новый рюкзак, который стоил несколько сотен долларов, и свежее новое печенье». Я смотрю на него. «Что ты получаешь?»
Его рука тяжело обнимает меня за плечи, пока он говорит. «Что-то интересное, чтобы разнообразить мой день. Компания красивой женщины». Он поднимает другую руку. «Печенье».
Мой взгляд перемещается на его недоеденную стопку печенья, пока я пытаюсь понять, реальность ли это или я упала и ударилась головой об пол, и все это мне мерещится.
«Сделай меня счастливым, Ангел». Я поднимаю взгляд и вижу, что его голубые глаза смотрят на меня. «Дай мне тебя покормить. Съешь свое угощение».
У меня перехватывает дыхание, в голове всплывают образы меня, стоящей на коленях, и его руки в моих волосах…
Не ходи туда, Вэл.
Я осторожно откусываю кусочек печенья. Когда я это делаю, я чувствую его гул одобрения, когда мое тело прижимается к его.
Мне кажется, я слышу, как он что-то говорит. Что-то вроде «это моя девочка», но это не может быть правдой.
В тишине, которая должна быть неловкой, я иду через оживленный терминал аэропорта, ем печенье, рядом со мной чертовски красивый мужчина. Его рука все еще лежит на моем плече, а мой рюкзак у него на спине, как будто мы счастливая пара на отдыхе, а не пара совершенно незнакомых людей, которые буквально столкнулись друг с другом.
Но что плохого в притворстве?
Наклонись.
Мои глаза закрываются на два шага, когда я позволяю себе наклониться к нему. Наклониться к чувству. Наклониться к воображаемому миру, где это моя жизнь. Где этот мужчина действительно здесь, со мной. Где я счастлива. Любима.
У меня сдавливает горло, и я моргаю, открывая глаза, и отправляю в рот еще один кусочек печенья.
Действительно, притворство.
По крайней мере, рядом он не может смотреть, как я ем, поэтому я спешу и доедаю остаток печенья. Потому что это реальный мир. И он просто любезен.
Он, наверное, тот, кто много путешествует. Наверное, немного скучает. И, конечно, я достаточно симпатичная. Я пухленькая, но, думаю, я нормально это переношу, и у меня красивое лицо. Но в моих теннисных туфлях и ярко-желтом платье я ему не ровня.
Он, вероятно, вице-президент чего-то. Кто-то, у кого больше одного автомобиля. Кто-то с чувством собственного достоинства и мамой, которая его любит.
Глубокая боль пронзает мою грудь.
Это всего лишь мгновение. Я буду счастлива в другой момент.
Я снова и снова повторяю слова, которые мне говорил мой психотерапевт.
Затем я повторяю слова, сказанные Домом всего несколько минут назад.
Наклонись.
Я делаю глубокий вдох и решаю притвориться, что это моя жизнь.
Я буду счастлива в этот момент.
Большая рука вырывает пустую салфетку из моей руки, он комкает ее вместе со своей и бросает в мусорное ведро, когда мы проходим мимо.
«Итак, — я заставляю свою смелость вырваться на поверхность. — Ты живешь в Миннесоте?»
Он слегка надавливает на мое дальнее плечо, когда крепче сжимает меня в своей хватке, совсем чуть-чуть.
«Нет, просто проездом по пути в Чикаго», — его тон звучит почти извиняющимся, и я стараюсь не чувствовать разочарования.
«Это к лучшему», — говорю я себе.
«Он просто любезен», — говорю я себе.
«Я удивлена, что у них нет прямого рейса», — говорю я, чтобы поддержать разговор, думая, что из нашего Денвера должен быть какой-то рейс.
«Уже пытаешься от меня избавиться?» — Дом явно дразнит меня.
Поэтому я пытаюсь поддразнить его в ответ. «Ты немного прилипчив».
Его смех пугает меня, и на этот раз он обхватывает пальцами мое плечо, удерживая меня на месте. «Валентина, ты чертовски прекрасна».
Прекрасна.
Румянец на моих щеках теперь практически постоянный. «Спасибо».
Спасибо?
Боже, почему я таая странная?
Обычно я общительная. Коллеги называют меня жизнерадостной, и это довольно точно.
Зачастую это требует больших усилий, но я изо всех сил стараюсь быть милой, доброй и любезной.
Мой терапевт говорит, что это защитный механизм. Что я делаю это, потому что хочу нравиться людям и компенсирую свой страх быть отвергнутой. Мой страх не понравиться. Не быть желанной.
Оставайся в этом моменте, Я напоминаю себе. Позже будет много времени для вечеринок жалости.
Мы замедляем шаги, подходя к выходу на посадку, который переполнен пассажирами, ожидающими разрешения на посадку.
Когда мы останавливаемся, рука Дома соскальзывает, и мне приходится бороться с дрожью, когда прохладный воздух заполняет пространство, где была его рука.
«Полагаю, было бы слишком нагло спрашивать, на каком месте ты будешь сидеть».
Его комментарий напоминает мне, что мне нужно подойти к стойке. «Я пока не знаю. В моем посадочном талоне указано, что нужно получить место у выхода на посадку. Не знаю, почему».
«Вероятно, они отметили тбя за недисциплинированное поведение во время твего последнего полета».
Я не сдерживаю ухмылку, глядя на него. «Слышал об этом?»
Он подмигивает. «Я обо всем слышу».
Я позволила ему увидеть, как я закатила глаза. «Уверена, что так и есть». Затем я вздыхаю, предполагая, что это оно. «Ну, я лучше пойду и займусь этим».
Не споря, Дом надевает мой новый рюкзак на руку и протягивает его мне.
Я достаю телефон из переднего кармана, затем закидываю его на спину, на этот раз просовывая обе руки через ремни.
«Спасибо за рюкзак, печенье и за то, что ты…» Я пожимаю плечом.
Я собирался сказать "хороший", но это звучит глупо. Даже немного жалко. Благодарить кого-то просто за то, что он был добр ко мне.
«Я всегда стараюсь быть…» Дом опускает подбородок и отходит.
И мне интересно, является ли он самым искренним человеком, которого я когда-либо встречала.
Вэл
Дозатор мыла пуст, поэтому мне приходится подбегать к следующей раковине, чтобы наполнить ладонь пеной.
Первый класс.
Намыливая руки, я думаю об идее Доминика о Вегасе. Он может быть прав, так как сегодня мне, кажется, везет на удивление хорошо. Сначала я врезаюсь в горячего парня, который слишком добр ко мне. Затем я подхожу к стойке регистрации и мне говорят, что они перебронировали рейс, и меня пересадили в первый класс.
Ладно, если не считать материальных подарков, то это всего две вещи, но я не могу не надеяться, что Дом тоже будет лететь первым классом.
В своем шикарном костюме и с пустым багажом, кроме того, что было у него в карманах, он выглядит как опытный путешественник.
Но когда я обернуась после того, как мне дали новое место, я его не нашла.
Я перехожу к сушилке воздуха.
Может быть,
