной шапки, глаза прищурены, и она смотрит прямо на меня.
— Никаких грызунов, да? — спрашивает она. — Только птицы?
Крис огибает стол и садится на корточки рядом со мной.
— Какого хрена…
Моя кровь вскипает от гнева из-за нарушения неприкосновенности частной жизни. У нас и раньше были фанатки, которые творили какое-то сумасшедшее дерьмо, но никому из них до этого не удавалось незамеченной влезть в наш автобус и спрятаться. Она здесь с самого Нью-Йорка? Как мы ее не заметили? И, о боже, что она, должно быть, здесь подслушала.
Моя ярость закипает.
— Я звоню в полицию.
ДЖЕЙД
О чем, черт возьми, я только думала?
Что смогу спрятаться под столом и оставаться незамеченной в течение нескольких дней? Должно быть, я проспала почти восемь часов, прежде чем меня разбудил мой мочевой пузырь. Решаю попытаться доползти до ванной, но, когда высовываю голову из-под стола, вижу парня, стоящего перед открытым холодильником. Его темные волосы взлохмачены, но думаю, что они просто нарочно подстрижены таким образом, чтобы выглядели нечесаными. Он одет в облегающие, низко сидящие джинсы и футболку, которая, когда тот поднял руки, высоко задиралась. Парень в хорошей форме, хотя у меня складывается впечатление, что он не прикладывает к этому никаких особых усилий, а просто сжигает калории естественным образом.
Мне удается спрятаться обратно под стол, прежде чем он оборачивается. Парень проходит мимо меня босиком в жилое помещение, и я понимаю, что застряла. Слышатся еще шаги, на кухне поднимается какая-то суматоха, и я понимаю, что мне придется либо признаться, либо наложить в штаны, но меня все равно поймают.
Я трачу много времени, пытаясь придумать лучший способ выйти из ситуации, когда фургон, кажется, оживает от разговора. Сколько же человек в этом отеле на колесах? И нет женщин?
Глядя на двух парней, нашедших меня, осознаю, что мне противостоят по меньшей мере четверо мужчин, поскольку ни один из этих двоих не является парнем у холодильника или водителем со стоянки грузовиков.
У одного из парней короткие каштановые волосы, уложенные в виде ирокеза, его рот слегка изогнут в веселой усмешке. У другого густая масса светлых волос, которые не растрепаны, но подстрижены так, чтобы намеренно торчали во все стороны.
Я не спускаю глаз с блондина, потому что в выражении его лица нет и намека на веселье. Его голубые глаза холодны, неумолимы и напоминают мне голубые глаза Стивена, какими я видела их в последний раз, когда мужчина смотрел на меня, как на незнакомку.
— Ах, это, должно быть, Любитель Птичек, — бормочу я, в основном себе, но достаточно громко, чтобы тот услышал.
Блондин сжимает губы и быстро встает.
— Чарльз, остановись! У нас безбилетник!
Улыбающийся парень протягивает мне руку.
— Давай, детка. Игра окончена.
Я качаю головой и глубже вжимаюсь в угол. Честно говоря, не знаю, что делаю, знаю лишь, что не хочу вылезать, не зная, на что способны эти ребята.
Автобус замедляется и сдвигается, как я предполагаю, съезжая на обочину дороги. Глубокий, грубый голос спрашивает:
— Почему мы останавливаемся?
Парень с протянутой рукой указывает на меня, и вскоре парень с растрепанными каштановыми волосами опускается на уровень моих глаз. Он смотрит на меня и хмурится, затем пихает друга и говорит:
— Вы, придурки, завтракаете без меня? — Он вскакивает, и я в ужасе наблюдаю, как парень скользит на сиденье скамейки, возясь с застежкой-молнией на своей ширинке. — Моя очередь!
Прежде чем я успеваю закричать, тело парня исчезает, когда какая-то невидимая сила отрывает его от сиденья. Прикрываю рот от внезапного насилия, а затем с изумлением смотрю, как в поле зрения появляются босые, обтянутые джинсами ноги белокурого Любителя Птичек.
— Попридержи коней, Итан, или, клянусь Богом, я сломаю тебе челюсть, — рычит блондин.
Взгляд Ирокеза снова смягчается в моем направлении.
— Нам нужно, чтобы ты вылезла оттуда.
Приближается звук тяжелых шагов, и я вздрагиваю, надеясь, что это не Итан.
В поле зрения появляется пара знакомых ботинок и джинсов, и мне становится немного легче дышать. Когда добрые глаза мужчины со стоянки встречаются с моими, его брови сходятся вместе.
