телодвижений припадаю к его губам.
Парень напрягся и впал в ступор. Я нежно целую и провожу языком по мягким мужским губам. Слышу тяжелый вздох и тут же меня отталкивают от себя. Понравилось же? Так чего он? Почему не продолжил? Как так то. Опять обидно до слез. Со мной как с помойной кошкой обошлись.
— Я настолько неприятна тебе? — обида и слезы звучат в моем голосе.
Только бы не расплакаться перед ним. Никогда и никому не показывала своей слабости. Нельзя. Стоит один раз это вынести на всеобщее обозрение, потом тебя просто заклюют. Всегда найдется тот, что не упустит шанса пнуть побольнее. Так что, я с силой сжимаю кулаки впиваясь собственными ногтями в ладони. Я сильная.
— Знаешь, любой из этих — обвожу взглядом толпу на танцполе, — с радостью бы поменялся с тобой местами. А ты нос воротишь. Вроде не уродину целуешь. Что с тобой не так?
— Все так. И ты права, ты не уродина. Только я не из этих. Не обижайся, маленькая, но мне нужны серьезные отношения. В моем возрасте уже и семью пора заводить, интрижек в молодости хватило. — заявляет самодовольный индюк.
— А я значит только для интрижек гожусь? — злобно рычу я.
— Прости, но да. Ты стерва, а они никогда не смогут стать теплым домашним существом. Мне нужна та, что будет греть не только тело, но и душу. Ты же хочешь только одного. — заявляет Глеб.
И опять меня душит обида и горечь. Всегда играла роль стервы и сжилась с ней настолько, что и забыла себя. А сейчас я как никогда хочу вернуться к заводским настройкам. Хачу доказать парню, что я не та, кокой он меня видит.
И я вспомнила. Представляете, вспомнила то, что всеми силами хотела забыть. Вспомнила почему именно нацепила эту маску. Ранили меня. Унизили, растоптали. Маленький нежный цветок, смешали с грязью и проехали по нему катком. Это мой панцирь. Моя чешуя, которой я покрылась после одного единственного случая. Боль и страдание спрятались под маской стервы.
Хотела ли я, чтоб Глеб понял меня, увидел меня настоящую? Да. Вот только не готова я пока. Да и он не хочет. Может и не стоит? Глупая девчонка моя проснулась, а вот стерва пытается заткнуть ее. Что если мне снова сделают больно? Если я поверю, а он лишь поиграет? Нет. Пока не время покидать сцену и менять героев спектакля. Пока не время.
— Да что ты знаешь обо мне! — уже не сдерживаюсь и нависаю над ним. — Кто дал тебе право судить о незнакомом человеке. Вы мужчины виноваты в нашем поведении. Именно вы делаете из веселых и открытых девочек, первоклассных стерв. Я не сама такой стала. А ты, даже не хочешь взглянуть глубже и узнать начинку этой стервы. Придурок. Тупой мажор. Вот кто ты.
Хватаю бокал и плескаю содержимое ему в лицо. Потом залпом осушаю второй и начинаю ехать. Я не слышу ничего вокруг, все как в тумане. Голоса где то на заднем фоне. Все кружиться. Вот и глаза надо мной. Глеб. Это видимо сон. Вижу его красивое лицо и глаза. Он смотрит на меня и что то спрашивает. Мычу не внятное что то.
Закрываю глаза и чувствую как меня отрывают от сиденья, на которое я завалилась. В голове шум. К горлу подкатывает тошнота. А меня несут куда то. Паника рождается в моей не трезвой голове. Это наверное Глеб и сейчас он отомстит мне за мои слова. Вывезет за город и…
Додумать не успеваю, поскольку содержимое желудка норовит выплеснуться наружу. Чувствую как меня опускают на сиденье. Я открываю глаза и хватаю ртом воздух. Что ж так плохо то. Если ничего не предпринять, то салон новой тачки Глеба я сейчас подпорчу. А я по запаху поняла, что лежу на заднем сидении именно его машины. Опять руки меня поправляют и вот я уже свешиваю голову вниз. Кто то волосы мои держит. И все. Позор пьяной девки. Пошла звать барашков.
— Глупыш. — слышу ласковый голос. — Зачем же так?! Кто же обидел тебя и что сделал. Маленькая.
Этот нежный голос врывается в воспаленный мозг и там начинает ласково поглаживать раны. Мне хочется прижаться к человеку, что так заботиться обо мне. Хоть кому то есть до меня дело. Неужели я еще не всех распугала? Это Глеб что ли? Нет. Это моя пьяная фантазия. Это должно быть Никитка. Да пофиг кто, устала думать и притворяться тоже устала. Иди оно все.
Опорожняю желудок от влитого в него зелья. Тело немного трясет. Меня поправляют на сидении и подносят к губам бутылку с водой. Я делаю жадный глоток. Как хорошо. Глаза закрываются и я погружаюсь в сладкие сны. Чувствую легкое прикосновение к щеке и теплое дыхание рядом с губами. Но это все словно наваждение и длиться несколько секунд. Так что глаза я не открываю.
Просыпаюсь я от того что мне очень жарко. Я вся мокрая и еще солнце режет глаза. Открываю один глаз и щурюсь. Уже день? Морщусь и вновь закрываю глаза.
Я дома. Слава Богу, дома. Резко распахиваю глаза. Как? Я дома! Как я здесь очутилась? Кто меня принес? Не помню! Ничего не помню! Меня накрывает ужасная головная боль. Ох и напилась я вчера! Как голова то болит! Больше никогда не буду пить!
Сажусь на кровати и смотрю на свое тело. А я в одном белье. Кто же принес меня из клуба, раздел и уложил спать? Напрягаю больной мозг и пытаюсь вспомнить события вчерашнего вечера.
Клуб. Никита с Лесей. Костик куда то слинял. Наверно очередную в туалете шпилил. Пошлость какая. Я сижу с Глебом. Целую его. О нет. Я что это сделала? Дура. Как же стыдно. Надеюсь мне хоть понравилось?
Трогаю пальцами свои губы. Понравилось. Определенно. А потом он отшил меня. О нет. Да я сквозь землю готова провалиться. Может мы больше не увидимся? Ну да. Вижу его впервые, может и больше не увижу. Хотя мечтаю о другом.
Звонок телефона вырывает меня из раздумий. Морщусь превозмогая боль и тянусь к тумбочке. О, а тут вода и таблетка аспирина. Спасибо тебе кто бы ты не был, ты спас меня!
Растворяю препарат и пью живительный напиток. Телефон продолжил орать. Смотрю на экран. Никита. Вот же не отстанет пока не возьму. Нажимаю на ответ.
— Жива? — слышу сарказм в трубке.
— Да. Спасибо! — отзываюсь я.
