Он думает, что если вот так бросил мне пару фраз, то этим все и обойдется?! Нет, я этого так не оставлю. Я хочу выяснить все, что он скрывает от меня .
Я не буду молчать и подтирать платочком нос. Я не позволю ему так легко избавиться от меня, ничего не объяснив.
– Миша! – стучу в дверь кулаком, отбивая тонкую кожу. – Выходи! Я хочу поговорить…
Когда кулак уже нещадно начинает жечь, поворачиваюсь к двери спиной и начинаю барабанить в дверь пяткой.
Замок щелкает, спустя пару ударов ногой.
Я резко поворачиваюсь с намерением вылить на Мишу поток моих претензий и обид, но…
Увидев его, я моментально все забываю. Весь словарный запас иссякает. Я чувствую, как по щекам текут горькие слезы.
– Миш, – срывается плаксивое с губ, но муж даже не взглянув на меня, отодвигает небрежно со своего пути, так, будто я вещь какая-то ненужная, и направляется к выходу.
На нем строгий деловой костюм: белая рубашка и галстук. Он мне кажется таким отстраненным, таким холодным и чужим, что сердце заходиться от обиды. Закрыла рот руками. Как я могла упустить тот момент, когда он превратился в чужого мне человека. Когда он отвернулся от меня? Я не знаю. Я не могу вспомнить. Я так люблю его… Я так была им очарована, что кроме своей любви ничего не замечала.
– Я не понимаю, за что ты со мной так, Миша. За что? – бормочу сбивчиво.
Муж обувается. Накидывает на плечи куртку. Поворачивается ко мне:
– Хватит уже позориться, Марина. Я все уже решил для себя. Я не хочу с тобой жить. Я ухожу. Сегодня не жди меня. И будет лучше, если по моему возвращению ты уже прекратишь свою истерику.
– Миша… – из моих глаз не перестают литься слезы.
– Я все сказал, Марин. Брак с тобой был ошибкой.
– Ошибкой? Ты хочешь сказать, что я для тебя ошибка?
– Да, Марин. Именно так.
Меня колотит от эмоций. Дрожит все мое тело.
– Отлично! – выкрикиваю, глотая слезы. – Раз ты все решил за нас, не спросив меня, я сделаю как ты хочешь….
– Что? – он удивленно вскинул бровь , явно не ожидая от меня подобного ответа.
– Ты же хочешь развестись со мной? Так? – Миша кивает. – Я тебе дам развод.
Миша цепким взглядом ощупывает мое лицо, выискивая в моих словах подвох.
– Хорошо, Марин. Я рад, что ты меня понимаешь, – произносит безразлично. – Тогда завтра встретимся возле ЗАГСа. Нечего тянуть.
Проговорил муж и стремительно покинул квартиру. Оставив меня один на один с этой болью. Болью предательства.
– Подлец! Скотина! – кричу ему напоследок, но он вряд ли это услышал, из подъезда донесся звук закрывающихся створок лифта.
От горестных мыслей меня отвлек настойчивый рингтон телефона, доносящийся из глубины квартиры.
Я не сразу собираюсь с силами, чтобы сдвинуться с места, и потому пропускаю вызов. У меня так тяжело на душе, так муторно, что сейчас совсем никого не хочу слышать.
Схожу с места лишь тогда, когда дверь с грохотом открывается, ударяясь о стену в подъезде. Меня мгновенно бросает в дрожь. Кожа покрывается мурашками.
Дрожащими руками закрываю дверь и закрываюсь на все имеющиеся замки.
Прохожу в гостиную, падаю лицом в подушку, затихаю.
Секунда. Две… Три…
Вскакиваю, как ужаленная, когда мое дыхание забивает запах, исходящий от постельного белья. Меня кидает в жар. Боже мой! Да тут все пропахло Женей! Стою в ступоре. Пялюсь перед собой.
Женя! Женя! Женя!
Когда же ты ушел? Во сколько? И почему я ничего не помню? Почему ничего не слышала? Бегаю по комнате, как в агонии. Взгляд хаотично мечется по полу, по дивану, по креслам.
Я волнуюсь. Дико переживаю от того, что Миша мог обнаружить что-то запретное, какую-то вещь, которую по случайности мог забыть Женя. Мой… мозг взрывается от догадок… и именно поэтому он сказал мне про развод?! Он приревновал меня?!
Боже! Что же я наделала. Что натворила!
Скорее всего именно так и случилось. Я не могу поверить в то, что Мишка… мой Мишка ни с того ни с сего решил так просто развестись со мной!
Сердце оглушительно колотиться в ушах. Еще немного и от неконтролируемого давления пойдет из носа пойдет кровь.
Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Собраться с мыслями. Я же все могу исправить! Могу?
И первое с чего начну: замету следы “преступления”. “Улики” спрячу в стиральную машину. Включаю ее на девяносто градусов. Сама же лезу в ванну под струи горячей воды.
А мысли в голове продолжают пульсировать. Продолжают изводить меня. Никак не могу отделаться от ощущения того, что я сама себе вырыла яму, согласившись провести ночь в отместку мужу с чужим мужчиной.
До сих пор не могу принять этот факт. Мой разум отказывается оправдывать мои действия. Меня невыносимо мучает чувство стыда.
Я моюсь в душе почти целый час. Провожу по коже поочередно то мочалкой, то щеткой, не жалея геля для этого.
Выхожу из ванны разморенная и разбитая еще больше.
Валюсь с ног от усталости. Нужно бы выпить кофе для бодрости, может и ум проясниться и мысли адекватные придут.
Еле плетясь и переставляя ноги, тащусь на кухню. Вялая, как квашеный огурец, подхожу к плите, ставлю турку, наливаю в нее воды, включаю газ.
Динь- Динь…Снова звучит мелодия телефона из комнаты.
Черт бы его побрал! Ну кто может быть такой настойчивый с самого утра, – бормочу себе под нос проклятие.
Заглянув в турку и убедившись, что вода еще не кипит, иду за телефоном. Подцепив гаджет, возвращаюсь обратно, по пути принимаю вызов. Звонила Ника.
– Да, Никусь, – сорвавшимся голосом здороваюсь с подругой и коллегой по работе.
– Маринка, ну где тебя черти носят? У нас тут полный завал. Клиенты, все как один взбесились. Мы с Кариной не справляемся.
– Никусь, – неожиданно для себя всхлипываю по-детски. – Никусь, тут такое случилось!
– Марин! Ты плачешь? Что у тебя произошло? Ты в порядке? Тебе нужна помощь? – взволнованно спрашивает подруга.
– Да – это все муж. Мишка сказал, я больше ему не нужна и требует развод, – прижимаю телефон ближе к уху, и снова заливаюсь слезами. – Что… что мне делать, а?
В трубке раздается злое сопение. Подруга молчит. Я знаю, что переваривает информацию, ведь мы только недавно всем коллективом пережили развод Аси, чуть с ума не сошли. Такого еще в своей жизни я не видела. Бедная Ася, чуть не потеряла ребенка из-за этого недоноска Вадика – мужа своего. Как таких только земля носит.
– Бессовестная скотина, твой Миша. Так и думала, что он кобелИна. Засранец порченый. Марин, ты слышишь меня?
– Да, – сглатывая текущие беспрерывно слезы, отвечаю.
– Приезжай на работу. Тут все расскажешь. Тут поговорим. Детка, не расклеивайся. Я знаю, тебе сложно. Но поверь, такая сволочь, как твой Мишка и слезинки твоей не стоит. Утри слезы, Мариш, и дуй сюда. Я тебя жду, – Вероника кладет трубку прежде, чем я успеваю что-то сказать.
Шшцшц…
Грозное шипение и едкий дым заполняют кухню мгновенно, я поворачиваю голову в сторону плиты.
– Да чтоб тебя! – цыкнула сквозь зубы, выключила газ и кинула в раковину прихватку, кончик которой успело прихватить пламенем.
Вся вода выкипела, оставляя на стенках накипь из белого налета, а в мойке подкопченную прихватку.
У меня, видимо, в жизни началась черная полоса. Со вчерашнего дня все шло наперекосяк. Может всему виной ретроградный Меркурий, про который на днях щебетала взволнованная Карина?!
Возможно стоит немного подождать и все само собой наладиться?
Вот она! Идея!
А что если я уеду к отцу на несколько дней?! Попрошу, чтобы о том, что я у него, он никому не говорил. Завтра я не приду на встречу в условленное с мужем время. Миша обязательно будет звонить мне. Не дозвониться, тогда уж точно будет искать.
Улыбаясь своим мыслям, открыла дверцу, где стояло ведро с мусором и от нахлынувших чувств, громко сглотнула.
В мусорном пакете, прямо поверх крафтпакета, к которому мы с Женей вчера так и не притронулись, стояли два стаканчика в бумажной подложке с давно остывшем кофе.
