мне сделала, что и врагу не пожелаешь: уже с трех собеседований пришло письменное уведомление, что не подошла. Я?!! И не подошла… Вот как теперь быть? Пойти на рынок торговать или устроится обычным секретарем? Мдааа. Покосилась на Тимохину. А может, ну его, эту высшую материю. Пристроюсь у какого-нибудь Василия под боком. Буду нежиться в его ласках да постанывать в определенные моменты. А самое важное – помогу брату. Илона перехватила мой взгляд и широко улыбнулась. Поняла, что за мысли в моей голове. Если кто и поможет выйти на этот «уровень», то только она.
… Домой шла пешком. Завтра поеду на встречу с братом, стоило докупить продуктов и приготовить некоторые вещи. Уже начала волноваться. Внутри всё сжималось от одной только мысли, на что решилась ради него. Ещё было время отказаться, но я уперто жмурилась, приказав панике исчезнуть. Неизвестность пугала, заставляла сердце прыгать в груди баскетбольным мячом и с паникой ожидать звонка от Тимохиной, пообещавшей замолвить обо мне словечко и прихватить с собой на «посиделки».
Заглянула в кошелек. Негусто. Придется экономить. Не известно, сколько пробуду в подобном положении и чем это всё закончиться.
Не смотря на поздний вечер на улице было душно. А ведь только начало лета. Под сенью высоких каштанов, шумевших верхушками от ветра вдоль тротуаров, тоже не было спасения. Люди спешили толпами. Кто домой, а кто, наоборот – из дому. Мимо прошла пестро разодетая, разукрашенная молодёжь. Обдала ароматов женских духов и сигаретным дымом. Прохожие невольно расступались, пропуская этот сгусток юности и беспечности.
Невольно застыла, заметив краем глаза свое отражение проходя мимо универмага «Юбилейный». Короткая, выше колен коричневая юбка-клёш, шелковая, белая блузка, присобранная на талии в узел и босоножки, на высоком каблуке, ещё мамины. Каждый раз убеждаюсь, что мода – это давно забытое старое.
В отражении на меня смотрела высокая девушка с настороженным взглядом и нахмуренными бровями. За спиной проносились машины, проезжали велосипедисты. Я же старалась разглядеть в себе тот настрой, который бурлил во мне пол часа назад. Попыталась посмотреть на себя глазами мужчин. Смогу ли вызвать интерес и привлечь внимание? Подошла поближе, делая вид, что заинтересовалась лакированными туфлями, красовавшимися на подставке и не сразу обратила внимание на подошедшего сзади парня. Он тоже начал рассматриваться себя, а, встав со мной на одну линию, весело заявил:
— Да красивая, ты, красивая. Даже не сомневайся.
Я улыбнулась. Мы не плохо смотрелись вместе. Он чуток выше меня. Как раз достаточно для того, чтобы я не выглядела жирафом на каблуках. Слегка искривленная носовая перегородка (напоминание о драке в десятом классе) придавала особого шарма. Новомодная стрижка полубокс, задорные глаза. В гражданке. Как-то непривычно.
— Ты что тут делаешь, младший лейтенант?
Серёжка подмигнул моему отражению и слегка приобнял за талию:
— То же, что и ты. Гуляю по центру. Ехать в общагу совсем не охота. Теперь понимаю, что прогадал с тачкой, нужно было крутить отца на квартиру. Туда хотя бы девок водить можно. А что машина? В ней особо не порезвишься.
Я рассмеялась. У кого какие проблемы. Серёжка и себе заулыбался. Хорошенький. Не зря он был у меня первым. Есть какая-то связь между нами. Дружба – не дружба. Симпатия – не симпатия. Фиг поймешь. Говорят, дружбы между парнем и девушкой не бывает. Всё равно кто-то один да влюблен.
Обхват на талии вдруг потяжелел. Переместился чуть выше, под рёбра. Через тонкую ткань блузки я чувствовала тепло его ладони. В какой-то миг посмотрела в карие глаза и осознала, что уже завтра могу перестать принадлежать себе. Стоило плюнуть на все принципы, переступить через установленные правила, потому что Тарановский смотрел так открыто, с такой жадностью, что не осталось сомнения в его желании.
— Лид, может, ну его, эту дружбу, а? — развернул к себе основательно и слегка наклонился. — Ты же видишь, как я реагирую на тебя? Проезжал по улице и сразу выцепил среди толпы. Тяжело, когда вот так, на расстоянии.
— Ты же знаешь мое главное правило?
— Секс без обязательств? — я кивнула. — Знаю.
— А разве бывает подобное между друзьями?
— Между друзьями ещё не то бывает, — пер напролом. И не надоело. Так и хочет разрушить всё самое святое, что есть между нами.
— Ого! Вспомнил. Это когда было-то? Три года назад. — А коварная память тут же подбросила картинки из прошлого. Не так уж и плохо нам тогда было.
Проследив за тем, как я принялась наматывать прядь волос на указательный палец, Тарановский сразу определил степень моей сомнительности и, чтобы переубедить окончательно, наклонился к уху, жарко прошептав:
— Я уже семь дней без секса. Скоро начну бросаться на всех подряд. Ты же не хочешь, чтобы твой друг детства превратился в маньяка? Может, в память о прошлом поможем друг другу?
Ага. Всегда одно и то же. Хотелось соврать в три короба, что у меня была страстная, умопомрачительная ночь, да сдержалась. Кого я пыталась обмануть? Пускай и без дрожи, пускай без мурашек, а любой человек нуждается в подобном. Кто-то меньше, кто-то больше. Это физиология. Без неё далеко не заедешь.
— Без обязательств! — напомнила, побежденная его голодным блеском.
— Само собой, — засуетился Тарановский, мягко подталкивая меня в направлении оставленной буквально под универмагом машины и выпал в осадок, увидев, как его Опелюшу подпер БМВ Х5. До неприличия шикарная машина, величественно возвышавшаяся среди моря серой массы.
Серёжка принялся вращать головой в поиске водилы. За рулем и по близости никого не было. В сгустившейся ночной мгле, рассеянной сотнями огней от витрин и проезжавших мимо автомобилей, я обошла красавца и уставилась на номер «EGOR». Ого!! К нам с Олимпа спустились боги, не иначе.
Мой дружок заерепенился, грозясь подрезать крылья столь наглой морде, да всё попусту. Уже хотел, было, вызвать знакомый эвакуатор, чтобы проучить «зажравшегося», как из магазина выбежал запыхавшийся паренек и начал искренне извинятся. После такого, Серёжкин запал как-то поубавился. Тем более, что внешность извинившегося не особо вязалась с самой иномаркой. Это был скорее водитель, а не сам владелец.
Попускав немного пар из ушей, Серёжка всё-таки успокоился, и галантно распахнув передо мной дверь серебристого Опеля, помог нырнуть в салон.
Теперь он вел машину предельно осторожно, практически тащился, и я не могла не оценить данный жест.
Ни разу не была у него в общежитии. В общем, было понятно, почему он ушел из дому и начал жить отдельно. Я
