мой брат?
- Ничего необычного. Всё ради вашей безопасности.
Останавливаясь, поворачивается ко мне лицом. Палец скользит по ремню кобуры. Опасливо замираю.
- Василий... Хочешь кофе?
- Мм... не отказался бы.
- Я тебя с удовольствием угощу. Думаю, мы подружимся.
Чего тебе от меня нужно, женщина? Присматриваюсь внимательнее. Что-то нужно.
- Пойдём? - дергает бровями.
- Не могу, - улыбаюсь я. - У меня обход.
И... Демонстративно поднимаю ключи.
Усмехается.
- Ну, давай... иди на свой обход. А я пока сварю тебе кофе. Сливки? Сахар?
- Только сахар.
- Сладкоежка? - стреляет взглядом.
- Немножко.
Тянется к моей голове. Настороженно отклоняюсь. Но она таки дотягивается и взъерошивает мне волосы.
- Котёнок улыбчивый...
- Тамара Львовна, - позволяю себе нотку вежливого порицания.
- Ладно... ладно... - усмехается. - "Не положено", я помню.
Ух! Хищные женщины... Сбегаю. Не торопясь обхожу вдоль забора территорию. Проходя мимо окна, где был женский силуэт, решаю, что нужно поставить вопрос об освещении этого места. Балконная дверь открыта. Светлые шторы развиваются от лёгкого ветерка. Спишь, загадочная моя? Ну спи... Я тебя поохраняю.
- "Где она живет, вечная любовь..." Заела, зараза, - бормочу я.От Руслана приходит сообщение, что выезд за периметр Тамары завтра утром разрешен.
Иду перегонять тачку. Когда открываю ворота, вижу опять едва уловимое движение в темноте у неосвещенного угла ворот. Нет, не может меня так глючить. Кто это? Адреналин подскакивает. Медленно взвожу курок.
- Стоять! - рявкаю в темноту.
Мы оба срывается с места. Перехватываю сзади в удушающий пытающегося смыться пацана. Слишком хрупкий...
Сдергиваю капюшон. По плечам рассыпается копна густых волос. Тонкий пряный запах дезориентирует, инстинктивно заставляя ослабить хватку. Разворачиваю к себе лицом. Светлые испуганные глаза не моргают, наливаясь слезами. Девушка! Пухлые трепетные губы дрожат. Едва торможу порыв обвести эти губы большим пальцем. Погладить родинку над ними. Мушка... Красивая какая, одуреть! Словно ее отфотошопили в "глянец". Яркая, но косметики на лице не видно вообще.
- Ты кто?.. - растерянно глажу пальцами нежную шею, которую посмел так грубо сжать.
- Анна, - шепчет она.
- Прислуга?
Прячу ствол. Отрицательно качает головой.
- Аа... - доходит до меня.
Главная наследница... Моя загадочная... Силуэт в окне.
- Извините! - одергиваю руки, примиряюще раскрывая ладони. - Ошибочка вышла.
- Можно? - сглатывая оглядывается на приоткрытую дверь в воротах.
Жалобно сводит брови домиком. Только это не забавно совсем. Скорее отчаянно.
- Нет... Возвращайтесь в дом, - это абсурдно, но мне стыдно смотреть ей в глаза, словно я не защищаю, а держу её в плену. - Выходить не положено.
Но это же ради её безопасности. Опуская обиженный взгляд, обнимает себя за плечи. И отвернувшись медленно бредёт обратно. А я как пёс втягиваю напоследок головокружительный запах её волос. В груди неконтролируемый трепет. Какая она... Анечка!..
- Белый, ты спишь вообще когда-нибудь?
Спать я умею даже стоя и с открытыми глазами, если нужно. Но сегодня вообще не спалось…
Не выходит она из дома. И из комнаты не выходит. И на балкон не выходит. Я уже десять кругов за утро нарезал! И на ступеньках потусовался… К завтраку не вышла.
Хочется при свете ее рассмотреть. Только вот, я – «тень», и беспокоить не велено.
Но сегодня я какая-то бодрая и вдохновленная тень, несмотря на то, что не спал. Внутри бурлит от нетерпения.
- Надежда, можно мне кофе? – заруливаю на кухню.
- Минуту.
- А Анна не выходила?
- Она не выходит сама с тех пор как Аркадий Иванович попал в больницу.
- А почему?
Бросает на меня многозначительный взгляд.
- Теперь в этом доме надолго не задерживаются те, кто вопросы задает. И тем более те, кто на них отвечает. Я и так одна осталась из прежнего персонала. Не задавай вопросов. Никому. И в происходящее не вмешивайся, если хочешь работу сохранить.
- Понятно.
Вмешиваться нам и так запрещено. По уставу. Только если нарушается закон и можно влететь по статье «бездействие», тогда мы обязаны реагировать. В остальных случаях мы просто шкафы и стоим у стенки, если происходящее не касается заключенного контракта.
Надежда протягивает мне кофе.
- Благодарю.
Из гостиной доносится голос Руслана. Выглядываю. В костюме, с кожаным портфелем.
- Давай за руль. Ты нас сопровождаешь.
- Пять минут.
Сделав поспешно пару глотков кофе, ухожу к себе во флигель, переодеться. Тонкий броник, кобура, надеваю сверху пиджак. Выглядываю в окно.
Руслан подаёт руку, вышедшей из дома Анне, ведёт еë.
Мда. С мальчиком ее сегодня не перепутаешь. Светлое платье с пышной юбочкой чуть ниже колен. Такое... в стиле старых америкосовских фильмов. Зефир воздушный. Ей очень идёт.
Туфельки на каблуках, хрупкие щиколотки...
Талия тонкая-тонкая...
Юная, свежая...
Она поднимает взгляд на моё окно, словно чувствуя, что заглядываюсь. Я залипаю в её больших светлых глазах. Грустных.
У-у-у... Какая девочка!
Сердце тарабанит. И это либо слишком крепкий кофе. Либо я влип… Ну какой к черту кофе?!
Тебе не светит, Белый. Не залипай.
Отвожу взгляд. Облизываю пересохшие губы.
Чего же ты такая печальная, а?
- Беляев, ну где ты?!
Спускаюсь вниз.
Руслан, не отпускает пальцы Анны. Она, поджав губы, покорно стоит рядом, невидящим взглядом смотря сквозь меня.
Он источает что-то такое... Так плотоядно смотрит на нее, что у меня начинается изжога. Так себе из него родственник. Мне хочется оттереть антисептическими салфетками ее пальчики от его прикосновений.
Отвлекаясь на разговор по телефону отходит от неё.
Я открываю ей дверь, подаю руку. Не поднимая глаз, вкладывает свою. Ощущение от нее - послушной куклы. Только там за пеленой в ее глазах, иногда все внезапно оживает и трепещет. Сжимаю пальцы рефлекторно, желая получить хоть какое-то внимание. Взгляд фокусируется.
Сердце, вздрогнув, сбивает меня ощущениями.
Что я хотел сказать?
- Нас не представили. Я…
- Опаздываем! – резко бросает Руслан.
Анна отводит взгляд, садится в машину.
Черт!
Отпускаю ее пальчики. Сажусь за руль.
- Dovestiamo andando? A padre? - у меня всё вибрирует в грудине от её голоса.
- Sì. Ma non... subito, dopo, - отвечает он ей. - Белый, в паспортный стол.
Я начал учить итальянский. Но понимаю сейчас только "padre" - отец и "subito" - немедленно, быстро.
Руслан сидит в телефоне.
Анна смотрит в окно, обняв себя за плечи. На каждом светофоре я пялюсь в зеркало заднего вида. На ее
