— Не откажусь. — Бросаю бессмысленное разглядывание и снова ловлю пронизывающий взгляд, который притягивает, как магнит. — Честно говоря, я ужасно хочу есть, — признаюсь, совершено не думая, как это выглядит со стороны.
Я перенервничала, а если еще и не поем, то это будет полная катастрофа. Поэтому сначала еда, а уже потом буду решать появившуюся проблему.
— Я тоже. Тогда плотный завтрак?
— Согласна. — Киваю оживленно. Ловлю ответную улыбку, и уверенно беру ручку своего чемоданчика, мысленно благодаря Аличеву за то, что мне не нужно таскаться с багажом. — Ведите! Только плотный-плотный завтрак. — Я настроена решительно. Главное — поесть.
— Хорошо. — Мужчина улыбается шире, а в его глазах загорается живой огонек. Он мягко отбирает у меня мою «косметичку». — Богдан, — называет свое имя и протягивает открытую ладонь. — И мы, вроде, были уже на «ты», — произносит проникновенно, а я против воли краснею, вспомнив наш поцелуй.
А еще я помню ощущения, когда во время грозы сама не отпускала его руку. Эти воспоминания настолько интимны, что я чувствую легкое, необъяснимое, но такое трепетное волнение.
— Юлиана. — Несмело, ведь сейчас я ничем не напугана, даю свою руку.
Тогда все было совсем по-другому, а сейчас мы словно встретились впервые…
— Необычное имя. — Смотрит в глаза, задерживая мои пальцы в своих. Но я и сама не спешу убирать их.
— Папа хотел Юлю, а мама Анечку, — объясняю.
— На мой взгляд, получилось замечательно. — Звучит немного двусмысленно, точнее, по интонации совсем не понятно, что он имеет в виду: меня или имя.
— Теперь уже поздно что-то менять, — отшучиваюсь. — Для меня «Юлиана» звучит как-то излишне усложненно, но родителей это не остановило.
А потом они развелись… Но об этом я молчу и снова окидываю взглядом зал аэропорта. Только все заняты своими делами, и нет никого, кто бы ждал или искал меня.
— Не переживай, — повторяет Богдан, немного не так поняв мой грустный взгляд. — Даже если вы разминетесь, он всегда может позвонить.
— Тоже верно, — соглашаюсь, но червячок сомнения противно точит мои мысли.
— Надеюсь, ты не собираешься сразу же возвращаться? — спрашивает Богдан, угадав мое настроение.
— Нет, конечно! — отвечаю поспешно. — Пережить грозу в небе и не увидеть моря — это неправильно.
— Полностью с тобой согласен. Тебе у нас понравится. Вот увидишь.
«Мне уже очень нравится». — Вспыхивает в голове, но вслух я этого не говорю. Это, по меньшей мере, странно, что меня так притягивает к человеку, которого я знаю чуть больше трех часов.
* * *
— Извини, — прощу прощения у Богдана и принимаю уже второй вызов, меньше чем за тридцать минут. — Да, мам? Нет. Папа так и не звонил. В смысле, что я собираюсь делать? На улице тепло — переночую на скамеечке… Чемодан украдут? Ну, ладно, посплю на чемодане.
Богдан прикрывает глаза рукой и качает головой, пряча улыбку.
— А как мне нужно отвечать? Мам, сниму номер, как делают люди, которые едут в отпуск. Да почему ты решила, что я тут одна? В каком смысле? В прямом! Ты не поверишь, но здесь тоже есть люди, и они даже немного похожи на землян. И разговаривают также. Мам, пожалуйста, перестань накручивать себя. У меня все хорошо. Как сниму, сразу вышлю тебе фотоотчет. Все, пока. Целую. — Отключаю вызов, и глубоко втягиваю в себя воздух.
— Значит, мы «лишь немного похожи на землян»? — С улыбкой уточняет Богдан.
— Самую малость. — Улыбаюсь в ответ.
Мы сидим в открытом кафе с потрясающим видом на бескрайнюю голубую гладь. Тишину утра разрывают скрипучие крики чаек, и я, как завороженная, наблюдаю за их полетом. Даже не верится, что сбылась моя мечта — увидеть море.
Я нисколько не покривила душой, когда сказала маме, что у меня все хорошо. По крайней мере, я чувствую в себе такой эмоциональный подъем, словно у меня за спиной выросли крылья. Это ни с чем не сравнимое чувство полной свободы.
Бирюзовый, переливающийся от света, водный простор, голубое небо, без единого облачка и… потрясающий мужчина, сидящий напротив — это, пожалуй, самый яркий момент, что случился за всю мою серую, спокойную жизнь.
— Неужели это все настоящее. — Я не в силах впитать в себя все это великолепие.
— Я так же реагировал, когда первый раз увидел снег.
— Серьезно? — Перевожу взгляд на Богдана.
— Да.
— Что может быть такого удивительного в обычном снеге?
— Все белое…
— Ну… Да. — Соглашаюсь, немного подумав. — Я тоже всегда радуюсь первому снегу. Но потом привыкаешь, и уже не так сказочно.
Я даже не ожидала, что мне будет так легко с совершенно незнакомым человеком. Мы общались, как старые друзья, которые просто долго не видели друг друга, и не могли наговориться. Это, конечно, хорошо, но надо как-то решить проблему, а то мама вся изведется. Я извиняюсь и снова набираю номер отца, слушаю длинные гудки, но никто не отвечает.
— Богдан, можешь посоветовать, в каком отеле лучше остановится?
— Не хочу тебя разочаровывать, но вряд ли ты сейчас сможешь что-нибудь найти по более или менее приемлемой цене, — расстраивает меня ответ. — Сейчас самый сезон отпусков…
«И свадеб…» — добавляю мысленно. Но отказываться от всего совсем не хочется. Видимо, придется здорово сократить отпуск. Стараюсь скрыть разочарование и перевожу взгляд на синюю гладь, чтобы не пропустить ни секунды. И уже решаю позвонить Аличевой. Может, она найдет мне какой-нибудь уголочек через своих знакомых.
Богдан
Боже, что я делаю? А главное — зачем? Ведь у всего этого нет и не может быть продолжения. Но я, который безнадежно идет ко дну, решаю зацепиться за проплывающую мимо соломинку. Я не имею никакого права вмешиваться в судьбу этой девушки. Нужно встать, попрощаться и уйти, пока я снова все не разрушил…
— Юлиана, у меня есть знакомая… Возможно, она подскажет у кого можно снять комнату на какое-то время. Если ты, конечно, не против, — произношу вместо того, чтобы уйти.
— Правда? — Юлина резко поворачивается, закусывает нижнюю губу, словно боится показать радость, и не сводит с моего лица взгляда.
На меня смотрят серо-голубые глаза, такие чистые и открытые, что я тону в их глубине. Только за один такой взгляд я готов сдвинуть горы, чтобы хотя бы на мгновение почувствовать себя живым.
— Не обещаю, что получится, но попробовать можно.
— Я буду очень признательна, если это никого не стеснит. Хотя бы пару дней, а там, если папа вдруг так и не позвонит, я уеду.
Радуюсь, как мальчишка, что смогу какое-то время видеть ее. День, а может быть даже больше… Тут же одергиваю себя, не давая себе ни малейшего шанса.
— Я сейчас узнаю. Извини. — Нехотя разрываю зрительный контакт, чтобы найти нужный номер.
— Конечно. — Юлиана пожимает плечами и, как мне кажется, замирает, ожидая ответа.
Слушаю длинные гудки, а сам разглядываю лицо Юлианы. Нежная кожа чуть румянится на щеках, открытый взгляд больших глаз затягивает, а манящие губы отключают мозг полностью.
— Данечка! Бог мой! Как же рада я тебя слышать! — Вырывает меня из омута, в который я сам готов уйти с головой.
— Здравствуйте, Светлана Николаевна. На разбудил?
— Тю! Времени-то уже сколько! Сам как, расскажи. Совсем перестал звонить, — получаю заслуженный упрек.
— Работаю в основном.
— Все работаешь… — Разочарованно.
А что мне остается делать, если только работа хоть как-то отвлекает.
— Приходится. Светлана Николаевна, я к вам с огромной проблемой…
— Слушаю.
— Тут такая ситуация… Девушке… Знакомой, — поправляю сам себя, и пропускаю мимо довольное: «М-м-м!». — В общем, ее должны были встретить, и не встретили. Не подскажете кого-нибудь, кто сдает жилье?
— А чего ж не подсказать? Подскажу. У Петровны квартира сейчас свободна. У ее постояльцев что-то там случилось, и они не смогли приехать. А так как аренду они всегда заранее проплачивали, Петровна и не стала никого больше брать. Вдруг надумают еще приехать. Но тут, вроде как, помощь человеку нужна. Уверена, что она не откажет.
