ягоды, покачала головой.
Сейчас-то что Корнеев сказал не то? Все то и по делу, но у мужчины было такое чувство, что он снова ее обидел. Но ведь и слова не сказал грубого!
– Еще я хочу поблагодарить своего друга, которого вы все хорошо знаете, владельца этого шикарного ресторана за предоставленное место, и приступить к близкому знакомству.
Семь человек не спешили презентовать свои изделия, Лев прошелся взглядом по ученикам, которым придется две недели с утра до вечера рассказывать секреты, делиться полезными фишками и переучивать, что в сто раз труднее, чем учить.
По моложавой блондинке лет так за сорок было видно, что она сюда попала чисто от скуки. Богатый муж, дети выросли, фитнес-тренер надоел. Вот она и решила научиться делать не только «Тирамису» из заготовок, который сегодня принесла, и который Лев боялся пробовать, но и что-то сложнее.
Была еще девочка-подросток в очках, она принесла лимонное пирожное-суфле вполне приличного вида. Взрослый лысый мужчина с заинтересованным взглядом и горой булочек с маком на подносе. И две девушки – симпатичные, стройные, обе жгучие брюнетки с длинными волосами, чем-то похожи друг на друга, у одной был «Наполеон», а у другой – эклеры, политые шоколадом.
А вот у пышки-блондинки, которая кое-кого послала в жопу в туалете, была бесформенная масса, но вкус «Молочной девочки» Лев запомнил, хороший был вкус и у крема, и у коржей. Но хвалить он ее не собирается, точно не сейчас.
– Давайте знакомиться, с кого начнем?
Дама за сорок начала тянуть руку, две брюнетки заулыбались и кокетливо предложили начать с одной из них, но Лев начал с другой девушки.
– Давайте начнем с вас. Как вас зовут и что вы принесли?
Корнеев старался быть приветливым, но чем больше он смотрел в глаза блондинки, тем больше погружался в ее эмоции. Там было и отчаянье, и немного боли, и досада, но преобладали гордость и наглость.
– Лаура, меня зовут Лаура, мне двадцать три года, и я приготовила торт по классическому рецепту «Молочная девочка», но случился небольшой конфуз, и он стал бесформенной кучей.
Сказала все громко, гордо вскинув голову, Орехов толкнул Льва в бок, крякнул в кулак и сам заинтересовался девушкой. Вот это было то что надо его другу, который там совсем обезжирился в столице на диетах из сельдерея и брокколи. Да и трахает наверняка костлявых девиц, стараясь их не раздавить и не поломать.
– Мы, конечно, это пробовать не станем.
– Станем, еще как станем. Рыжая, дай ложку.
– Геннадий Викторович, вы с утра на диете.
– От двух ложек ничего случится, я ночью сожгу калории, – Гена заржал, но подошел к Лауре, запихнул себе в рот две огромных ложки торта и демонстративно закатил от удовольствия глаза.
Артист.
– Очень вкусно, молодец, Лаура.
Орехов вернулся, снова толкнул друга и жарко заговорил на ухо:
– Лева, ты посмотри, какая мармеладка! Вижу, ты уже оценил, даже слюну пустил.
– Совсем умом тронулся? Не мой это формат.
– Даю неделю.
– Никогда.
Вообще, странное вышло знакомство, да еще это уверенное утверждение Гены, что за неделю Корнеев прельстится прелестями мармеладки Лауры. Если учесть, что у Льва свой особый пунктик насчет лишнего веса.
– Лева, Лева, ты слышишь меня?
– Да все я слышу, думаю просто.
– А чего тут думать? Сейчас выпьем, закусим салатиком, потом в баньку. Точно, мы еще в баньке моей не были на заимке, я там отдыхаю от суеты. Красота неземная, птички поют, речка журчит, можно на охоту сходить, но только на дичь, на лося и медведя нет лицензии.
– Какая жалость.
– Не юродствуй. Ну, как тебе та блондиночка? Хороша, да? Себе бы забрал, да оставлю лучшему другу.
– Ген, ты издеваешься, да? Мне вообще не до баб, у меня бизнес может рухнуть.
– Не рухнет. Из-за какой-то сучки, что разнесла тебя на ток-шоу, не рухнет. Вот же наглая какая, внедрилась в ресторан, а потом и в кондитерский цех – и там все записывала на камеру. Вот ноги бы вырвал и спички вставил.
Лев устало потер лицо, сел в кресло, взгляд упал на полную рюмку водки и красивый соленый огурчик с пупырышками.
– Да к черту все! Давай, друг. За друзей и никаких баб! Все, они враги нам! Выпьем!
Казалось, что этот день неудач и провалов не закончится никогда. Именно так думала Лаура, медленно идя домой по цветущему, в ярко-зеленой листве, городу. Лето только начиналось, после жаркого начала мая пошли дожди, смывая с домов и деревьев всю накопившуюся с зимы грязь. И вот лето ворвалось в город: яркое, шумное, радостное.
Что не скажешь о настроении Лауры.
Три часа Лев Корнеев, именитый супер-пупер-столичный шеф, практически не обращал на девушку никакого внимания, словно специально игнорируя вопросы и ответы, которые она давала вперед всех. О дегустации «презентации» вообще речь особая, он даже пробовать не стал, в отличие от бородатого здоровяка, который умял несколько ложек ее «Молочной девочки», подмигнул и улыбнулся.
Это было приятно. Пожалуй, самый приятный момент за весь день. Корнеев же рассыпал комплименты блондинке зрелого возраста, одетой как подросток, двум сестрам брюнеткам, но не Лауре.
– Да и черт с ним! – сказала громко, мамаша с ребенком в коляске обернулась, осуждающе покачала головой.
Но обидно было не это, не дегустация и бесформенная куча торта на столе, который девушка с таким удовольствием пекла. Анисимова считала, что первое знакомство все испортило, то, как она навалилась на Корнеева, потом еще нагрубила, хотя он начал первый.
А потом он возьми и объяви, что по итогам курсов возьмет лучшего ученика к себе, даст рабочее место, а это такой шанс сделать первый шаг к мечте, о котором можно только мечтать.
Но Анисимова профукала свой шанс, и не видать ей ничего. Было обидно.
По пути попался киоск с мороженым, Лаура выбрала вафельный рожок с двумя шариками фисташкового мороженого. У нее стресс, ей необходима доза сладкого, как воздух, иначе можно заработать какую-нибудь болезнь. А все болезни, как говорят доктора, от стрессов. А Лауре это не нужно.
Немного самобичевания, а потом жалости, плюс вкусняшка и разговор с подругой должны были излечить сегодняшние моральные раны. Подруга позвонила как всегда вовремя, словно чувствовала настрой Лауры.
– И чего это вам не отдыхается?
– Так мы отдыхаем, второй день, а мы уже обгорели и устали.
– О, так это только второй, сейчас облезете и по новой обгорать.
– Лаур, что с голосом? – Светлана волновалась за верного
