Передо мной молодая женщина с огромным опытом.
- Давно все знают? - спрашиваю, имея в виду наши отношения с Антоном. Беру полотенце, пытаясь высушить одежду и убирать потекший макияж.
- Давно. По тебе это сразу было заметно.
Киваю. Что на это скажешь?
Фиговые мы с Антоном шифровщики. А с Аришей вон и шифроваться не приходится. А может и со мной не надо было, просто всем так было удобно? Начальству, что влюбленная дура, заботясь об объекте воздыхания, не допускает косяков в отделе, Антону, что можно спокойно делать вид, что “свободен” и дожидаться свою ненаглядную.
Становится противно. Меня и мои чувства просто использовали везде, где можно и по полной, а стала не нужна, выкидывают. С работы конечно еще не совсем выкинули, но намек был очевиден.
В остервенение собираю волосы в высокий хвост, поправляю макияж, воспользовавшись косметикой из сумочки Ани. С блузкой ничего не сделаешь, запасные с собой не ношу, на мне пусть сохнет.
- Спасибо Варя, - возвращаю девушке косметичку и еще раз, подавляя уже злость, захожу в отдел.
Все стоят на тех же места, что и раньше, продолжая болтать.
Вскидываю взгляд на часы, висящие над дверью - работа начинается в восемь, с учетом утреннего кофе, в пятнадцать минут девятого, но сейчас то, блин, время уже подходит к половине десятого, а судя по девственно чистым экранам компьютеров три Л, без единой вкладки, они еще даже не начинали.
Ладно нас с Антоном песочили в кабинете начальства, хотя и он уже мог все показать своей ненаглядной и приступить к работе, у этих то трех мадам, какой оправдание? Они-то могли спокойно работать до нашего прихода, но видимо посплетничать о вновь вернувшейся дочери босса важнее. То, что все знали заранее, уже не вызывает сомнений - одна я, как всегда, была не в курсе.
- А что работу на сегодня отменили? - интересуюсь.
Пытаюсь сказать это нейтральным голосом, но попытка не удается. Да и есть ли вообще смысл играть?
Все оборачиваются ко мне, даже мои ребята отворачиваются от экранов и смотрят на меня - видимо мой тон слишком “дружелюбный”.
- Кстати, Антон, ты не забыл оповестить своих подопечных, что они сегодня работают с учетом вчерашней недоработки? - не сдерживаю язвительности, потому что уверена - нет, он им не сказал - ему было важнее постоять и похвастаться своей любовью перед всеми.
- Что? - у три Л синхронно вытягиваются лица.
- Я планировал раскидать на весь отдел, - вливает в свой голос нотки недовольства Антон и поджимает губы. Зол. Я влезла туда, куда меня не просили.
“Ну прости, дорогой, я больше не обязана смягчать все острые углы”.
- Нет, нет, нет, - качаю головой с усмешкой, - забыл наше правило? На весь отдел раскидываются заказы только в официальные больничные и отпуска. Вчера ты их отпустил и теперь либо должен сам доделать, либо они.
Очень большое желание уже приструнить три Л. Сколько уже можно получать зарплату за то, что откровенно недорабатываешь? А зная Антона, он даже никакое наказание для них не будет применять, хотя по-хорошему, мы с ним получили по шапке за недосмотр, дальше втык должны получить те, кто схалтурил и не выполнил свою работу. Раньше между мной и ими был амортизатор-Антон, не считала правильным лезть к его подопечным, сейчас он между нами не стоит. Я, конечно, тоже вчера накосячила и почему-то уверена. что еще получу за это, но и они должны тоже делать выводы.
- А чего это ты решаешь за нас? Наш куратор Антон, а не ты и только ему решать, что мы будем делать, а что нет, - вставляет свои “пять копеек” Люба, глядя на меня с превосходство.
- А я за вас и не решаю, - с легкостью отбиваю подачу, - я решаю за своих ребят и они не будут доделывать ваши недоработки.
Антон уже откровенно скрипит зубами, а мне становится страшно за Арину, если он еще чуть-чуть сожмет ее талию, то она переломится пополам.
- Все идем работать, - чеканит бывший парень сквозь стиснутые зубы, испепеляя меня взглядом.
Три Л, как примерные ученицы, тут же разлетаются на свои места, а Антон идет, наконец, показывать место новой сотруднице.
Разворачиваюсь к своему месту, а губы подрагивают в улыбке. В груди разливается что-то похожее на легкое удовлетворение - не понятно только, это из-за того, что в очередной раз уязвила Антона, или что, наконец, поставила на место наших неприкосновенных мадам.
Да уж. Мне никогда не быть такой, как Арина. На ее фоне я злобная мстительная ведьма, а не легкая утонченная леди. Просто я обиженная женщина, но это меня не красит.
День, на удивление, пролетает быстро и легко. Трудовой энтузиазм бьет нескончаемым потоком. Только ближе к концу рабочего дня мое радужное настроение заволакивает грозовыми тучами - мне предстоит поход к новому начальству.
Выключаю компьютер и с какой-то непонятной для себя самой тщательностью собираю вещи - ощущение, что на это место больше не вернусь. Сама не понимаю почему, провожу ладонью по убранной поверхности стола, за которым просидела два года, перекладываю руку на спинку кресла, которое купила с первой премии взамен старого.
Что за ерунда? Трясу головой и собрав вещи, покидаю отдел.
Поднимаюсь на этаж начальства и захожу в приемную. Ожидаемо, Лидии Васильевны нет в приемной - ее рабочий день заканчивается на час раньше нашего.
Глубоко вдыхаю и стучусь в дверь.
- Входите, - звучит по ту сторону и, не дав себе время на раздумья, дергаю дверь на себя.
Как там говорится? Перед смертью не надышишься? Вот и мне нечего оттягивать неизбежное.
- Добрый вечер. Вы сказали, чтобы я зашла в конце рабочего дня, - отчитываюсь вежливо.
Александр Игоревич сидит во главе стола, на месте директора, перед разложенными бумагами.
Он окидывает меня внимательным взглядом и я непроизвольно делаю тоже самое. Внушительный мужчина. Прямой нос, четко очерченные жесткие губы, волевой подбородок и выразительные, цепко смотрящие, глаза. Мужчина скинул пиджак и сейчас на нем лишь рубашка, рукава которой небрежной гармошкой сдвинуты до локтей, обнажая смуглые руки. И что-то мне подсказывает, что это натуральный цвет кожи, а не загар. На голове творческий беспорядок и нет, волосы не отросшие и торчат в разные стороны - короткий ёжик внизу переходящий в более длинные волосы на макушке - просто два года наблюдая, как выглядит специально уложенная прическа у Антона, отмечаю такие моменты автоматически. Даже не смотря на то, что сейчас новый шеф сидит, понимаю, насколько же он большой.
- Присаживайтесь Юлия Андреевна, - мужчина небрежным взмахом руки указывает на одно из мест для посетителей.
Я бы на самом деле постояла и желательно прямо тут. От двери не далеко, а желание сбежать растет с каждой секундой, что мужчина смотрит на меня.
Ясно же, что разговор мне не понравится. Но и начинать его со спора тоже не лучшая идея, поэтому пересекаю кабинет и опускаюсь на указанное кресло. Сумку ставлю себе на колени, отгораживаясь, как щитом. Не понятно только от кого или чего собираюсь здесь защищаться, особенно сумкой, ну да ладно.
- Как сегодня поработал отдел? - спрашивает мягко, мазнув глазами по моим пальцам, которыми я, до легкого онемения, вцепилась в ручки сумочки.
И дело не в сидящем напротив мужчине, а в самом кабинете, а точнее его назначении. Всегда чувствую мандраж, когда вызывают к начальству. Даже, когда знаю, что у меня все в делах в порядке волнуюсь, а сегодня…
- Все в порядке. Вчерашние недоработки исправлены теми, кто их допустил и сегодняшняя норма выполнена, я проверила, - не смотря, ни на что голос звучит ровно.
- Всегда в конце дня проверяете выполнение? - спрашивает так же мягко.
- Да, - говорю правду и только потом понимаю, что сама себя и сдала.
Я только что сама призналась, что видела вчерашнюю недоработку и ничего не исправила.
Черт.
Прикрываю глаза и тяжко вздыхаю. Я вроде и скрывать не собиралась, но и не рассказывать вот так… Да в общем не знаю я, что собиралась делать.
