скорее раздражающимся фактором. Сестёр и братьев у Полины не было, соседку по квартире она воспринимала ровно как соседку. Все хорошо, это нормально. Только иногда, стоя на холодном балконе, закутываясь в тяжёлые клубы дыма, она хотела реветь.
Реветь так, чтобы слезы не прекращались, пока все не выйдут. И чтобы кто-то осторожно обнимал и гладил по голове. Был тёплой «жилеткой» или спасательным кругом.
Но Полина не верила, что ее может спасти Теклер.
Кир: «Просто разреши увидеть тебя один раз. И все сказать тебе. Полина, я долго ждал, я терпел, я пытался забыть. Я не буду уговаривать, стоя на коленях. Но я прошу просто уделить мне немного времени. Поверь, час ничего не изменит».
Для чего? Что нового можно рассказать? Чем он занимался целый год в Москве? Ведь он красивый. Да, черт, он красивый! И его не нужно сравнивать с Маратом. Да вообще с кем-либо! Скольких девушек он затащил в свою постель? Какую репутацию заработал в кругу товарищей? Где, как и чем он живет?
Об этом говорить?
А какое отношение жизнь Кира имеет к ней?
Может, он реально больной? Говорят же, можно болеть человеком. А он болел ею. Много лет. Это же для психиатра случай. Может, поискать контакт врача и скинуть? Как вылечится, можно и поговорить.
Медленно тянулись минуты. Кир значился «онлайн» и ждал ответа. Полина осторожно дотронулась до татуировки. Кожа ещё выглядела воспалённой, но уже заживала. Может, с душой работает так же? Сначала саднит, требует лекарства. Время пройдёт — раны затянутся.
Да только что-то не затягивалось.
Ноготь скользил по контурам чёрного большого цветка. Она специально выбрала такую большую татуировку — хотелось показать всему миру и доказать самой себе, что боли не нужно бояться. Нет, она не мазохистка, не терпела боль ради боли. Просто символом для неё было само наличие тату, а не рисунок.
И здесь по схожему принципу. Раздражало не то, каким был Кир. А то, что он просто был в ее жизни. Снова.
Так может, дать ему этот дурацкий час? Раз так просит? Поставить все точки, окончательно и навсегда. Чтобы не было ещё больнее, раз и все.
Подумав, она взяла в руки телефон и быстро напечатала.
«Ладно, завтра. После занятий приезжай к моему универу».
Дальше улетел адрес, а после Полина отключила интернет и решила, что до завтрашнего дня больше не ответит на его письма.
Но Кир и не писал больше. Смысл в этих буквах на экране, если завтра будет целый час по-настоящему?
Кир не понимал, с чего начать разговор. Он знал Полину много лет, но только сейчас начал отчетливо осознавать — она для него абсолютная загадка. Да, какие-то ее предпочтения, поведение, мимику, «повадки», — это все он разглядел за то время, что они учились в одном классе. Но чтобы влюбить Полину в себя, надо забраться в ее жизнь намного глубже и серьезно изучить.
Теклер еще раз пробежал глазами сообщение, где был указан адрес учебного корпуса и время, когда у Полины заканчиваются занятия. Даже удивительно — чтобы успеть добраться до нужного места, ему не придется прогуливать свою пару. Решив, что заниматься бесконечным поиском тем для будущего разговора сейчас глупо, Кир отправился в душ и лег спать.
Следующий день проходил для него в обычном режиме. Он выключил три будильника до того, как Яр швырнул в него подушку и заорал на всю квартиру, что пора вставать. Поспал еще немного в метро, пока вместе с Яром они плелись на учебу. Кир не был идеальным студентом, но и в отстающих на первом курсе никогда не ходил — ума хватало, сообразительности и обаяния тоже. На втором курсе учиться стало чуть легче, уже въехал в систему, привык к обстановке. Сами дисциплины, пожалуй, усложнились, но Теклер и не готовился к легкой прогулке, когда подавал документы на поступление в один из лучших вузов страны.
В большой перерыв они с Ярославом пересеклись в студенческом кафетерии, точнее, пересеклись они уже за едой: очередь Кир отстоял самостоятельно, а друг прибежал в середине перемены и выглядел так себе. Буквально в начале учебного года у Яра случился конфликт со старостой группы. Девчонкой, конечно. Он что-то лишнее ляпнул, та обиделась и активно точит ножи, временами покалывая Ярика.
Кир подозревал, что вместо поножовщины девочка хотела бы другого, но Яр, к счастью или сожалению, вместо отношений выбирал разовые акции на студенческих вписках. Теклер пару раз пытался добраться до истины, но друг вечно отбивался от расспросов. И Кириллу просто надоело.
С боем выбив маленький столик в самом углу, парни устроились перекусить.
— Зараза, горячий, — выругался Яр, отхлебнув глоток кофе и скривив лицо от неприятных ощущений.
— Ты обо мне? — пошутил Кир.
— Ой, боже, не будь как Янин, нам и его достаточно.
— Он скоро приедет, кстати, на выходных. У Сашиного отца будет тусэйшн в Туле, два года с открытия ресторана, Мар собирается все совместить: и поесть вкусно, и Сашу выгулять, и к нам заехать.
Яр хмыкнул, предпринимая вторую попытку выпить свой кофе.
— Вот поэтому у него все и получается, он умеет сто пятьсот дел совмещать.
— Да ладно, мы тоже нормально живем, — перебил его Теклер.
— Нормально, Кир, просто нормально.
— А ты хочешь шиковать? Школьные замашки никак не пройдут, да?
— Почему вообще они должны проходить? Не понимаю. Вот твоя же не проходит.
Кир чуть не подавился и только шире распахнул глаза.
— На что ты намекаешь? На Полину? Считаешь, что это просто моя прихоть? Ну охренеть, друг. Я от тебя не ожидал.
— Ты и сам объяснить не можешь, что это такое.
— Сегодня встретимся с ней, потом и объясню.
— Да ладно? Уговорил? И че, где дальше уговаривать будешь? У себя или у нее?
— Дурак. Я еле уломал просто поговорить со мной, о большем и речи нет.
— Шучу я. Слушай, погнал я дальше. Мне эта стерва весь мозг вынесет, если буду опаздывать на пары, а мне и без того проблем от нее хватает.
Кир молча помахал ручкой, забрал стаканчик с недопитым американо и поплелся на свой этаж. Оставалось еще две пары до конца дня, и вот их он уже высидел с огромным трудом. Казалось, будто стены аудитории давят, голос препода нудит в ушах, однокурсники бесят своим шуршанием и тихим перешептыванием.
Едва услышав спасительный звонок об окончании пары, Кир метнулся в раздевалку, захватил куртку и пулей выскочил из здания. Нервы давали о себе знать, курить он не любил, после школы даже
