— Ему нет еще тридцати… — протягиваю я. — Похвально.
— У него через месяц юбилей, — улыбается начальник. — Попробуй за это время собрать доказательства невиновности.
— Я постараюсь, — киваю я, поднимаясь с места. — Хорошего дня.
— И тебе, Лорик.
Я выхожу из кабинета, размышляя над словами Рязанцева о его племяннике. Очевидно, мужчина гордится своим родственником, ведь в его голосе столько теплоты по отношению к Денису.
— Освободилась? — От голоса мужа по позвоночнику пробегает холодок.
— Ты меня напугал, — оборачиваюсь я.
Вадим сидит на кожаном диване в холле и вертит в руках свой мобильный. Он окидывает меня ледяным взглядом, от которого становится не по себе, а затем встает и подходит ко мне.
— Идем, — муж берет меня под локоть и ведет к лифту.
— Куда?
— Поговорим у меня в кабинете.
— Вадим, давай вечером, ладно? У меня сегодня много дел, — делаю попытку избежать разговора.
— Дела подождут, — отрезает он, и я решаю не спорить.
Двери кабины разъезжаются. Мы входим внутрь и спускаемся на два этажа ниже. Вадим ведет меня к своему кабинету, все также держа пальцы на моем локте. Мне не нравится этот жест — я ощущаю себя преступницей, каждое движение которой необходимо контролировать, иначе может появиться вероятность побега.
— Проходи, — он пропускает меня вперед.
Вадим входит следом и, закрыв за нам дверь, в два счета оказывается рядом.
— Как ты получила это дело? — все его нутро буквально пышет яростью.
— Я не понимаю, почему ты так злишься, Вадим, — серьезно говорю я, рефлекторно складывая руки перед собой. Хочется закрыться от него, спрятаться.
— Отвечай! — требует муж.
— Рязанцев дал мне это дело, — спокойно отвечаю я.
— Ты в курсе, кто такой твой подзащитный?
— Да, он бизнесмен.
— Он не просто бизнесмен, — хмурится он.
— А кто?
— Он — известный мошенник, Лариса. А ты, наверное, как наивная дурочка поверила в его невиновность. В твоем духе, — язвительно усмехается он.
— Ты знаком с ним?
— Нет, но я…
— Тогда зачем говоришь так, если не знаешь человека? — теперь и мое терпение оказывается на грани. Еще немного, и я взорвусь.
— А ты знаешь? — смеется он.
— Знаю, — выплевываю я.
В этот момент и без того обостренная атмосфера между нами накаляется. Лицо Романова мрачнеет, а потом озаряется только что родившейся мыслью.
— Что у тебя с Вяземским? — муж скалой нависает надо мной.
Я считаю до пяти и почти бесшумно выдыхаю.
— Других вариантов, кроме того, что я сплю с ним, нет?
— Отвечай на вопрос! — рычит Вадим.
— Он мой подзащитный. Какие у нас могут быть отношения? Только деловые. Он мне платит.
— Он твой любовник? Поэтому ты получила это дело? Отвечай! — требует он. — Никогда не поверю, что Рязанцев в трезвом уме дал бы его тебе.
— Почему ты постоянно пытаешься меня унизить, Вадим? Неужели ты действительно считаешь, что я хуже тебя разбираюсь в вопросах защиты?
— Не смеши меня, — он бьет кулаком в стену рядом с моей головой, но я даже не вздрагиваю, несмотря на то, что внутри все холодеет. — Что-то легкое ты можешь выиграть, я не спорю. Но Вяземский — это не про тебя, даже если ты спишь с ним. Поэтому я спрашиваю еще раз: он твой любовник?
— Нет.
— Не лги мне, Лара, — рычит предупреждающе.
— Там ничего нет, Вадим. Давай лучше обсудим твою любовную связь с Бережной, — растягиваю губы в ироничной улыбке, чем вызываю на лице Вадима замешательство. — Думал, я не узнаю?
Глава 3.3
Видит бог, я не хотела этого говорить. По крайней мере, не сейчас. Я хотела дать себе еще немного времени, чтобы понять, как действовать в сложившейся ситуации. Но мой муж, который в скором времени станет бывшим, вынудил. Я не раз пропускала его жалящие слова мимо ушей, смирилась с тем, что наши отношения движутся к логическому завершению, но больше нет ни капли терпения. Да и чувств к нему почти не осталось.
— Станешь отрицать? — спрашиваю с нажимом.
— Нет, — Вадим равнодушно пожимает плечами. — Не стану. Обсудим это позднее, а пока… вернемся к Вяземскому.
— Серьезно, Вадим? — язвительно усмехаюсь.
— Это было минутное помутнение, — неожиданно говорит муж. Он отходит к окну и, о вернувшись от меня, долго смотрит на оживленную дорогу перед зданием.
— Минутное, тянущееся на протяжении последнего года? — резко выдыхаю, будто мне не хватает воздуха.
— И кто же твой информатор? — задает вопрос с присущей ему холодностью в голосе.
— Никто.
— Зачем ты снова врешь? Кого прикрываешь? — злится он, оборачиваясь.
— Никого, Вадим. Я сама лично видела вас и слышала, когда ты развлекался с ней в нашем загородном доме, — очевидно, к такому заявлению Вадим оказался не готов, поскольку выражение его лица меняется с ошеломляющей скоростью.
— О чем ты? — хмурится он.
— О том, что я приезжала в ту ночь в наш загородный дом, но у меня хватило мозгов не устраивать истерик и сцен прилюдно, — пренебрежительно выплевываю я. — Но услышала я достаточно. И про то, что ты уже давно хочешь со мной порвать, и про то, что я тебе еще для чего-то еще нужна.
— Я не допущу развода, Лара, — предупреждает Романов. — А то, что ты услышала… не принимай на свой счет. Сказано это было лишь для того, чтобы она не лезла в наши дела.
— Вадим, ты слышишь себя? — я задыхаюсь от возмущения. — Ты обсуждаешь со мной свою любовницу.
— Ларис, считай, что между мной и ней больше ничего нет, — меня пугает его подозрительное спокойствие. — Ты ведь разумная женщина, а я… я оступился. И мне жаль.
Я смотрю на него в упор, но в его глазах нет ни капли сожаления. А слова… это всего лишь слова. Если их связи уже год, то для меня совершенно очевидно, что он не порвет с Бережной. Да и не в ней дело. Измена — это, скорее, следствие, а не причина надвигающегося развода.
— Вадим, наши отношения уже давно изжили себя. И дело даже не в… — запинаюсь, — твоей измене. Так сложились обстоятельства. Ты постоянно злишься, ты буквально ненавидишь меня…
— Это не так, — резко обрывает меня он. — Ты стала холодной и закрытой. Измена — это следствие твоего отношения.
— Ладно, — я резко выдыхаю, ощущая, как закипаю изнутри, — пусть так. Но я не могу так больше жить.
— Значит, попробуем все изменить, — простодушно бросает Вадим.
— Вадим, ты так спокойно говоришь, будто мы обсуждаем погоду. Но это наша жизнь. И она не клеится. Я не вижу выхода кроме развода, — говорю осторожно, прощупываю почву.
— И где же ты будешь жить после развода? — в голосе мужа слышится насмешка. — Об этом ты забыла подумать?
Молчу. Так я и думала. Рано или поздно он должен был заговорить об этом.
— Давай закроем эту тему. Нам двоим нужно остыть, — Вадим сам неожиданно переводит тему. — А любой кризис всегда заканчивается.
— Не в этом случае, — отрицательно качаю головой. — Это точка, Вадим. Я не стану закатывать сцен или устраивать истерик — это не в моем характере. Я хочу разойтись мирно.
Каждое слово дается мне с трудом, но в отношении Вадима лучше быть максимально сдержанной. Истерики ничего не решат, а упоминание его как подонка или мерзавца значительно усугубят ситуацию.
— Значит, проблема не только во мне, — он подходит ко мне, и я снова оказываюсь прижатой к стене. — Вяземский — твой любовник?
— Нет, конечно! — восклицаю я.
— Я не верю тебе.
— Мне нечего скрывать, — чувствую, как мое дыхание учащается.
Я напоминаю себе испуганного зайца, которого загнали в ловушку, но стараюсь не подавать вида. Чтобы хоть как-то отвлечься от своих эмоций, пытаюсь вспомнить, с каких пор стала опасаться Вадима, но никак не могу сосредоточиться.
— Тогда откажись от этого дела, — резко выдает муж, вновь возвращаясь в свое привычное состояние циничного мерзавца.
— Нет, Вадим. Этого не будет, — отрезаю. — Рязанцев поручил его мне. Он настаивает на моем участии.
