разговора. Если бы я не слышал веселый голос Лилиан на заднем плане, то решил бы, что моего близнеца взяли в заложники и держат с целью выкупа.
— Приходи в три.
— Хорошо.
— Тогда увидимся.
— Уверен, что с тобой все... — Я смотрю на экран телефона и вижу, что Хадсон отключился несколько секунд назад. Откладываю телефон и пытаюсь вернуться к работе, но моя голова отказывается сотрудничать.
Интуиция подсказывает мне, что что-то не так. У Хадсона редко бывают проблемы, а если и бывают, то незначительные. И последний человек, к которому он обратился бы за поддержкой, это я.
Конечно, у нас с моим соседом по матке идентичная ДНК, но на этом наше братское доверие заканчивается. Он скорее позвонит Кингстону или Алексу, если ему понадобится помощь.
Так почему я?
Почему именно сейчас?
Мое любопытство берет верх, не позволяя сосредоточиться на работе.
Прогулка из кабинета в гостиную на противоположной стороне пентхауса полностью меняет вид за окном. Городской пейзаж сменяется Центральным парком вдалеке.
Проверяю время.
Десять часов утра.
Я принимаю душ и пью протеиновый коктейль, но к полудню мне надоедает ждать. Отказываясь позволить Хадсону испортить мне весь день, лишив возможности сосредоточиться и работать, решаю отправиться к нему пораньше и покончить с этим дерьмом.
Чем быстрее он выложит все, что у него на душе, тем быстрее я смогу перестать зацикливаться и вернусь к своей жизни.
Я останавливаю машину у парковки перед зданием Хадсона и бросаю парню ключи.
— Мистер Норт, добро пожаловать...
— Оставь ее у входа, — рявкаю я на него. — Я ненадолго.
— Да, сэр.
Прохожу мимо швейцара, консьержа и охраны. Они узнают меня и, должно быть, чувствуют исходящие от меня флюиды раздражения, потому что обходят меня стороной и даже нажимают за меня кнопку вызова лифта. За то время, что мне потребовалось, чтобы доехать сюда, я успел разозлиться еще больше, чем уже был.
Лучше бы это было чертовски важно!
Лифт едет слишком медленно, и я задаюсь вопросом, думал ли Хадсон когда-нибудь потребовать, чтобы они обновили этот кусок дерьма. Скорее всего, нет. Этот тупица не сказал бы ни слова, даже если это раздражает до чертиков.
Спустя, кажется, миллион лет я добираюсь до его этажа. Стучу в дверь, потом отхожу в сторону и жду.
Я слышу, как Лилиан и Хадсон торопливо переговариваются за дверью.
— Я вас слышу. — Я закатываю глаза. — Просто открой эту чертову дверь.
У нас сегодня день рождения или что-то в этом роде, и они запланировали сюрприз, который испортил мой ранний приход? Но наш день рождения будет только через несколько месяцев.
Снова стучу в дверь, на этот раз сильнее. Дверь распахивается на середине стука.
Хадсон встречает меня в джинсах и футболке, без ремня и обуви, что необычно даже для него. Даже в субботу.
Он наклоняется в приоткрытом дверном проеме.
— Ты должен был прийти в три.
— Да, но я уже здесь, так в чем дело?
Его взгляд мечется в сторону.
— Сейчас не самое подходящее время...
— Какого хрена? — Я скрежещу зубами. — Я приехал сюда не для того, чтобы меня прогнали, потому что ты не готов ко мне. За дверью все в одежде?
— Конечно... подожди...
Слишком поздно. Я уже толкаю дверь и шагаю внутрь. Хадсон не пытается меня остановить. Однако он неловко отодвигается в сторону, чтобы встать у входа в коридор.
— Тебе действительно стоило позвонить сначала...
— Что, блядь, происходит? — Я развожу руки в стороны и быстро осматриваю его квартиру, наполовину ожидая увидеть труп, который ему нужно помочь похоронить, или огромные мешки с деньгами, которые ему нужно, чтобы я отмыл. Но ничего не вижу. Только его гребаная скучная мебель в его гребаном скучном жилище.
— Хейс, сначала успокойся...
— Успокоиться? — Я замечаю, что он немного побледнел. У него мешки под глазами, как будто парень не спал два дня. Такой вид должен заставить меня забеспокоиться, но мне доступны только две эмоции. Злость и еще большая злость. — Говори. Сейчас же.
Хадсон протягивает руки, словно пытаясь успокоить дикое животное.
— Ладно. Хорошо. Давай просто сядем и поговорим, как...
— Нет, стой! — из коридора доносится приглушенный голос Лилиан. — Не выходи...
Хлопает дверь, и я смотрю в коридор, ожидая увидеть Лилиан.
Навстречу мне осторожно идет девушка. На ней обрезанные джинсовые шорты и облегающий топ, а длинные темные волосы спадают по плечам до пояса.
Мой мозг пытается понять, что за хрень я вижу. Хадсон ведет себя странно, а эта незнакомка смотрит на меня так, будто я могу взорваться в любую секунду.
Слава богу, Лилиан выбегает следом за девушкой.
— Хейван, подожди.
Хейван. Это имя мне не знакомо. Оно ничего не значит для меня, но то, как все ведут себя, какое напряжение витает в воздухе, и ощущение, что мы все балансируем на грани, говорят об обратном.
— Ты — это он, — говорит девушка, Хейван, которой на вид лет двадцать. Она прищуривает глаза в знакомой манере. Видение, которое цепляется за воспоминание, настолько далекое, что я не могу ухватиться за него. — Х. Норт.
Смотрю на Хадсона в поисках разъяснений. То есть мы оба — Х. Норт. Хотя я не подписывался так со времен хоккея, когда думал, что стану следующим великим игроком НХЛ.
— Я тебя знаю? — спрашиваю я незнакомку.
Лилиан неодобрительно качает головой, и я слышу, как она называет меня мудаком, хотя и не произносит этого вслух.
— Хейс, — спокойно произносит Хадсон. — Это Хейван. Она твоя...
— Дочь. — Хейван приподнимает подбородок на пару сантиметров и скрещивает руки на груди, ее взгляд становится еще более пристальным.
Я фыркаю.
Сильно.
Что переходит в смех.
Никто больше не смеется вместе со мной.
— Дочь. Ну, конечно. — Я немного успокаиваюсь, но все еще ухмыляюсь, потому что, типа, какого хрена?! — Я в замешательстве. Ты позвал меня сюда, чтобы встретиться с какой-то цыпочкой, которая думает...
— Я твоя дочь, придурок! — Господи, ее взгляд может прожечь дыру в бетонной стене, когда та смотрит на меня.
— Послушай, Хейван, да? — Я делаю шаг ближе, но не слишком близко, чтобы на моей коже не осталось кровавых следов от когтей.
— Хейс, — бормочет Хадсон. — Не надо.
— Не знаю, какая сумасшедшая женщина рассказала тебе эту
