Сжала зубы от злости. Может, попробовать отобрать ее силой? Нет, это дохлый номер, однозначно ‒ парень намного сильнее меня, выше, и куда более ловкий, одним словом ‒ тренированный спортсмен. А я на каблуках…
― Не слышу тебя, ― улыбнулся шире.
― Да, ― пробормотала, чувствуя, как к моим щекам приливает кровь.
― Чуть погромче!
― Да, мать твою! ― выкрикнула со злостью.
Третьяков спрятал мою флешку во внутренний карман своего пальто.
― Ну, и отлично. То-то же. Итак… во-первых, ты дашь мне номер своего телефона ‒ терпеть не могу проигрывать пари, ― окинул меня еще одним пренебрежительным взглядом.
Значит, он не просто решил попросить мой номер… Пари? Так это было пари?..
На секунду я задохнулась от ненависти, острой, зашкаливающей, невыносимой.
― Диктуй, Ларина, ― вытащил свой смартфон, ― но имей в виду ‒ если окажется фальшивым или ты не ответишь на звонок, когда позвоню (если позвоню), я смою твою флешку в унитаз.
Через силу выдавила из себя нужные цифры.
― Сразу бы так! Ты тут новенькая, и еще не поняла, что к чему. Заруби себе на носу ‒ я всегда получаю то, что хочу. Увидимся завтра, послушная девочка!
И развернувшись, мажор направился обратно к школьному крыльцу, а я осталась смотреть ему вслед… смотреть, мечтая о том, чтобы на его дурную голову упал метеорит, чтобы его поразила молния, чтобы он провалился в открытый канализационный люк. Чтобы произошло хоть что-нибудь, что сбило бы спесь с этого наглого избалованного ублюдка.
Меня трясло.
Подожди, Третьяков… Может не сегодня и не завтра, но я заставлю тебя заплатить за все. Я нанесу тебе такой удар, что ты дышать от боли не сможешь. Подожди, наглый мажор…
Ты свое еще обязательно получишь.
* * *
Поднявшись в свою новую квартиру на одиннадцатом этаже элитной высотки, богато декорированной арками, колоннами и облицованной искусственным мрамором, я столкнулась в коридоре с мамой.
― Почему задержалась? Урок закончился больше часа назад!
― Ты это серьезно? ― провела ладонью по лбу. ― Мне сколько лет, по-твоему ‒ пять, десять?
Как же я устала, просто сил уже не хватает!..
― Живешь под моей крышей, будь добра делать, что я говорю! Ты должна была прийти час назад и присмотреть за братом!
― Это не твоя крыша, а Рахметова.
― Язык придержи! Ты с матерью разговариваешь!
Я разговариваю с той, что шесть лет жила припеваючи за счет алиментов, которые ей переводил мой папа. Мне исполнилось восемнадцать, и денежный поток иссяк ‒ что-то мне подсказывало, что именно это сподвигло ее снова выйти замуж, и не за кого-нибудь, а за бывшего соседа по квартире. С чего бы ей ждать столько времени? Жена Рахметова умерла четыре года назад. Любила бы мама его хотя бы немного ‒ давным-давно была бы замужем.
― Я ухожу. Рома в своей комнате ‒ проснется, дай ему несладкий йогурт и яблоко. Конфеты не давай, даже если будет умолять.
Мой младший брат тоже был склонен к набору лишнего веса ‒ хорошо хоть, ему мама не потворствует, не дает объедаться сладким. Со мной все было с точностью до наоборот ‒ холодильник всегда был забит разными вкусностями, и мне на тарелку она накладывала целую гору еды. Сказать «нет» мне пришлось себе самой в более старшем возрасте ‒ скинула вес и с тех пор уже не набирала.
― Ладно… ―тут мой взгляд наткнулся на дорогие кроссовки сводного брата, скинутые прямо посреди коридора. ― Если Коля дома, почему ты его не попросила приглядеть за Ромой?
― По кочану. Я попросила тебя.
― У меня есть свои дела!
― Какие еще дела? Уже успела на работу устроиться? Нет? Вот и сиди дома.
А-а-а! Она меня в могилу сведет!
Я не говорила ей о своей подработке моделью (она была категорически против, даже слышать ни о чем таком не желала, хотела, чтобы после школы я поступила в институт ‒ как будто с моими оценками это вообще возможно). Мама считала, что я работаю в колл-центре ‒ вот еще, с моими данными на звонки отвечать за какие-то гроши.
Конечно, успешной мою «карьеру» назвать пока было нельзя. Платили мне когда как, снималась я в основном для каталогов и интернет-каталогов, для низкобюджетных рекламных плакатов, журналов, выходящих малым тиражом. Если срочно нужны были деньги, подрабатывала «красоткой» там, где требовалось живое присутствие модели ‒ в торговых центрах, на открытии автосалонов и т. д.
И конечно, постоянно участвовала в различных кастингах, стучалась в серьезные модельные агентства, сотрудничающие с мировыми брендами, но все как-то мимо.
Не то чтобы я не была талантлива… скорее, я была среднеталантлива, можно так сказать. Наверное, моя ситуация знакома многим творческим людям ‒ авторам, пишущим не гениальные, шедевральные, а «хорошие» книги, художникам, продающим свои картины, результат многодневного и многомесячного труда на улице за три копейки, актерам второго плана и многим другим.
Там, где большая слава и большие деньги, и конкуренция столь же велика. И просто «хорошо» может быть недостаточно. Ты стараешься изо всех сил, оттачиваешь навыки, выкладываешься по полной, наблюдая при этом за успехами даже менее талантливых людей, чем ты, которым просто чуть больше повезло… И все без толку. А часы тем временем тикают и тикают ‒ ведь мне уже восемнадцать, успех, если мне было суждено его добиться, должен был прийти еще несколько лет назад.
Мое сердце сжалось от знакомой смеси отчаяния, чувства неудовлетворенности и зависти (что уж скрывать), но душа наполнилась упрямой решимостью идти до конца.
Знаю… я знаю, что рано или поздно стану настоящей моделью ‒ пройду по подиуму во время московской недели моды под восхищенными взглядами тысячи зрителей, буду путешествовать, стану лицом какой-нибудь дорогой туалетной воды, и мое фото напечатают в «Vogue»!
Ника Ларина, известная русская модель… Даже супермодель.
Звучит!
Звучит, если честно, намного лучше, чем «Вероника Тучина», но, пожалуй, маму я все равно за это благодарить не буду. Мне всегда казалось, что папа переменился по отношению ко мне, когда она сменила мою фамилию ‒ как будто я ему уже не дочь.
Хотела, было, постучаться в дверь сводного брата, попросить его присмотреть за Ромой ‒ на сегодня у меня был запланирован очередной кастинг в серьезное модельное агентство… но потом вспомнила, что Третьяков украл мое новое портфолио, избавив меня от необходимости куда-то идти. Гребаный мажор!..
Вернувшись в свою комнату, с трудом сдержала желание со всей силы хлопнуть дверью.
Мой взгляд сразу обратился на кровать. На одной из подушек свернулась клубком моя кошечка расцветки «маркиза» по кличке Кеша ‒ да, это девочка, не удивляйтесь.
Так… а где все это время была Фича, моя собачка, дворняжка, внешне напоминающая Джек-Рассел-терьера? Почему она не встретила меня на пороге?
Выйдя из комнаты, свистнула и несколько раз назвала ее по имени.
― Фича! Фича!
Со стороны встроенного шкафа раздался скулеж. Я раскрыла створку, и ко мне выбежала моя собака, дрожащая и расстроенная.
Какого…
Взяв ее на руки, прижав к сердцу, вихрем ворвалась в комнату своего так называемого «брата».
― Какого черта моя собака сидела в шкафу?!
― Какого черта ты делаешь в моей комнате? Пошла на х** отсюда!
Коля Рахметов, смуглый темноволосый худощавый парень с вечно хмурым малосимпатичным лицом, валялся на кровати, вперившись взглядом в свой новенький ноутбук.
Я знала, что это он посадил Фичу в шкаф ‒ в прошлый раз обнаружила Кешу в стиральной машине ‒ она орала истошным голосом, пока я не вытащила ее оттуда. Не знаю, бунт это против нашего переезда, отголоски давней душевной травмы после смерти матери, или он просто долбанутый, но у меня не осталось по отношению к нему ни доброты, ни терпения.
― Ты больной!!! Не трогай моих животных!
― Них*я я им не сделал. И вообще, держи всех вонючих и блохастых в своей комнате, ― презрительно сморщил свой немалых размеров нос.
― Если еще раз вытворишь что-то подобное, я вылью тебе на кровать содержимое лотка моей кошки ‒ узнаешь, что такое вонь. Я тебя предупредила!
