переходит ту грань, за которой меня ждет асфиксия или обморок от нехватки воздуха. Когда он резко поддается ко мне, чтобы поцеловать, я в ответ крепко стискиваю зубы и поджимаю губы. Замирает в нескольких миллиметрах, и я хрипло шепчу:
— Не смей. Сначала справки, что ты ничего не подцепил, после высчитанные дни овуляции, и только потом ты на меня наскочишь, а месячные у меня еще нерегулярные. Я не подпущу тебя к себе ради холостых выстрелов.
— Да кто тебя спрашивать будет, — впечатывает в стену, вглядываясь в глаза, а я цепенею от ужаса, что он может пойти на насилие. — Но я согласен, если уж на тебя наскакивать, то только ради детей. Ты же как женщина никакая.
В сердце вонзается игла обиды, и это меня обескураживает до онемения. Разжимает пальцы, убирает руку и отступает.
Разворачивается, шагает прочь и спускается на первый этаж. Доносится приглушенный хлопок двери, и заползаю в спальню. Оседаю на пол, всхлипываю и прячу лицо в ладонях. Слышу визг шин. Что я творю? Я же его сама толкаю в объятия другой женщины.
— Что-то случилось? — спрашиваю я Елену, моего гинеколога, которая неожиданно попросила приехать утром после того, как у нас с Валерием случилась размолвка у дверей моей спальни.
Он, кстати, уехал и не вернулся. Я ночь не спала и хотела написать его любовнице, чтобы уточнить, а у нее ли он проводит ночь, но не стала. Это было бы унизительно. Конечно, он у нее. Где же ему еще быть?
К утру я подумала, что я зря так себя веду. Вдруг он попал в аварию и сейчас лежит в больнице?
— Ваш муж выразил беспокойство, что вы можете… ммм… — Елена немного мнется, и я вижу, что ей передо мной очень неловко. — Он мне ночью позвонил, Вика.
— Так? — я вскидываю бровь.
Живой и целый, значит. Мои фантазии с аварией теперь мне кажутся не такими уж и страшными.
— Да, позвонил и… В общем, заявил, что вы можете…
— Что могу?
— Что вы можете быть против новой беременности, — складывает ладони на столе лодочкой и серьезно смотрит на меня, — и прибегните к различному роду ухищрениям.
— Любопытно, — сдержанно улыбаюсь я, а сама уже готова найти Валерия и переехать его пару раз на дорожном катке.
Вот козел. Беспокойство выразил. И ведь не зря выразил, урод. Нарастает желание разгромить в ярости светлый кабинет в щепки.
— Вика, мне запретили вам способствовать в этом, — Елена слабо улыбается. — И ваш супруг потребовал, чтобы я в случае подозрительных анализов крови… Короче, никаких гормональных таблеток, пластырей, уколов или спиралей. Вы, конечно, можете обратиться в другую клинику, но в случае проблем с зачатием любую контрацепцию можно выявить. Через анализы, если это гормоны, или узи, если это спираль.
Меня охватывает дрожь черного гнева и ненависти. Я инкубатор, и мне не позволят даже телом своим распоряжаться, и в самое ближайшее время, когда я приду в норму, чертов бык-осеменитель покроет меня.
— Когда он вам позвонил?
— Около трех часов ночи, — Елена вздыхает. — Если честно, он меня очень напугал. Я думала, что с вами что-то стряслось…
— А разве не стряслось? — горько усмехаюсь я.
— Я понимаю, — Елена опускает взгляд. — Слышать такое…
— Я должна была ожидать подобного, — встаю и оправляю юбку. — Ничего нового. В этот весь Валерий. Он еще что-нибудь вам сказал?
— Да, — Елена поднимает блеклый взгляд. — Сказал, что сменить клинику и врачей не составит труда, если я посмею быть несговорчивой.
— Я прошу прощения за его слова, — перекидываю сумочку на другое плечо. — Он в последнее время очень несдержан. Возможно, проблемы в бизнесе. Вот и срывается на других.
— Вам не стоит извиняться, — Елена смотрит на меня с жалостью, от которой мне липко и тошно.
Тогда после первой встречи с Валерием мне стоило не бежать, а прыгать с крыши, а перед этим еще вены вдоль резануть и наглотаться таблеток, чтобы точно не спасли. Сейчас же идти на отчаянный шаг к смерти я не имею права. В коридоре клиники меня ждет Мария с коляской, а в ней спит Соня.
Мой муж — чудовище. У него есть женщина для любви, солнечных отпусков, теплого отдыха на шелковых простынях, и есть жена для рождения наследников и реализации своих королевских замашек.
Я выхожу к Марии, на руках которой агукает Соня и тянет ко мне ручки. Вот как так получается, что два человека, которые терпеть друг друга не могут, родили такое милое и улыбчивое солнышко? Как от семени мерзавца появилась моя сладкая Сонечка?
— Все в порядке? — обеспокоенно спрашивает Мария, когда я забираю у нее Соню.
— Да, — прижимаю к себе дочь и медленно плыву по коридору. — Все хорошо.
Ясное дело, что Валерий обязательно расспросит нашу няню о том, как прошла моя незапланированная встреча с Еленой и какой я вышла из ее кабинета. Почему он так не контролирует свою любовницу, как меня? И ведь не будь ее сообщений, то наше болото нелюбви не забурлило так сильно.
Я же почти смирилась с жизнью тихой и унылой жены, которая рожает по приказу и находит счастье в детях. Они же меня задавили, загнали в угол и не появись на горизонте наглой идиотки, то жили бы мы дальше в хронической неприязни друг к другу, но она обострилась, потому что я посмела возмутиться, какого черта мне пишут любовницы и ткнула Валерия рожей в его слабость. Он тоже заложник обстоятельств, родительской воли и ему это очень не нравится.
Вместо того чтобы взбунтоваться против отца, он свой гнев обращает на меня. И интересно, прилетело ли любовнице хоть чуток его недовольства? Сомневаюсь. Как он к ней поскакал на ночь глядя сбрасывать напряжение и за порцией ласки и утешения. И вернется ли он сегодня домой, или милая красавица его удержит возле себя?
— Валер, — Лада прижимается ко мне и пробегает пальчиками по моему животу. — Ты все еще на меня злишься?
Я молчу. Если я и злюсь, то на Вику. Это она меня бесит и раздражает до скрежета зубов.
