- Начинайте! - наконец произносит его сосед, мускулистый крепыш с широкими, как у пловца, плечами, и раздаются первые аккорды мелодии. Ждать больше нечего: все решится прямо сейчас, на льду. На секунду опускаю веки, пытаясь пропустить музыку через себя, настроиться на ее волну, а после отталкиваюсь ребром лезвия и непринужденно скольжу по льду. Начинаю с простой перебежки спиной вперед, стараюсь объять пространство поля, подчинить его себе. Слушаю сильные такты. В голове созревает план действий для короткой программы, с разбега захожу на первый прыжок, отталкиваюсь зубцом правой ноги и отрываюсь от поверхности. Эффектный замах позволяет осуществить три оборота в воздухе. Приземляюсь на одну ногу, разводя руки в стороны, чтобы удержать равновесие, и делаю "ласточку". Чистое и правильное выполнение "лутца" на соревнованиях принесло бы мне не менее шести баллов. На этом я не останавливаюсь, делая в связке с прыжком следующий, попроще, а затем ещё один - такая связка или каскад - обязательный элемент короткой программы. Показывать свой максимум, я не собираюсь - должна остаться хоть какая-то загадка, а вот удивить в конце тройным "акселем", который не удался на чемпионате, теперь могу. Искренне улыбаюсь, аккуратно приземлившись на опорную ногу, и слышу восторженные возгласы с трибун, которые радуют мое эго. Знаю, что из присутствующих выполнить его не способен никто, даже титулованная Жарова. Откатав импровизированную программу, я двинулась к выходу из льда, собираясь уступить место следующей девушке. Надеясь, что главная судья заинтригована моим выступлением, взглянула на женщину, но она в мою сторону даже не смотрела, черкая что-то в блокноте. Сердце на долю секунды остановилось. Неужели я так позорно просрала свое место?
Ступив за периметр поля, отделенного балюстрадой, я оказалась на небольшом подъеме с ковровым покрытием, який вёл прямо в коридор. Такое покрытие было на всём пути от раздевалки до кромки льда, чтобы лезвие не скользило и не царапало пол. Без защитных чехлов я ходила редко, но сейчас выбора не было, они остались на другом конце поля. В нескольких метрах ждала Алина, которая осталась посмотреть на меня.
- Теперь я знаю, почему твое лицо выглядит так знакомо... Третья на Европе! - сообщила она факт из моей биографии, и я хмыкнула, услышав очередное напоминание о своём поражении. Если что-то делать, то мне нужно знать, для чего. И всегда быть только первой - для меня нет никаких других мест, кроме первого. Второе, третье - это все то же самое, что двадцатое.
- И что? Решила, что со мной все-таки дружить? - я насмешливо подняла одну бровь, но шатенку это никак не задело.
- Что-то вроде... - он констатировала далее, не обращая внимания на мои вялые замечания. - Если бы тогда приземление с "акселя" было таким же чистым, ты бы получила золото! Это невероятная нагрузки для девушки!
Это я знала и без сопливых, но реплику сдержала. Ссориться с Алиной мне не хотелось: пусть подругами мы не станем, но враждовать себе дороже. Кроме того, её комментарий был правдив, если бы я нормально сделала этот прыжок зимой, то с лёгкостью прошла бы отбор на чемпионат мира. Но нет - я получила бронзу, а в добавок к ней вывих лодыжки, который скрывала до завершения награждения. Об участии в чемпионате пришлось забыть, мне понадобилось несколько месяцев, чтобы восстановить ногу, а после я начала неистово готовиться к тому, чтобы пройти весь путь снова. Одержать победу на городских - первый шаг к месту в сборной страны. На этот раз я не потеряю свой шанс так легко.
- Знаю, тренер и так постоянно смеялась надо мной по этому поводу, - я вспомнила об этом с приятной ностальгией, хотя с Ириной Владимировной разговаривала менее суток назад и сейчас была немного зла на неё за подставу с отборочными. Но злиться на неё по-настоящему было трудно: между нами были не просто отношения тренера и перспективного спортсмена, которые друг от друга чего-то хотят. Это были очень теплые отношения, ну правда, как мать и дочь. Мы всегда общались, шутили, вместе куда-то ходили. - Теперь из-за неё в любой непонятной ситуации на льду в голове играет словацкий гимн...
Мое признание рассмешило девушку, смеялась она тихо, почти неслышно, но с широкой улыбкой на лице. Я же не понимала, с чего вдруг решилась быть такой откровенной с практически незнакомым человеком. Кроме домоправительницы и тренера, я делилась мыслями только с психологом, и еще одной особой - и это была британка Эмма, с которой встречаться в реальной жизни мы не планировали. В прошлый раз, когда я нарушила собственные правила, произошел неприятный разговор с отцом, что ждет в этот - я боялась представить.
- Из-за твоей травму, я смогла попасть на чемпионат мира, отобравшись в финале Гран-При в Испании, но не стала даже призёром, - девушка грустно пожала плечами, как бы извиняясь за то, что моя жертва была напрасной. Я не успела ничего ответить на ее слова, дорогу нам перегородил плечистый парень в хоккейной форме.
- Ого, я как раз вовремя! Привет, красавицы, как дела? Хотите прогуляться, кофе выпить, а там можно и продолжение организовать... погорячее!
После выступления в моём теле была необычайная легкость, будто в тяжелом труде я нашла утешение мыслям и тревогам, которые сковывали до этого. Его бесцеремонность и наглость меня не возмущали, наоборот было даже смешно. Неужели такие дешёвые подкаты на кого-то действуют в наше время? Смешок невольно вырвался из моей груди, и парень крепко сжал губы, вглядываясь в мое лицо. Я тоже посмотрела на него. Презрительно-убийственный взгляд, доставшийся в наследство от отца, оттачивался годами тренировок, и его вряд ли можно было бы воспринять как проявление любви и благодарности. Обычно те, на кого я смотрела подобным образом, быстро замолкали и исчезали подальше - парня это не смутило. У этого индивида инстинкта самосохранения отсутствовал напрочь.
- Что скажете? - не сдавался он, и я была поражена его стойкостью. К тому же, один пошёл на охоту, а не как обычно со всей гоп-компанией, чтобы в штаны не наделать.
- А ты сам не догадываешься? - Алине этот высокоинтеллектуальный разговор начал надоедать. - Извини, Макаров, но я тебя знаю, как облупленного, шансов у тебя ноль... Так что не трать наше время! Отойди с дороги!
Он бросил на меня очередной взгляд, пытаясь понять, что я думаю, но я только пожала плечами, поддерживая слова девушки. Её прямолинейность была мне по духу, щадить чувства тех, кто тратит моё время на пустяки, я не собиралась, поэтому и вины за собой не чувствовала. Не смирившись с оскорбительной отказом, парень тут же показал истинную натуру.
- Думаете, голыми задницами покрутили и все? Весь мир у ваших ног? Как бы не так!
Я иронично фыркнула. В любом другом случае закончила бы беседу, игнорируя его, и прошла мимо, но рядом стояла ещё одна фигуристка, и мне почему-то хотелось еще немного поспорить, защитить нашу честь, труд.
- Ты серьёзно хочешь поспорить? Еще скажи, что фигурное катание - это не спорт и вообще для маленьких девочек. Это на словах ты - герой, а на деле... У тебя же ни один прыжок не получится!
Не учла я одного, парень оказался очень агрессивным и держать себя в руках не мог. Он до боли впился пальцами в мое плечо, развернул рывком и грубо толкнул, моя спина оказалась прижатой к стене. Я начала сопротивляться, но он схватил мои руки, обездвиживая их.
- А теперь не такая смелая? - от того, как близко находилось его лицо, стало противно. Он имел по-мужски привлекательную внешность, но то, как вёл себя и что говорил, меняло впечатление коренным образом. Никто не влюбляется в фигуру или красивые черты лица, любят человека. В нём этого самого человека я видела ничтожно мало.
- Макар, что за цирк? Ты сдурел? - я не успела ничего ответить, как за спиной моего обидчика появился другой парень. Кто он, узнать я не могла. Безотрывно продолжала смотреть на Макарова, который позволил себе распустить руки, пытаясь показать, что я его не боюсь, и за массивной фигурой хоккеиста все равно разглядеть что-то было невозможно. Несмотря на все, глубокий, с легкой хрипотцой тембр незнакомца, который решил заступиться за меня, успокаивал.
