могу сказать ему, чтобы он прекратил приглашать меня на свидание и присылать цветы. Это было бы грубо. Кроме того, он врач, который работает в больнице Святой Марии уже пять лет, а я всего лишь медсестра, заканчивающая ординатуру. Если дело дойдет до публичной конфронтации, все встанут на его сторону". Анестезиологов трудно найти.
"Не хочешь сходить в кино на следующей неделе?" — спрашивает он.
"Рэнди, пожалуйста. Я уже сказала тебе, что не пойду с тобой на свидание".
"Мне нужно в туалет", — Пиппа спрыгивает со стула.
"Сейчас?" Я смотрю на нее. Я не хочу оставаться наедине с Рэнди.
"Мне действительно нужно идти. Я быстро".
Как только Пиппа уходит, Рэнди кладет свою руку на мою. "Давай, Милен. Только одно свидание".
"Нет." Я отдергиваю руку: "Ты можешь уйти?"
"Почему ты такая сложная? Это…"
Рэнди останавливается на полуслове и смотрит на меня через плечо. В то же время, рука обхватывает мою талию.
"Извините, я опоздал", — раздается глубокий баритон рядом с моим ухом.
Мое тело напрягается. Я узнаю этот голос. Он произнес всего одно слово на парковке, но такой голос, как у него, трудно забыть. Я поворачиваю голову и смотрю вверх. Парень в куртке. Я смотрю на него, слегка ошеломленная. Когда мы встретились раньше, был ранний вечер, и я была не в лучшем психическом состоянии, поэтому не смогла полностью воспринять его внешность. На этот раз мое внимание более сфокусировано, и я вижу его отчетливо. Черный костюм, под ним черная рубашка. И то, и другое, несомненно, дорогое. Его лицо с четкими линиями и гранями, словно высеченное из твердого гранита. В нем чувствуется аристократизм. Парень в куртке очень сексуальный.
"Милен?" спрашивает Рэнди. "Кто твой друг?"
Я улыбаюсь Рэнди. "Это Курт. Мой парень".
"Парень?" спрашивает Рэнди, все еще глядя на парня в куртке позади меня. "Пиппа сказала, что ты с ним рассталась".
"Мы поссорились, и я была зла, но сейчас мы снова вместе". Я ухмыляюсь.
Рука на моей талии напрягается, и я оказываюсь прижатой к мускулистой груди у меня за спиной.
"И мы поженимся в декабре", — говорит парень в куртке, глядя на меня сверху вниз. "Правда, Голди?".
Курт и Голди? Я поджимаю губы, стараясь не рассмеяться. "Ага. Первое декабря". Как ему удается держать лицо? "Так что тебе действительно нужно прекратить приглашать меня на свидания, Рэнди. Курту это ни капельки не нравится".
Рэнди смотрит на парня в куртке, бормочет что-то вроде "до свидания" и неохотно направляется к выходу. Рука, обхватывающая меня за плечи, исчезает, и я чувствую разочарование.
"Спасибо за спасение", — говорю я, берясь за свой стакан на барной стойке. "Значит, мир все-таки тесен".
Парень в куртке секунду смотрит на меня, затем придвигается еще ближе, прислоняясь к барной стойке рядом с моим табуретом. У него больше седины, чем я думала, в основном на висках, но есть и на макушке. Это необычно, но каким-то образом эффект дополняет его лицо и эти светло-карие глаза.
"Почему Курт?"
"Я вчера пересматривал "Tango and Cash". Это было первое имя, которое пришло мне на ум". Я пожимаю плечами. "А какое твое настоящее имя?"
"Курт мне подходит, Голди".
"О, человек-загадка?" Я подношу бокал к губам, но глазами впиваюсь в него. Я не помню, что встречала раньше мужчину с таким мощным присутствием. Он привлекает внимание, просто находясь в комнате, и его внешность, кажется, не имеет к этому никакого отношения. "Итак, чем занимаетесь в жизни, Курт?".
"Можно сказать, что я занимаюсь менеджментом". Он наклоняет голову, и странный взгляд загорается в его глазах, как будто он пытается меня разгадать. "А ты? Принимали недавно роды?"
"Боже, нет. Я все еще пытаюсь пережить первые". Я делаю глоток своего напитка. "Я была напугана до смерти".
"Да, я могу сказать".
"Ты можешь? Черт. Я думала, что хорошо это скрыла".
Бармен наклоняется между нами, спрашивая, не нужно ли нам чего-нибудь. Я киваю в сторону своего бокала, чтобы подлить, а Курт отмахивается от него левой рукой, демонстрируя черную кожаную перчатку. Он что, один из этих одержимых микробами параноиков? Его правая рука опирается на барную стойку. Без перчатки. Странно.
" Всегда хотела стать медсестрой?" — спрашивает он.
"Да. С третьего класса".
"Почему?"
"Это хороший вопрос". Я киваю. "Я не знаю почему. Это то, чего я всегда хотела. А ты?"
"Я продолжаю семейный бизнес. Это то, чего от меня ждали".
"Да, я понимаю, о чем ты". Я осушаю свой бокал.
Этого ждали и от меня. Но в моем случае это означало, что я выйду замуж за мужа, выбранного доном. Ну, этого не произошло. Моей сестре повезло. Бьянка вышла замуж за человека, которого обожает, но я ни за что не вернусь домой, чтобы рисковать стать разменной монетой в сделках Cosa Nostra.
"Этот парень — твой бывший, или что-то вроде того?" — спрашивает мой таинственный незнакомец, и я вздрагиваю.
"Рэнди? Господи, нет". Я делаю гримасу отвращения. "Просто придурок с работы, от которого я не могу отделаться. Он месяцами присылал мне цветы и жалкие записки".
"Что за записки?"
"В последней говорится, что мои волосы напоминают ему солнечные лучи". Я фыркнула.
Его рука в перчатке попадает в поле моего зрения, и у меня перехватывает дыхание, когда он берет прядь моих волос и наматывает ее на палец. Это довольно интимный акт, касаться чьих-то волос, и это должно меня беспокоить. Но это не беспокоит. Ни капельки.
"Ты не романтик, не так ли, Голди?".
"Нет, не совсем, Курт". Я говорю, стараясь сохранить голос ровным, в то время как мое сердце бешено колотится.
Он так близко, что я чувствую запах его одеколона. Это тот же запах, что и тогда, когда мы встретились перед больницей, очень специфический и слегка пряный, и я не могу удержаться, чтобы не наклониться чуть вперед. Выражение его лица остается абсолютно нейтральным, когда он спрашивает: "И ты также не любишь цветы?".
"Я ничего не имею против цветов. Просто мне некомфортно получать их от мерзавцев", — бормочу я в свой бокал. "И похоже, что я каким-то образом заполучила второго".
"Второй гад?" — спрашивает он, все еще играя с моими волосами.
"Ага. В начале этой недели кто-то решил выкупить весь цветочный магазин и оставил более сотни букетов перед моей дверью".
"Это был не Рэнди?"
"Я уверена, что это был не он. Там не было ни пошлой фразы, ни подписи на записке. Рэнди всегда следит за тем, чтобы подписывать свои открытки", — говорю
