Сиделка - Анна Морозова

— Обалдеть, конечно. Я бы тоже ради таких привилегий не отказалась взять под крыло инвалида. Когда ещё появится возможность пожить по — человечески.

— Он не инвалид — одергиваю её. — Психологическая травма, в отличие от физической, имеет больше шансов на выздоровление.

— Да ладно тебе. Ты когда такой сентиментальной стала? Сама же его колясочником называла. Или хочешь сказать, это другое?

— Нет, но… инвалид звучит как — то жестоко.

— Это правда жизни, подруга. И люди с подобными проблемами вряд ли со мной не согласятся.

Я не стала спорить, потому что в её словах, как всегда, отражалась истина, но себе пообещала больше никогда не отзываться о людях с ограниченными возможностями в подобном тоне. До сих пор чувствую себя немного гадко, что позволила в глаза назвать Егора колясочником. Все — таки стоило сдержаться и найти другой метод поставить этого фриканутого на место.

— Кстати, а ты уже придумала, как потратишь оставшиеся с выкупа денежки? Я бы на твоем месте поехала куда — нибудь отдыхать. Желательно, где море, песок, полуголые мужики и секс без обязательств.

— Это ты мне сейчас прошлогодний отпуск свой рассказала?

— И прошлогодний, и скорый будущий. Это ты у нас решила старой девой помереть, а у меня ещё планы хакнуть эту жизнь по полной. Я молодая и одинокая. Имею право, в конце концов.

— Поосторожнее с желаниями, Санек. — Не сдерживаю смешка. — А то Каринка Бегунова как то тоже хотела жизнь хакнуть, пока в восемнадцать не родила двойняшек. И тогда жизнь хакнула её.

— Не, ну не до такой, конечно, степени. Я даже под дулом пистолета не соглашусь, чтобы из меня вылезал человек. Лучше одной, чем с орущим и требующим без конца спиногрызом.

— Ты сейчас так говоришь. А когда встретишь того самого, сразу всё изменится.

— Не в этой жизни, Лиска. Не в этой жизни.

Поняв, что беседа сворачивает не на ту дорожку, я наскоро меняю тему. Целый час мы болтаем о всякой чепухе. Обсуждаем Сашкин недавний поход на свидание в слепую и как её потенциальный кавалер ел козявки, думая, что она не видит. В шутку придумываем план избавления от вредного Егора и проходимся по его внешности. Что — что, а выглядит он довольно привлекательно, даже несмотря на волчий взгляд и ненавистную мне бороду. Уверена, до аварии у него был целый арсенал поклонниц. Разговор заканчиваем на положительной ноте, когда к Саше приезжает курьер с цветами. Я же какое — то время лежу, раскинув руки в стороны, наслаждаясь тишиной и одиночеством, и только потом решаю выйти из комнаты, хотя не собиралась этого делать как минимум до полуночи. Несмотря на всё ещё присутствующую злость, у меня как никак есть обязанности, которые я должна выполнять. Поэтому приходится засунуть поглубже свою гордость и отправиться на разведку. К тому же как — то глупо соревноваться с человеком, жизнь которого в сто раз хуже твоей, даже с учетом богатого кошелька. Ведь когда речь касается здоровья, деньги не всегда играют важную роль, но они могут быть посредниками к выздоровлению. Обойдя весь первый этаж, Егора нахожу на выходе из столовой. То есть на выезде. Никак не могу привыкнуть к новым формулировкам. Он не замечет меня, и я позволяю себе последовать за ним втихую до самой гостиной, где Егор тормозит напротив окна. Я же, пристроившись в дверном проеме, смотрю на мужской затылок и думаю, как мы будет коммуницировать, если с первого взгляда не срослось.

— Преследуешь меня? — Сухо бросает Егор, заставив меня вытянуться струной, а сердце упасть в желудок. — Я уж было надеялся, что ты обратно в своё захолустье ускакала. Или где такие быдлячки, как ты, проживают?

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Только спокойствие. Я сильная, взрослая и эмоционально стабильная. И никогда не поведусь на подобные манипуляции. Он просто хочет меня прогнать и выбрал самый легкий для этого способ. Главное — держать себя в руках.

— Это было бы слишком просто — усмехаюсь, делая шаг, но тут же замираю, когда Егор разворачивается в кресле, глядя на меня, сведя на переносице брови.

Главное — держать себя в руках — повторяю про себя, словно мантру.

— Почему? — Спрашивает он.

— Что почему?

— Почему ты здесь?

— Это моя работа. — отвечаю без раздумий, не вдаваясь в подробности. Да и не думаю, что они ему интересны.

— Прислуживать моему отцу? — Усмехается. — Я знаю, что у тебя нет ни медицинского образования, ни опыта. И знаю, что ты работаешь в «Мелстрое». Так почему ты здесь, Алиса Брагина?

Мои глаза широко распахиваются, а рот изображает букву «о».

— Как ты… вы узнали? — Пищу, заламывая пальцы. Прошло чуть больше часа. Когда он успел нарыть на меня информацию? Вряд ли ему Павел Викторович помог, который по неизведанной мне причине даже приехать не удосужился.

— А разве это тайна?

— Нет, просто…

— В этой жизни ничего не просто, Алиса. Как и твое нахождение здесь. Вопрос только в том, для чего ты готова пожертвовать несколькими месяцами своей жизни ублажая колясочника.

Ясно. Обиделся, значит, за колясочника. Да мне стыдно, что уж там. Но извиняться я не собираюсь. С его стороны обидных слов было сказано не меньше.

— Моя жизнь не должна вас касаться, как и моё желание нахождения здесь. Вы либо принимаете этот факт, либо не принимаете. В любом случае я не уйду.

— Это мы ещё посмотрим — щурится он, гневно играя желваками.

— Даже не старайтесь. — отвечаю ему тем же, скрещивая на груди руки. Так мы боремся взглядами несколько минут, но в итоге Егор первый сдается и, покачав головой, нажимает на кнопку, запуская кресло в движение. Он уезжает, а я опускаю лицо в ладони, молясь, чтобы эти чертовы месяцы закончились как можно скорее. Сегодня только первый день, но мои нервные клетки уже наготове устроить истерику.