ремень безопасности.
— Ты что, пойдешь со мной в аудиторию?
— Да. Я получил четкие указания.
— А в туалет ты тоже со мной попрешься? Или в постель, будешь третьим?
— Если понадобится, — трогаюсь с места. — А вот насчет постели, я думаю, вы погорячились. Вы, кажется, скоро станете замужней женщиной?
— Что? — визжит Юлька. Я усмехаюсь.
— Разве нет? Простите, я перепутал.
— В следующий раз включай голову, и думай, что говоришь!
Потом, сюрприз будет. Девчонка и не знает, что отец уже организовал помолвку за ее спиной.
На дворе двадцать первый век, а у Белого все то же средневековье в голове…
У здания университета — людно. Я без труда вычисляю среди толпы своих «коллег». Мы все одеты одинаково: черный костюм, белая рубашка, выдающаяся мускулатура. Иду за Юлей к вестибюлю. Но неожиданно нам преграждают дорогу три нимфы в дизайнерских одеждах.
Подруги. Я чувствую, что сейчас Юля как раз и отыграется за то, что я стал свидетелем ее утреннего унижения…
Они все похожи друг на друга. Только способность подмечать мелкие детали не даст перепутать их впоследствии. Высокая и худая брюнетка, словно сошедшая с картинки инстаграм, якобы небрежным жестом кладет руки на талию, бросая на меня взгляд, который истолковать по-другому не выйдет даже при желании.
— Оу, лакшери, — она обменивается с моим объектом охраны поцелуем, — ты кого это к нам привела? А не говорила, что у тебя новый бойфренд…
— А, это? — мажет по мне пренебрежительным взглядом хозяйская дочка, — совсем попутала, что ли? На костюм его посмотри.
— А я вижу, — черноволосая хищница облизывает губы, даже не пошло, а соблазнительно, — это «Армани». Но почему черный цвет? Это же не айс… как-то крипово…
— Да потому что это мой телохранитель, — брезгливо кривится Беляева, не замечая, что подруги такого снобизма не разделяют. — Что, хотите, отдадим ему ваши тела? Охранит. Лерка, что такое? Продать его тебе на ночь?
Черноволосая явно не против. Юлька смотрит на нее с недоверием, и злобное торжество в ее глазах превращается в злость.
— Рот закрой. Он тебе в него еще ничего не положил. Кофе пьем перед криптолингвистикой, или будете на него пялиться?
— А как его зовут? — кажется, у меня появилась фанатка.
И я бы не прошел мимо этой потрясающей брюнетки. Вертел бы ночи напролет до тех пор, пока не потеряет товарный вид. К счастью для нее, я здесь совершенно с другой целью.
— Какая на хрен разница, Лерчик. Тигра его зовут. Я не вру.
— А можно, я буду называть вас… Кевин? — той, кого Юля назвала Валерией, вряд ли больше двадцати лет, но ее искусство обольщения на высоте. — Вы смотрели фильм с молодым Кевином Костнером? Он так боялся влюбиться в свой объект охраны. Но вам это не грозит, Юлька не Уитни Хьюстон.
Перехватив яростный взгляд Беляевой, позволяю себе улыбку в адрес ее красивой подруги.
Наверное, в этот момент у меня и появляется идея, которой я изначально не планировал.
Но сначала я настолько сильно войду в доверие всем членам его семьи, что мое гала-выступление доканает Белого и без выстрела в лоб.
Кодекс чести больше не имеет надо мной власти. Раньше мы могли давать обещания не трогать женщин и детей.
Убив мою семью, бывший когда-то друг и первый теперь враг развязал мне руки. А в черноте той тьмы, что давно царила внутри меня, нет места прощению и милосердию не для кого. Особенно, если мне дают малейший повод жестоко за это наказать…
Юля
— Да прекрати вымахиваться! — не выдерживаю я, тяну галстук Скичко на себя, параллельно упираясь шпилькой в его живот. — Ты поставишь мне этот гребаный зачет автоматом, более того, скажешь перед всей группой, что Юля Беляева — повелительница факториалов и госпожа интегралов. Или тебе напомнить, что мы сделали прошлой зимой?
Молодой препод оборзел. Опустил меня сегодня при всех, дав задание уровня Гарварда. Конечно, я с ним не справилась. На кой мне вышка? Вычислять интеграл лимона баксов?
— Беляева, я взяток не беру. Зачет вы мне сдадите. И прекращайте эти дешевые косплеи роковых героинь. Мне противно, что вы способны на такое ради зачета, который можете сдать при подготовке…
— Слушай, ты, — не выдерживаю. — Напомнить, как лизал мне в актовом зале под трибуной? Хочешь, чтобы я пошла в деканат? Или нет, тебе напомнить, кто мой папа? Хрен с тобой, можешь ничего не говорить, так мне зачет поставь. Тебе надо гробить свою карьеру?
— Разговор окончен, Беляева, — разжимает мои пальцы на галстуке и отходит в сторону. — Я сделаю, вид, что этой беседы не было, и буду объективен на зачете. Это все.
— Сам напросился, — зарываюсь пальцами в волосы, взъерошив укладку, размазываю помаду на губах. — Помогите!!!
Не проходит и минуты. Но и тут я разочарована. Дверь не вылетает с петель, Тигра не делает сальто с тройным переворотом, даже пистолет в обеих руках не сжимает. Просто открывает ее и медленно входит.
Смотрит на меня — тот еще видок, на голове Хиросима, вокруг рта яркое мессиво. Затем также лениво переводит взгляд на Скичко, который как ни в чем не бывало поправляет галстук и собирает документы в папку.
Этот препод что, совсем отбитый и не боится?
— Я помешал вашей беседе? — хмуро интересуется Тагир, и его взгляд тяжелеет.
— Пристрели его, он хотел меня изнасиловать!
Юлька не умеет играть, или, что самое смешное — не считает нужным это делать при мне, полагая, что достаточно одного слова, чтобы я расстрелял всех, кто приблизился к ней на расстояние метра.
Скичко не боится. А Тагир внимательно смотрит на нас по очереди. И затем понимающе ухмыляется. Твою ж мать.
— Выходите, Юля. У вас сейчас политология, если я не ошибаюсь?
— Ты оглох? Тебе за что платят деньги? Ты десять минут как щелкал клювом в коридоре, со мной могли уже все что угодно сделать!
— С вашего позволения, — холодно кивает препод, проходя мимо моего бодигарда. И тот молча отходит, давая ему пройти.
— Я звоню отцу. Тебя даже товар на кассе охранять не возьмут, ты…
— А мне кажется, — скалит белые зубы Тагир, — Что объекту моей охраны ничего не угрожало. А решать вопрос ваших прогулов по учебе, или о чем вы там просили своего преподавателя, в мою юрисдикцию не входит.
Тагир
— Самый умный, да?
Зря ты, девочка, задалась целью переиграть взрослого мужчину. Даешь мне превосходный повод проучить тебя. Только на то, что у Беляева дочь — без тормозов и элементарного воспитания,
