помладше, снова глядя на меня.
В иной раз я бы заинтересовалась им. Молодой, симпатичный, явно состоятельный, весельчак, все как я люблю. Вот только в контексте сегодняшней ситуации это неуместно. И это еще мало сказано.
– Заткнись, Дима, у нас сейчас есть более важные дела, – осаждает его старший гость и принимает более вальяжную позу.
И второй после слов мужчины затыкается, хотя продолжает наблюдать за мной исподлобья. Брр. Словно гиена сидит в засаде в ожидании добычи, желая выхватить ее из пасти льва.
– Вчера вечером к Расулу приходили мусора, ты уверен, что следы замяли? – вдруг переходит к делу седовласый, цепко глядя на хозяина дома, полностью игнорируя при этом мое присутствие.
– Ты сомневаешься во мне? – холодным тоном произносит Артур.
В это время на стол накрывают горничные, от блюд исходит приятный аромат, будоражащий и сводящий с ума мой желудок. Но тема разговора неимоверно тревожит меня. Чувствую, что это еще коснется и меня.
– Нет, – медленно отвечает тот, словно чувствует, что идет по раскаленным углям. – Но сам понимаешь, осторожность в этом деле не помешает.
– Улики… Кхм… – усмехается, прикрывая смех кашлем пошляк. – Спрятаны… Глубоко… Между соснами… Хах…
Мужчина делает глоток разлитого по бокалам алкоголя, а затем снова смотрит пристально на меня. У меня растекается холодок по позвоночнику, казалось, что меня препарируют этим взглядом, расчленяют и расщепляют на атомы.
– Игрушка любопытная, – холодным тоном говорит мужчина-айсберг.
– Это моя игрушка, – притягивает мою голову к своей груди Артур, а затем отталкивает, жестко хватает за волосы, собирая их на затылке, после зарывается носом в мою шею. – Так что скажи своему младшему брату прикрыть пасть, слюни пачкают мой ковер.
И голос до того жесткий, звериный, что даже меня прошибает потом от страха. А затем все ненадолго замолкают, приступают к трапезе. А это уже отдельное испытание лично для меня. Поскольку приборов для меня предназначено не было, я не знала, как есть. Но оказалось, что Артур приготовил мне другое испытание.
– Ешь, – говорит он неожиданно хриплым тоном.
Я перевожу взгляд на вилку в его руках, на зубцах которой кусочек крепко прожаренного мяса. Опускаю глаза, а затем резко стреляю ими в него. Облизываю язычком нижнюю губу и цепляю зубами мясо.
– Вкус-с-сно, – чуть шиплю, бросая взгляд из-под ресниц.
Знаю, как это действует на мужчин. В чем, в чем, а в соблазнении мужчин я знаю толк. Вот только на этот раз все идет не так, как надо. Вместо улыбки на лице и вожделения в глубине глаз я вижу все абсолютно противоположное. На лбу у него образуются складки, брови хмуро сводятся на переносице, а губы сердито поджаты. А вот сбоку со стороны незнакомцев доносится чужое тяжелое дыхание.
– Даю завод, – бравирует тот, который не умеет себя держать в руках.
– Эту развалину? Он даже доход не приносит, не смеши, – подается вместе со мной вперед Артур.
– Не мог не попытаться, Дикий, – шутливо разводит руками парень.
А после они снова говорят о делах. Переговариваются загадками, но будто ничего особо не скрывают. Либо это я такая догадливая. И все это очень плохо. Я чувствую себя не в своей тарелке, хотя это ирония судьбы. Сидеть на коленях красивого и, что более важно, богатого мужчины, и при этом не пытаться флиртовать напропалую – это нонсенс в моем случае. Но таким образом на меня влияет, видимо, напряжение, все это время висящее в воздухе.
– Будь на связи, – кивает в конце трапезы хладнокровный, сверкая ледяными глазами.
Артур кивает, смотрит на гостей напряженным тоном. Гости уходят, а мы остаемся наедине. Градус напряжения возрастает, я пытаюсь вырваться и спрыгнуть с колен этого варвара, но его рука крепко держит, не отпускает. Вещи, о которых они говорили, просто ужасны. Впервые за все время пребывания я испытываю животный ужас. После такого ведь не живут. Так обычно говорят при тех, кого не планируют оставлять в живых.
– Я никому не скажу… – сиплю сквозь режущий ком в горле, пелена слез застилает глаза. – Пожалуйста.
– Иди в комнату! – холодный отстраненный голос пленителя неумолим. – Я приду через час. И лучше тебе не истерить, Вера!
Я не могу посмотреть на него, ужас охватывает каждую клеточку моего тела. Его хватка ослабевает, и я, не мешкая, пулей несусь в ту спальню, в которой очнулась. Как только оказываюсь в ней, закрываю дверь и прислоняюсь к ней, скатываясь на пол. Прикрываю ладонью рот, чтобы ни крика не вырвалось, привлекая внимание этого бандита. Боже, куда ты влипла, Вера?!
Я сижу в комнате, как мышка, затаившись и стараясь не издавать ни звука. Как вдруг слышу четкие шаги по лестнице – сначала глухие, а затем они звучат все четче и четче. Я юркаю в кровать, все также завернутая в эту пресловутую простыню, и смотрю в страхе на дверь. Затем мужчина останавливается, кажется, что слышу его дыхание, а затем наблюдаю, как в замедленной съемке поворачивается вокруг своей оси дверная ручка. Сначала по полу проходит полоска света, а затем я вижу ноги Артура, поднимаю глаза вверх и натыкаюсь глазами на его волевой подбородок. Сглатываю, боясь предстоящего.
– Ждала, – констатирует он, усмехается так по-мужски, аж зубы от его ухмылки сводит.
– Не спалось, – поджимаю губы, невольно показывая характер.
Но никакого ответа на мою дерзость не следует. Он просто наблюдает, следит за моей реакцией, и от этого молчаливого внимания мне становится не по себе.
– Запомни, девочка, урок четвертый, – присаживается в кресло напротив кровати и постукивает пальцами по подлокотнику. – Запрет откровенной одежды.
– Ч-что? – подгибаю ноги под себя, не спуская с этого мужика глаз.
Меня немного трясет: не то от холода от приоткрытого окна, не то от непонимания того, что будет дальше.
– Ты шлюха, – говорит ленивым тоном, скользя взглядом с моего лица до пальчиков на ногах.
Я открываю рот, вскакиваю, упираясь коленями в матрас.
– Да как ты… Смеешь… – последнее говорю тише, поскольку его взгляд меняется, становясь настолько холодным, что у меня мороз по коже.
– Заткнись и слушай, – его голос полон льда, глаза, словно острие клинка.
Я часто дышу, практически задыхаясь, а ему хоть бы хны. Он сидит в кресле, будто король или император, смотрит на меня, как на низшую ветвь эволюции.
– Ты доступная девка, но с этим мы будем бороться, звереныш, – произносит спустя несколько минут.
Его грудная клетка размеренно приподнимается, футболка облепляет тело, обрисовывая соблазнительные мышцы: бицепсы, трицепсы, или что там бывает. Я лишь глотаю жадную слюну, периодически
