Я выдыхаю и глубоко вдыхаю.
— Ты не думал о том, чтобы присоединиться к онлайн-сообществу? Разговаривать с другими людьми? Ты не единственный человек, который так живёт. Ты можешь встретить людей.
Его лицо краснеет, и я сразу понимаю, что сказала что-то не то.
— Знакомиться с людьми? Присоединиться к группе? Чтобы ты могла избавиться от меня и не чувствовать себя виноватой каждый день? Ты разрушила мою грёбаную жизнь! — рычит он. — Лучше бы я, чёрт возьми, никогда тебя не встречал, Амалия. Убирайся из моего дома.
— Кейден…
— Убирайся к чёрту!!
Я проглатываю боль, вспыхивающую в моей груди, и поворачиваюсь, выбегая из дома, опустив голову. Слёзы взрываются и катятся по моим щекам, а руки дрожат. Я сталкиваюсь с Тео в дверях, и он берёт меня за плечи, глядя на меня.
— Ты не заслуживаешь этого, Амалия. Этот несчастный случай произошёл не по твоей вине. Хотел бы я, чтобы ты это поняла.
Я сглатываю, икаю, а затем собираюсь ответить, но громкий, и приглушённый голос моей матери наполняет мои уши, и я оборачиваюсь.
— Ты снова расстроила его, — говорит она. — Я не понимаю, почему ты не можешь просто нормально навестить его, Амалия!
Тео вскидывает голову и свирепо смотрит на мою мать. Она игнорирует это, подходит ко мне и, схватив за плечо, разворачивает к входной двери.
— Пойдём, пока ты не причинила ещё больше вреда.
Я поворачиваюсь и смотрю на Тео, и он печально качает головой.
— Прости, — одними губами говорю я ему.
И мне очень жаль.
Так невероятно жаль.
Глава 2
Малакай
Я провожу пальцами по шоколадному пятну на куртке и ухмыляюсь. Эта девушка — самое неуклюжее, самое чертовски красивое создание, которое я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я встречал много девушек, но ни одна из них не захватывает меня так, как она. В ней есть что-то такое, что-то чертовски идеально сломленное и в то же время такое идеально чистое. Как будто две самые опасные черты характера смешались вместе и создали ангела, который преследует меня во снах.
Я не могу выкинуть её из своей грёбаной головы.
Никакие ласки, никакое клубное дерьмо, никакие попытки избегать её не срабатывают.
Что-то в ней говорит мне об этом.
— Йоу.
Я поворачиваюсь, убирая руки с куртки, и вижу, как Маверик входит в мой кабинет в сопровождении Кода. Маверик уже подносит сигарету ко рту, зелёные глаза моего брата, такие же, как у меня, полны тревоги. Тревога из-за того, что мы не поймали Трея. Тревога, потому что мы не знаем, где он, чёрт возьми, находится. Беспокойство по поводу того, к кому, чёрт возьми, он собирается прикоснуться в следующий раз.
— Есть какие-нибудь новости? — спрашиваю я их, подходя к своему столу.
— Ничего, — ворчит Маверик. — Искал повсюду, приводил людей, никто не знает, где он. Либо так, либо никто не говорит. Вероятно, и то, и другое. Он получил свои наркотики, как и хотел, а теперь он исчез с радаров, и никто не хочет сообщать о его местонахождении. Он знает, что мы за ним охотимся.
Я провожу рукой по лицу и со стоном выдыхаю.
— Не думаю, что он просто прячется. Этому человеку предстояла большая операция. Я думаю, он прячется, а также планирует свой следующий шаг. Он здесь ещё не закончил, он ясно дал это понять. Он хочет войны, мы просто понятия не имеем, когда и как он собирается нанести удар, и мне это не нравится, ни на йоту, блядь.
— Понимаю тебя, През, — бормочет Кода. — Я навострил уши, следя за тем, что творится на улицах. Что нам нужно знать, в первую очередь, так это кто, чёрт возьми, дал ему информацию. Это был кто-то из нашего клуба, и это меня более чем беспокоит.
У меня сжимается грудь при этой мысли. Это то, чего я пытался избежать. Меня поддерживал каждый член этого клуба. Я воспитывал их и сражался вместе с ними в битвах. Это братство, это семья. От того, что кто-то предаёт, у меня, блядь, кровь закипает. Когда я доберусь до того, кто это сделал, я заставлю его пожалеть, что он вообще родился.
— Внимательно слежу за всеми, разговариваю только с теми участниками, которых я знаю всей своей грёбаной душой, которые не предали бы меня. Никто из них понятия не имеет, кто это. Он мог быть одним из потенциальных клиентов, мог быть членом клуба, которому мы доверяем; в любом случае, кто-то поделился какой-то информацией.
— Да, — хмыкает Маверик. — С другой стороны, я думаю, что этого ублюдка будет труднее обезвредить, чем мы думали сначала.
Я думаю, он прав.
— Если только… — начинает Кода, глядя на нас обоих.
— Если только что? — спрашиваю я его, скрещивая руки на груди.
— Он высматривает нас, но что если вошёл кто-то другой? Кто-то, кто нас вообще не знает, кто не имеет к нам никакого отношения, кто скрывается от радаров? Кто-то умный. Кто-то, кто не боится улиц. Кто-то, кто может раздобыть информацию, имена, всё, что может помочь нам найти и покончить с этим ублюдком.
Это неплохая идея.
— У тебя есть какие-нибудь идеи о том, кого мы могли бы задействовать для этого?
— Нет, — бормочет Кода. — Но было бы нетрудно найти кого-нибудь, чёрт возьми, мы даже можем им заплатить, кто-нибудь да согласиться.
— Хорошая идея, — говорит Маверик. — Кода, ты можешь заняться этим и начать всё сначала. Я продолжу пытаться найти информацию.
Я улыбаюсь своему брату.
— Теперь, когда ты вернулся, раздаёшь приказы?
Он приподнимает бровь, глядя на меня.
— Ты хотел, чтобы я вернулся сюда, к этому забытому богом ублюдку, которого ты хочешь, чтобы я называл братом, тогда ты позволишь мне отдавать кое-какие приказы.
— Всё ещё плачешь из-за Бостона? — говорю я, вонзая нож чуть глубже.
Однажды он должен с этим смириться. Бог знает, что сегодня должен быть именно такой день. У нас слишком много других забот.
— Осторожнее, Малакай. Президент ты или нет, я без колебаний въебу тебе. Немедля.
— Попробуй, я заставлю тебя пожалеть об этом, — хмыкаю я.
— Ладно, ладно, — говорит Кода, поднимая руки вверх. — Я собираюсь найти счастливую жертву, которая будет работать для нас под прикрытием. Вы двое можете продолжить свою драматическую маленькую ссору самостоятельно.
Он поворачивается и выходит из комнаты. Я достаю сигарету и подношу её к губам, прикуривая.
— Как Скарлетт?
Маверик свирепо смотрит на меня. Ему нужно расслабиться, чёрт возьми.
— С ней всё в порядке. Как Амалия?
Я улыбаюсь ему.
— Прямо в уязвимое место, хорошая работа.
Он усмехается.
— Серьёзно, братан, ты должен перестать пялиться на неё.
— Не могу, — отвечаю я невозмутимо.
— Что ж, попробуй. Это чертовски жутко.
— Если бы ты увидел грёбаного ангела, я бы гарантировал, что ты тоже не смог бы отвести взгляд.
— Вижу по одному каждый день. Кстати говоря, я собираюсь повидаться с ней. Ты хочешь, чтобы я передал от тебя какое-нибудь сообщение? Может быть, позже ты будешь подглядывать в окно Амалии, раз уж ты слишком труслив, чтобы приставать к ней?
— Съешь свой грёбаный член, Маверик.
Он ухмыляется.
Я вдыхаю и свирепо смотрю на него.
— Увидимся позже, брат.
С этими словами он ушёл.
И Амалия вернулась, свежая в моей памяти.
В сотый, блядь, раз за сегодняшний день.
Она как наркотик, к которому, я знаю, мне не следует прикасаться, и всё же я ловлю себя на том, что задаюсь вопросом, каково это будет, если я это сделаю.
Я должен держаться подальше.
***
Амалия
Тогда
Я ничего не слышу.
Это всё, что я замечаю.
Всё, что происходит у меня в ушах, — это слабое гудение, жужжание, пронзительный визг время от времени, но больше ничего. Я открывала и закрывала глаза снова и снова, но кошмар не уходил. Я лежу на больничной койке, вокруг талии повязки, рука в гипсе, в голове стучит, но всё это не имеет значения.
Я ничего не слышу.
Чья-то рука касается моей, и я вздрагиваю, кричу, только мой голос не проникает внутрь. Я вижу медсестру, стоящую рядом со мной и смотрящую на меня. Она что-то говорит. Что, чёрт возьми, она говорит? Я слышу её голос, как будто он где-то вдалеке, как будто она медленно затихает и зовёт меня, когда делает это. Я не могу разобрать ни слова. Я даже не могу разобрать подачу. Просто жужжание.
