нажал на тормоз.
— Пригните головы! — крикнул он, прежде чем выскочить из машины с пистолетом в руке. Раздались выстрелы и еще один грохот.
— Вылезайте из машины, — сказал Адамо, выходя и придерживая для нас дверь. Его жена Динара, сидевшая рядом со мной, вышла первой, вытащив пистолет, который был у нее с собой. Я была рада, что они решили оставить своего маленького сына Романа с его дедушкой на время этой поездки. Так он был в безопасности.
Мы с мамой были безоружны. Я знала, что мама практиковалась в стрельбе с папой, но никогда не видела ее с оружием, кроме этих моментов, а мне давали его подержать всего один или два раза. В Лас-Вегасе не было ни одного случая, когда я чувствовала бы себя в опасности. Мне никогда не нравилось ощущение оружия в руке, и, учитывая дрожь в теле, я сомневалась, что в подобной ситуации у меня получилось бы хорошо прицелиться.
Мы спрятались за перевернутым фургоном. Вокруг него тянулся кровавый след, куда отец утащил водителя.
Вдалеке виднелись приближающиеся машины, черные лимузины. Вероятно, это было подкрепление для напавшей на нас Фамильи. Я все еще не могла осознать все происходящее. Эти люди, стрелявшие в нас, были женаты на моих тетях. Мы приехали сюда на свадьбу. Как они могли так поступить?
Мне стало плохо, когда я увидела, как рушится моя семья. Я нечасто виделась с тетями и кузенами из Нью-Йорке, но после потери бабушки, единственной бабушки, которую я когда-либо знала, это была моя единственная дальняя семья. Теперь они тоже исчезнут из моей жизни, если мы переживем это.
Учитывая количество машин Фамильи, направляющихся в нашу сторону, я не возлагала на нас особых надежд. Мне еще не приходилось думать о смерти. Иногда я беспокоилась за жизнь папы, когда он не возвращался вовремя, и беспокойство мамы подпитывало мое собственное, но я всегда чувствовала себя в безопасности.
Что, если это были последние минуты моей жизни?
— Все будет хорошо, — прошептала мама. — Мы в любом случае будем в безопасности. Они не причиняют вреда женщинам, — едва она это произнесла, взгляд мамы переместился на папу, и на ее лице отразился страх.
Возможно, мы в безопасности, или настолько, насколько женщина может быть в безопасности в нашем мире, но папа и другие мужчины определенно умрут.
В моей голове вспыхнул образ Невио. Он остался дома с остальной частью Нечестивой троицы, как и Савио со своей семьей, и мой брат Давиде.
К нам подъехал фургон и остановился с визгом шин. Раздвигающиеся двери внутренне заставили меня дрожать от страха. Сколько еще солдат Фамильи устроят нам засаду? Но я увидела не незнакомое лицо. Из фургона вышел Невио. Мои глаза расширились от облегчения, а затем от шока, когда я заметила женщину в его захвате. Он прижимал нож к ее горлу. Даже издалека я сразу узнала тетю Джианну. Она выглядела напуганной. Я знала ее только как дерзкую, громкоголосую женщину, поэтому, увидев ее в таком состоянии, действительно осознала всю серьезность ситуации.
Я не могла поверить, что Невио угрожал ее жизни, но опять же, возможно, это был наш единственный шанс выбраться отсюда живыми.
— Стой! — прорычал Маттео. Фамилья прекратила стрельбу, и моя семья тоже.
— Сюрприз, ублюдки, — крикнул Невио с широкой ухмылкой. Я видела несколько версий его ухмылки, но сегодня, жутко освещенный несколькими фарами, я получила представление о том, что чувствовали люди, которые боялись его. В нем было что-то безумное, дикое и голодное. Я не была уверена, что его волнует, что Джианна женщина.
Он тащил Джианну за собой, направляясь к Римо, Нино, Адамо и папе. Она сопротивлялась, но это было бесполезно. Одного взгляда на лицо Римо хватило, чтобы понять, что он не знал, что Невио здесь. Его сын всегда плохо следовал правилам, даже если они исходили от его отца, Капо Каморры.
Вслед за ним выскочил Массимо, а затем Алессио с моей кузиной Изабеллой в захвате. И без того непослушная грива Изабеллы была растрепана во все стороны, очки разбиты, а сама она выглядела так, словно плакала. Я пыталась поймать ее взгляд, может быть, как-то показать ей, что все будет хорошо, даже если я была последним человеком, который мог хоть как-то повлиять на исход сегодняшнего вечера, но она так и не посмотрела в мою сторону. Судя по тому, как мы спрятались за фургоном, она, вероятно, даже не могла нас увидеть.
— Если ты тронешь хоть один волос на их головах, я заставлю тебя пожалеть о дне твоего рождения, — прорычал Маттео. Я знала его только как веселого, покладистого мужа Джианны. Мне всегда нравились его шутки. Было трудно внезапно увидеть в нем врага.
Мне все еще было жаль его за то, что ему пришлось наблюдать, как похищают Джианну и Изабеллу, и я чувствовала себя виноватой, потому что часть меня испытывала облегчение.
Невио оскалил зубы на Маттео и быстро коснулся волос Джианны. Она попыталась вырваться из его хватки, но он снова приставил нож к ее горлу в качестве предупреждения.
— Я пока ни о чем не жалею.
Я никогда не видела Невио или моего отца в качестве мафиози. Я знала только их домашнюю сторону. Было легко забыть, что это лишь малая часть их личности.
— Изабелла, Джианна, вы в порядке? — спросил Амо. Я мельком взглянула в его сторону. Именно из-за него мы оказались здесь, именно из-за него все обострилось. Затем мой взгляд переместился на Грету. Она смотрела на него таким взглядом, который я чувствовала глубоко внутри себя и в сердце. Ее лицо выражало то, что я иногда чувствовала, глядя на Невио. Тоску и печаль.
Ее чувства к Амо и его к ней привели к конфликту между Фамильей и Каморрой. Любовь может быть разрушительной силой.
Внезапно Маттео бросился к Невио, и Луке пришлось его остановить.
— Этот ублюдок ударил тебя!
Мой взгляд остановился на синяке на лице Джианны. Я резко вдохнула, но не могла представить, чтобы Невио ударил мою тетю. Это было не в его стиле…
— Боюсь, это неправда, — сказал Невио, подойдя к отцу. — Прости, папа. Я ослушался, но просто не смог
