не возвращаться к машине, когда домой поеду.
Данное жилище родители Нины приобретают для неё не столь уж давно, район считается относительно недорогим, тихим и отдалённым, но что мне действительно нравится, так это удобная развязка. Расположенный со сквозными входами комплекс из нескольких примыкающих друг к другу зданий позволяет свободно попасть, как во внутренний двор и прилегающую к нему парковку для жильцов, так и к выходу станции метро, а также другого общественного транспорта. Но эти свои умозаключения я вслух не озвучиваю, так что собеседница недоумённо приподнимает бровь.
– На метро, – обобщаю коротко в пояснении.
Она кивает, заглядывая в первый из пакетов, пока я начинаю выдавать новые подробности, касающиеся своего автомобиля. Внутри – то самое коктейльное платье алого оттенка, о котором она мне все уши прожужжала несколько вечеров назад, поэтому я совсем не удивлена новому радостному воплю с её стороны.
– Ой, прости… – прикусывает себе язык девушка. – Так что там с твоей машиной? Сильно ты её стукнула?
– Не очень, – сознаюсь и в этом. – Но папе об этом лучше не знать. Завтра займусь ремонтом. Пусть на сегодня пока у тебя останется, – прошу и протягиваю ключ с брелком сигнализации.
Нина снова кивает. Ключ и брелок остаются покоиться на стеклянном столике неподалеку.
– А если твой отец спросит про машину?
В этой части я сознаюсь не столь охотно.
– Скажу, что к тебе заезжала, мы немного вина выпили, поэтому за руль садиться не стала, – почти не вру. – Вино, кстати, я тоже с собой прихватила, – указываю жестом на второй пакет.
Ей два раза повторять не надо. Вскоре у нас обеих в руках по бокалу, наполненному терпким красным и полусладким, вопреки обеденному времени, а дальнейший рассказ о моих утренних подвигах даётся куда легче. Не умалчиваю даже про ту часть, которая содержит таинственную татуировку, подлую простынь и мужской стояк на контрасте с глубоко смущённой мной.
– Ну, ты даёшь, – вздыхает Нина. – А если он каким-нибудь маньяком оказался? Ты ведь его совсем не знаешь, – качает головой. – Даже имя не спросила, – уже откровенно попрекает.
Она целиком и полностью права, вот и молчу.
– Красавчик, да? – по-своему расценивает Нина.
И опять я молчу. Старательно избавляясь от каждого из всплывающих воспоминаний о том, как же горячо ощущались его прохладные ладони, касающиеся меня.
– Хоть бы имя спросила тогда, – снова делает свои собственные выводы девушка. – Но ничего, может, вы ещё встретитесь? Кто знает, в жизни всякое случается. Неспроста он тебе на дороге попался. Судьба – она такая… – кивает со знающим видом. – А хочешь, я попрошу Тео пробить его по городским камерам? – предлагает, упоминая своего старшего брата, служащего в полиции. – Будет тебе знатный подарочек от нас на День рождения!
Одна часть меня рвётся с ней согласиться. Другая – стойко отрицает любую возможность повторной встречи. На деле же, я понятия не имею, хочу ли я в действительности связываться с сомнительным типом, чьего имени в самом деле не спросила.
Наверное, всё же – нет…
Этими нездоровыми сомнениями я терзаюсь ещё довольно долго. Даже после того, как покидаю жилище подруги и возвращаюсь в отчий дом. Он такой же, как и два года назад. Выстроенный в лаконичной манере: тёплые бежевые стены, обилие натурального дерева и громадный камин, соединяющий два этажа, как центральное украшение дома, – всё веет теплом и уютом, остаётся таким же из года в год.
Мария в самом деле испекла мой любимый яблочный пирог, половина которого едва доживает до возвращения папы. Он приезжает с работы поздно. Заметно уставший. Но всё равно крепко обнимает и с энтузиазмом расспрашивает о том, как я доехала. Я тоже охотно делюсь впечатлениями. Хотя бессовестно умалчиваю о многом. А потом ещё долгие-долгие минуты терзаюсь угрызениями совести, с лёгкой полуулыбкой разглядывая участившуюся седину в тёмной шевелюре родителя, пока Мария накрывает ужин.
Нет, не потому что боюсь его реакции.
Будет ругаться?
Однозначно!
Но он у меня отходчивый.
А я – терпеливая.
Однако лишние переживания ему ни к чему.
Своих полным-полно…
– Так что там с вашей лотереей для гостей? Решили, какие презенты будем дарить? – интересуется папа, усаживаясь за стол.
– М-м?.. – не сразу выныриваю из своих мыслей.
– Ты разве не у Нины сегодня была? – удивляется встречно отец. – Или вы опять всем парням в округе кости перемывали, но о самом главном забыли? – лукаво усмехается.
Спасает ворчливое замечание Марии.
– Что за мода такая, не пойму? День рождения будет у нашей красавицы, а подарки дарить будем мы – не наоборот, как у нормальных людей, – качает она головой с прискорбным видом.
– Это просто небольшие сувенирчики, на память, в качестве ответной благодарности, – хватаюсь за смысловую нить разговора.
Женщина преклонных лет со мной явно не согласна, но не спорит. Продолжает ворчать уже тихонько, себе под нос, направившись на кухню за горячим.
– Ну, да, забыли, – уже для папы. – Вернее, просто не определились! – оправдываюсь поспешно. – Завтра решим.
– Ну, да, как же… – скептически хмыкает отец, демонстративно уставившись на свои часы. – Не затягивайте, а то не так уж и много времени осталось, – велит следом.
Охотно киваю. Мария возвращается в столовую, и последующее ближайшее время мы заняты поглощением салата, мяса и печеного картофеля со специями. Я успеваю съесть почти всё. Да не всё. Мой ужин буквально застревает в горле, одновременно с задумчивым от папы:
– Больше никого пригласить не хочешь? Того, о ком я ещё не знаю, – меряет меня пристальным оценивающим взглядом.
Точно замечает мою реакцию!
Стараюсь протолкнуть в себя остатки пищи, как можно незаметнее. Выпиваю сразу несколько глотков воды в помощь.
– Например, кого? – интересуюсь настороженно.
На губах отца расплывается снисходительная насмешка.
– Ну, не знаю, вдруг ты себе парня завела.
На секунду становится страшно.
Неужели Имаи-сан меня сдал?!
Да нет…
Приступ паники я безжалостно подавляю.
Если бы речь шла о том брюнете и моём знакомстве с ним, папа вряд ли оставался бы настолько спокойным.
А значит…
– Если бы завела, ты бы обязательно об этом знал, – отзываюсь максимально нейтрально и беззаботно.
Пристального взгляда от меня отец так и не отводит.
– Что? Разве я не права? – ехидничаю.
Папа неопределенно пожимает плечами.
– Мало ли… – произносит неохотно.
Словно всё ещё не верит.
Мне.
Или себе.
– А с чего бы тебе вообще спрашивать меня об этом? – заинтересовываюсь я сама.
Откуда-то же взялась эта тема ни с того ни с сего.
– Ой, да скажите вы уже ей! – не выдерживает первой Мария.
А значит, я права.
И…
– Сказать о чём? – переспрашиваю, направив всё своё подозрение во взоре то на одного, то
