– Это хорошая идея, – согласился он, – тем более что меня туда пригласили.
– Куда? – устало спросила она и подняла глаза на мужа.
– В ресторан, – пожал плечами Толик. – Между прочим, тебя пригласили тоже. Кленову исполнилось пятьдесят пять, он решил все это отмечать не дома, а в ресторане.
– Руки помыл? – спросила Света, доставая чистую тарелку.
– Помыл. Так вот, он зовет нас с тобой послезавтра на вечер.
– Хлеб отрезать?
– Ты что, не слышишь, что я говорю?
– Почему, слышу, – произнесла Света, ставя тарелку с едой перед мужем и усаживаясь рядом. – Ешь. Только, знаешь, боюсь, у нас с тобой не получится туда пойти.
– Это еще почему? – неприятно поразился он.
– Понимаешь…
– Я даже и понимать ничего не хочу. Сейчас ты снова скажешь, что у нас есть другие дела, что тебе нужно проверить две стопки тетрадей с диктантами и что негоже оставлять одного ребенка до самой ночи. Но, Света, можно же хоть изредка отложить дела и вылезти на свет божий? Аленка уже второй год живет самостоятельно, отдельно от нас, Володьке пятнадцатый пошел, а ты все его к юбке норовишь пристегнуть, а твои пионеры и подождать могут – раздашь работы одним днем позже, ничего страшного не случится.
– Толик, дело не в диктантах…
– Тогда в чем? – прервал он ее. – Свет, нам ведь всего сорок с хвостиком, – сказал он и тут же понял, что польстил себе, потому как сорок восемь – это, скорее, пятьдесят без хвостика, а не наоборот. От такой мысли обида на судьбу удвоилась. Посмотрев в глаза жене, он увидел, что его мысли не остались для нее загадкой и, покраснев, заговорил с еще большим нажимом: – Я бы смог еще понять твой отказ, если бы ты предложила вместо ресторана что-то более стоящее, например театр или выставку, но ты решила без всяких объяснений сидеть дома, мало того, ты хочешь, чтобы и я перестал куда-либо выходить. Это эгоистично с твоей стороны, пойми ты! – раскипятился он.
– Все? – спокойно спросила она, и Анатолий, невольно сбавив обороты, затих. – Теперь ты в состоянии послушать?
– В состоянии, – проговорил он, внутренне кипя, но стараясь не показывать этого. Мало того, что он предложил Светке составить ему компанию, так она еще и ерепенится. По большому счету ему наплевать, пойдет она или нет, но сам он торчать дома не собирается. – Так может, ты объяснишь, в чем дело?
– Объясню. У нас заболел Володька, у него почти сорок, так что не думаю, что к послезавтрашнему дню он поправится настолько, чтобы я смогла гулять в ресторане, не заботясь о его самочувствии.
– Почему ты не сказала об этом сразу? – опешил Толик. – Где он?
– У себя в комнате.
– Врач был?
– Был.
– И что?
– Сказал, что похоже на свинку.
– На что? – поперхнулся Нестеров.
– На свинку. Он говорит, что в тринадцать лет мальчики переносят это достаточно тяжело, маленькие справляются с этим легче.
– А он уверен?
– Почти на все сто.
– И где он ее подхватил? – Анатолий встал, собираясь пойти в комнату к Володьке, но Света его остановила:
– Не ходи, температуру мы недавно сбили до тридцати восьми, и он уснул, пусть поспит.
– Жаль… – проговорил Толя, и Светка не смогла понять, говорит ли муж о болезни мальчика или об упущенной возможности сходить в ресторан.
– Знаешь, Толь, совершенно необязательно сидеть у постели Володи вдвоем, лучше ему от этого не станет. Ты извинись перед Кленовым, объясни ему, как все получилось, и передай мои поздравления.
– Нет, Светлячок, так дело не пойдет, – замотал головой он, – как это, я отправлюсь, а тебя оставлю дома?
– Зачем обижать хорошего человека? – искренне удивилась Света. – Он же тебя ждет.
– Знаешь, – Анатолий слегка опустил голову, и глаза его забегали по предметам, – наверное, ты права, еще обидится, а мне с ним работать дальше, придется, к сожалению, идти одному. Но мне этот поход не доставит такого удовольствия, как если бы мы пошли с тобой вдвоем. Понимаешь? – Он нахмурился, и его глаза остановились на Светкиной шее.
– Понимаю, – кивнула она.
– А может, ну ее, эту вечеринку, в другой раз сходим? – И он замер, ожидая решения жены.
– Я думаю, ничего страшного в том, что ты сходишь к Кленову в одиночестве, нет.
– Ты правда так считаешь? – Анатолий глубоко вздохнул и расслабился.
– Конечно. От того, что ты сходишь в ресторан без меня, наша семейная жизнь не расколется надвое, ведь это всего лишь на один вечер, – успокоила его Света.
– Конечно, не расколется, – горестно вздохнул Толик, старательно пряча от жены вздох облегчения. Какого черта, в самом деле? Светка права: совсем ни к чему торчать у постели больного ребенка на пару, и один вечер ничего не решит.
Иногда правильно выстроенная цепочка логических умозаключений приводит к неверному итогу. Ни один из двоих не мог знать, что этот один-единственный вечер станет тем неучтенным звеном в цепочке, которое ровно через полгода разорвет все, что создавалось долгих двадцать пять лет.
Небольшой зал ресторанчика «Охотник» был темным и слегка тесноватым. Для того чтобы проходящие по улице праздные зеваки не заглядывали в окна, декораторы закрыли их плотными шторами, стилизовав под заросли болотных трав. Несколько набитых чучел селезней, которые должны были навести прохожих на мысль о процессе, указанном в названии заведения, красовались у самых стекол, а по периметру все окна были украшены разноцветными мигающими лампочками. Ресторанчик был не из дорогих, за вечер обслуживания корпоративного празднования нужно было отдать в среднем по тысяче с головы, что, согласитесь, не так уж и дорого.
К одиннадцати вечера гуляние было уже в самом разгаре, приглашенные на банкет находились в том чудесном состоянии, когда от вина и непринужденного веселья голова слегка идет кругом, но действительность еще не уходит из-под ног. Официантки в коротеньких белых фартучках то и дело появлялись в зале, неназойливо проверяя, все ли есть в наличии, и торопясь пополнить запасы провизии, исчезнувшей на столах.
Вовсю гремела музыка, молодежь танцевала, образовав кружок в центре зала, а публика постарше оставалась сидеть на местах, добродушно созерцая чужое веселье и проводя время в занимательных разговорах.
– Петрович, наливай, что ты сел, словно на заседании, или тебе Нина Александровна не разрешает?
– Как вам не стыдно, мальчики, – смеялась та, – почему вы так про меня говорите?
– У кого еще нет? Давайте рюмки сюда.
– Так вот, сижу, принимаю зачет, а ребята вносят Тихомирова из пятнадцатой группы.
– Как это – вносят?
– Почти на руках!
– Он что, ногу повредил?
